Джек Вэнс - Вопящие крикуны
Магнус Ридолф смотрел прямо перед собой!
– Какое великодушное предложение, мистер Блентхейм! Немногие способны на подобное благородство. Однако, думаю, мне удастся сохранить часть имущества, я умею действовать решительно. – Прекрасно, прекрасно, – быстро проговорил Блентхейм. – «Никогда не сдавайся». Меня всегда восхищали смелые люди. Но, думаю, мне лучше предупредить вас, что однажды придя на поле, эти отвратительные Крикуны не остановятся, пока не съедят все. Когда они доберутся до коттеджа, вы окажетесь в смертельной опасности. Они уже убили многих.
– Может быть, вы разрешите подрядчику начать сбор с моего поля?
Лицо Блентхейма печально вытянулось.
– Мистер Ридолф, с каким удовольствием выполнил бы я вашу просьбу! Но вы не знаете этих гарсванских подрядчиков. Они упрямы и совершенно не способны проявить гибкость. Если я предложу любые изменения в контракте, они могут вообще отказаться от него. Естественно, я должен защищать свою семью. С другой стороны, может оказаться, что лишь малая часть вашей тичоламы готова для сбора. Вы же знаете, Крикуны поедают только созревшие растения. – Он покачал головой. – Несмотря на самые лучшие намерения, я не вижу другого способа помочь вам, кроме того, что я уже предложил.
Магнус поднял брови:
– Продать вам плантацию за пятьдесят тысяч мунитов?
– Я неудачно назвал это продажей, я просто хотел... – Блентхейм вновь закашлялся.
– Естественно, – поддержал его Ридолф. – Однако давайте посмотрим на это дело с другой стороны. Забудем, что мы друзья, соседи, почти деловые партнеры, что каждый действует, руководствуясь исключительно совместными интересами. Предположим, что мы чужие друг другу прагматичные, бессовестные дельцы.
Блентхейм надул шеки:
– Это совершенно неправдоподобно, конечно, но продолжайте.
– Данное предположение позволяет нам прийти к новому соглашению.
– К какому?
– Позволяет нам заключить пари, – предложил Ридолф, – эту плантацию против, ну скажем, ста тридцати тысяч мунитов. Хотя – я забыл. Вы же потратили деньги.
– И какие были бы условия пари? – поинтересовался Блентхейм, изучая ногти. – В процессе обсуждения продажи плантации упоминалась прибыль в шестьдесят тысяч мунитов. Появление Крикунов делает эти прогнозы слишком оптимистичными.
Блентхейм проворчал что-то сочувственное.
– Однако я думаю, – продолжал Ридолф. – что итоговая прибыль будет больше, поэтому хотел бы поставить плантацию против ста тридцати тысяч мунитов.
Блентхейм пристально посмотрел на него:
– От продажи тичоламы? Ридолф скрестил руки на груди:
– Что же еще на этом поле может принести прибыль?
– Никаких минералов здесь нет, это точно, – пробормотал Блентхейм, – нет нефти или магнитных аномалий. – Он посмотрел через поле на разоренный участок. – Когда Крикуны приходят на поле, они не останавливаются, вы же знаете.
Магнус пожал плечами.
– Должно существовать средство, которое позволит защитить мою собственность.
– Вы выглядите очень уверенным, – Блентхейм внимательно посмотрел на него.
Ридолф сжал губы:
– Я считаю, что надо твердо противостоять трудностям.
Бросив еще один взгляд на разоренный участок, Блентхейм решительно посмотрел на Ридолфа:
– Я принимаю ваши условия.
– Прекрасно. В таком случае давайте полетим в Гарсван и оформим наше пари официально.
Выходя от нотариуса некоторое время спустя, Магнус Ридолф положил свою копию контракта в кошелек, в отделение для микрофильмов. Он обернулся к Блентхейму, который хитро посматривал на него сквозь маску вежливости.
– Думаю, я останусь в городе до конца дня, – пояснил Ридолф, – возможно, возникнет необходимость перевезти туда кое-какое снаряжение.
– Очень хорошо, мистер Ридолф, – Блентхейм отточенно кивйул, ловко драпируя плащом плечи. – Желаю вам всяческого успеха с вашей плантацией.
– Благодарю вас, – с той же формальной вежливостью ответил Ридолф, – желаю и вам того же. Блентхейм откланялся, а Ридолф вернулся на главную улицу. Главная улица, выложенная местной глиной, обожженной до твердокаменного состояния, была единственным живописным местом в Гарсване, в остальном не слишком-то красивом городе. Она начиналась от Космопорта, расположенного под огромным откосом красного сланца, ныряла в джунгли змеящегося дюймового мха и нависших деревьев. Магазины и жилые постройки делились примерно поровну: построенные в местном стиле из сланцевых плиток – с изогнутыми фронтонами и извилистыми углами – и возведенные чужаками серые барачные здания. Вдоль улочки располагались склады, местный офис профсоюза космонавтов, многофункциональное общественное здание, аптека в барочно-барачном стиле, местный рынок и стоянка вертолетов.
Там Ридолф обнаружил шесть или семь машин, довольно потрепанных и слишком дорогих. После беглого осмотра он выбрал шестиструйную «Шпору». Измучившись от скрипа шестеренок, Магнус привел вновь приобретенное средство передвижения в гараж, где приказал провести тщательный техосмотр и смазать машину.
Затем Ридолф отправился в офис СЗР, где его весьма любезно приняли. Он послал запрос и получил допуск к работе с компьютерной базой данных. Удобно устроившись в кресле, Магнус ввел запрос на информацию о резилиане, внимательно просматривая факты, картинки, формулы, статистические данные, проплывающие по экрану. Он заметил, что прочность резилиана примерно равна прочности средней стали, и с интересом обнаружил, что пропитанные гексо-пентанолом куски резилиана мгновенно слипаются друг с другом.
Ридолф откинулся в кресле, задумчиво постукивая карандашом по записной книжке, после чего запросил информацию о процессе получения резилиана из сырой тичоламы. Оказывается, пурпурные трубочки замораживали в жидком кислороде, пропускали через мацератор, где продукт измельчали, замачивали в гексанитродифениламиновой кислоте, затем – в спирте, после чего сушили в центрифуге. В результате получался волокнистый материал, напоминающий войлок. Этот материал расчесывали до тех пор, пока волокна не ложились параллельно друг другу, пропитывали гексо-пентанолом и прессовали в гомогенное вещество – резилиан. В задумчивости Магнус сидел, глядя в пустоту. Внезапно встав, он покинул офис и пересек улицу, направившись в главную контору местной строительной компании. Проведя там около часа, Ридолф вернулся в ангар и взлетел над джунглями, стараясь двигаться строго на юг. Беспорядочные нагромождения бесплодных земель Боуро проносились внизу. Вскоре перед ним возник полуостров Песочные Часы. Между его плантацией и оставшейся частью Блентхейма, где уже шла уборка тичоламы, пролегала четкая граница.
