Александр Гейман - Миссия капитана Кэфты
Впрочем, страна пребывания Дуга Шо относилась к другой разновидности, и его Лойма воплощала иной вариант идеальной мускары. В этом обществе верховный людоед был, так сказать, рассредоточен — правитель у такой страны, конечно, был, но власть его была не столь абсолютна, а сам он не требовал себе всеобщего поклонения. Взамен этого мускары располагали представлением об исключительности и верховенстве своей страны или своего народа — а то есть, мускар мог считать себя великим не потому, что принадлежит великому верховному людоеду, а потому, что принадлежит великой стране или какой-нибудь исключительной нации. Самомнение граждан в этом случае питало, между прочим, и отсутствие верховного людоеда, это позволяло им считать себя свободными и опять-таки кичиться своим превосходством.
И капитан Кэфта хорошо представлял, как это должен был смаковать его братец Куфта, — в самом деле, что за удовольствие просто дергать марионетку за веревочки, а вот сделать так, чтобы она при этом рассуждала о своей свободе и в нее верила — такая проделка была совершенно в его духе. А свободомыслящие мускары, конечно, были точно такими же болванчиками на веревочках, никто из них не мог свободно распоряжаться движением собственной энергии, это определяли внедренные в них чужие разум и воля, как и, разумеется, все сознание мускаров.
Свою роль в этом играл и институт кумиров, который существовал в подобных странах, он представлял собой этакий пантеон всяких знаменитых мускаров, например, артистов, спортсменов или, реже, известных военных и политиков, которым поклонялись в той или иной группе общества — это до некоторой степени заменяло верховного людоеда. Конечно, заряд поклонения каждому из них уступал почитанию последнего, ведь культ верховного людоеда сводил воедино почти все потоки, но в наличии сразу многих кумиров были и свои плюсы — это действовало гибче и могло охватить больше народа, — не мог же верховный людоед одновременно быть, скажем, лучшим игроком нападения и самой лучшей домохозяйкой.
Вообще-то последнее, то есть роль домохозяйки, не слишком поощрялось в стране Лоймы. Мискарам здесь предписывалось быть во всем наравне с мускарами, и кстати, если мискара открыто выражала и подчеркивала свою сексуальность, а то есть физическую способность и моральную готовность к половым отношениям, то это скорее приветствовалось и даже вызывало бурные восторги — в отличие от стран, где всем заправлял людоед. Там чаще — хотя не абсолютно всегда — мискарам полагалась скромность и полная покорность своим мускарам, и никакая сексуальная инициатива со стороны мискары была немыслима, ей было положено доставлять удовольствие мускару, а не получать его самой, это было неприлично и вообще предосудительно. Неудивительно поэтому, что при всяком удобном случае именно мискары так легко и охотно впадали в массовую истерию, якобы по общественному поводу, — а что же им еще оставалось, при таком-то запрете на собственную сексуальность. Однако сути дела, то есть всеобщей сексуальной озабоченности, это не меняло, — заворачивали мускары своих мискар во всякие вуали и покрывала или же раздевали донага и выставляли напоказ, скрывали их сексуальность или же ее подчеркивали — и там, и тут детородная щель оставалась сверхценностью, и на доступе к ней было помешано всякое общество мускаров.
Равно как и отдельные его представители. Равно как и Лойма, к груди которой — руками самой Лоймы — была прижата ладонь капитана Кэфты, и от которой он ее наконец — с окончанием обзора общества мускаров — имел возможность отнять.
Что он и проделал, а Лойма скорчила на это гримаску разочарования. Она осталась с Кэфтой ждать прихода хозяина квартиры, а тем временем принимала ванну и заставила капитана Кэфту поливать ее из душа. Потом она в распахнутом халатике на голое тело вертелась перед ним, готовя ужин и потчуя им капитана Кэфту, потом усадила рядом с собой на диван смотреть телевизор и стала прижиматься к нему — а делала она это, потому что ей было страшно во время фильма про каких-то кровососущих мускаров. На это капитан Кэфта предложил ей переключить телевизор на другой канал, но Лойма отказалась, потому что ужастики ее заводят.
Разумеется, местный уроженец Дуг Шо давно бы уже понял, чего от него хотят, но дело в том, что в это время капитан Кэфта уже не был Дугом Шо, и познания последнего в сознании капитана Кэфты отодвинулись на обочину, перестали автоматически истолковывать все происходящее — а с другой стороны, и самим собой, капитаном Кэфтой, он тоже еще не был, ты с этим тоже столкнешься, Ги, возможности капитана еще не вернулись к нему в полной мере, и мыслей Лоймы Кэфта не понимал. Кроме того, его ум был сосредоточен на решении все той же задачи по обнаружению известно кого — капитану Кэфте надо было поставить на сканирование обитаемый мир, разблокировать свое снаряжение — ну и, тому подобное, чем он и занимался, пока Лойма ахала, хватала капитана Кэфту за руку, тяжело дышала — в общем, изощрялась как только могла. Наконец она позвонила приятелю и выяснила, что он, оказывается, ночует сегодня у друзей за городом, а время уже было позднее, и Лойма сказала, что им придется спать вместе. Капитан Кэфта удивился, поскольку ему казалось, что Лойма должна его опасаться — ведь он мог воспользоваться моментом и насильно ввести в ее детородную щель мужской секрет.
Но выяснилось, что Лойма именно этого и хочет. Капитана Кэфту это озадачило, и он сообщил Лойме, что в его планы не входит производить потомство, потому что он не может оставить гулять в обществе мускаров свои гены.
На это Лойма засмеялась и сказала, что у нее безопасный день, но на всякий случай она уже приняла таблетки, и потомства не будет. Капитан Кэфта удивился еще больше и спросил, а зачем же им тогда спать вместе, если потом будет так, как если бы они вместе не спали. Ладно, ладно, смейтесь, посмотрим, как у вас-то там получится От вопроса капитана Кэфты Лойма захлопала глазами и почему-то разозлилась. Она стала бегать перед Кэфтой в расстегнутом халатике, плакать, стонать и обзывать капитана Кэфту занудой, гомиком и импотентом.
— Ты не настоящий мускар, — обвиняла его Лойма. — Настоящий мускар никогда бы так не поступил с мискарой!
На самом деле настоящим мускаром, то есть мужчиной, на всей этой планете являлся единственно капитан Кэфта — не считая, конечно, братца Куфту, но и того можно было отбросить как отщепенца и извращенца. Однако капитан Кэфта не стал спорить с Лоймой, а поинтересовался — а каким же, по ее мнению, является настоящий мускар? — Кэфта подумал, что эта информацию может ему пригодится в поисках Куфты.
