Г. Арельский - К новому солнцу
Ему было скучно. Беспричинная злоба стала душить его.
В одной из комнат, где помещался автоматический буфет, за столиком сидели четверо рабочих и пили сапу.[2] Они были сильно навеселе и бросали насмешки и вызовы проходящим.
Когда вошел Магир, они, заметив его мрачный вид, весело расхохотались.
— Посмотри-ка на этого молодчика — сказал первый из них, захлебываясь от смеха.
— Это он старается показать, что он очень умен.
— Это — Магир. У него такой умный вид оттого, что он часто видится с инженерами,
— Эй, паренек, ты не очень-то воображай, а то мы тебя живо проучим.
Не обращая на них внимания, Магир подошел к буфету и выпил залпом большой стакан сапы.
Алкоголь сразу бросился ему в голову. Тоска стала затушевываться. Захотелось веселья и дерзости.
Он обернулся и посмотрел на сидевших за столиком пьяных рабочих.
Взгляд его встретился с их мутными взглядами.
— Эй, Магир, ты гнушаешься с нами говорить! — закричал первый из них. — Хорошо, я тебя сейчас научу быть вежливым…
Он хотел подняться со стула и не мог. От напряжения широкий шрам на его левой щеке сделался багровым.
Магир, не торопясь, подошел к нему, и глаза его вспыхнули злобно и весело. Он схватил его двум руками за пояс, поднял на воздух и посадил обратно на стул с такой силой, что он, вместе с разлетевшемся вдребезги стулом, очутился па полу.
Его товарищи сразу умолкли и стеклянными глазами уставились на Магира.
— Хватит с нас… — процедил Магир сквозь зубы и ушел из буфета.
Неожиданный подъем у него сменился безразличием. Ему снова стало тоскливо.
Он прошел через ослепительно сверкающий зал, где весело кружились пары и гремела музыка, и вышел на пустынную улицу-шахту.
Он шел быстрыми шагами вперед.
Постепенно затихали звуки веселых танцев, и мертвая тишина, в которой гулко звучали его шаги, окутывала его своей стерегущей напряженностью.
Он свернул направо и, чтобы сократить путь, пошел к месту работ узкими, зигзагообразными переходами.
Он сам не знал, куда и зачем идет. В мозгу не было определенной мысли. Только какая-то тоска и жалость к самому себе почти физической болью сжимала сердце.
Он дошел до круглого озера. Над ним ярко горел электрический фонарь. Свет от него врезался широким острым клином в неподвижно-свинцовую водную поверхность.
С правой стороны озера Магир заметил скамейку.
Подойдя к ней, он сел.
Вокруг было безлюдно и тихо. Он долго сидел, стараясь ни о чем не думать. Тишина была полная. И он почувствовал даже, как у него звенело в ушах от прилива крови.
— Вдруг ему почудились отдаленные торопливые шаги. Он не ошибся. Вскоре он увидел вышедшую к озеру Арри.
Она сразу увидела его и торопливо подошла к скамейке.
— Я бежала за тобой… Ты так быстро шел. Что с тобой, Магир?
Магир молча посадил Арри рядом с собой.
Она прижалась к нему и замолчала.
Из-за озера отчетливее стал доноситься шум работ. Это работали кислородные заводы, заменившие функции исчезнувших лесов.
— Слушай, Арри… — заговорил наконец Магир, — у меня сейчас такое чувство, что мы с тобой одни в целом мире. Там, наверху, — холод и смерть. И вокруг планеты мрак и холод. А планета несется к новому солнцу. Когда нашу планету озарят белые лучи, мы должны быть свободными. Будешь ли ты помогать мне? Будешь ли ты вместе со мной, Арри?
5. Магир и Ме-та. Тайна Маиты
Приехав на заводы полюса, Ме-та захотела сама проникнуть в шахты и завязать сношения с рабочими.
Ее желание привел в исполнение инженер Рейль, заведующий электро-поездами по доставке руды.
Ро-па-ге был вызван и сонет Межпласо, и поэтому ее отсутствие не могло быть никем замеченным.
Ме-та переоделась в костюм работницы и помчалась в глубь шахты на том самом поезде, которым управлял Магир.
Быстро несся поезд узкими шахтами, оглушительно громыхая на поворотах. Тяжелый, затхлый воздух свистел у Ме-ты в ушах.
На переднем вагоне у двигателя неподвижно стоял Магир. Глаза его были устремлены вперед, в душный дрожащий сумрак, где расплывчато вспыхивали, а затем проносились мимо поезда исполинские электрические фонари. Рука застыла на регуляторе.
Ме-та находилась рядом и не спускала глаз с его энергичного лица. Об этом рабочем ей много говорил инженер Рейль, и она теперь была согласна с ним, что Магир может быть руководителем восстания.
Когда поезд стал замедлять ход, Магир обернулся.
— Вы сейчас сойдете и будете меня ждать и правой шахте-улице. Сейчас моя смена. Я сдам поезд и приду туда.
На повороте поезд на мгновенно остановился, и Ме-та выскочила из вагона. Прижавшись спиной к влажной стене шахты она пропустила длинную цепь вагонов, исчезнувших за поворотом. Потом она пошли вперед и углубилась в правую шахту-улицу…
Так началось знакомство Ме-ты с Магиром. Сам не замечая того, Магир всецело подпал под влияние этой девушки. То, что прежде мелькало в его мыслях неясно и неопределенно, теперь, при разговорах с Ме-той, получило законченность. Он всегда с нетерпением ожидал появления Ме-ты. За последнее время она, занятая делами наверху, появлялась в шахтах все реже и реже.
. . . . .
Огромные четырехугольные комнаты больницы были сплошь заставлены кроватями. Сюда, как и всюду, проникал грохот машин. И в этом несмолкаемом шуме здесь умирали тысячи людей, изможденных работой и отсутствием солнца и воздуха.
Медицина была бессильна в борьбе с этой смертностью. Ничем она не могла заменить свет и воздух.
После смены Магир часто заходил сюда. Здесь лежала его мать.
Сегодня он пришел позже, его задержало тайное собрание рабочих.
На кровати неподвижно лежала его мать — Маита.
Седые волосы свешивались на ее воспаленное лицо.76
Когда он подошел к кровати, она открыла глава.
— Как ты себя чувствуешь, мама?
— Я чувствую, что скоро умру… Ты хорошо сделал, что пришел сегодня. Многое я хочу тебе сказать…
Он опустился перед ней на колени и положил ее руку к себе на голову.
Худая, бессильная рука ласково прильнула к его волосам.
— Слушай, мой дорогой мальчик, — мне каждую ночь снится один и тот же сон. Однажды в детстве я была наверху, в музеях. Я видела старые картины. Это было, вероятно, очень давно. Мои родители и родители моих родителей жили при красном солнце. А на тех картинах было нарисовано яркое, бело-голубоватое солнце. Вся планета была покрыта зеленокудрыми деревьями и яркими цветами… Все это мне спится теперь каждую ночь. Я не знаю, бред ли это или действительность?! Я вижу, что наша мертвая планета снова покрывается пышной растительностью и благоуханными цветами. Я вижу совсем других людей: сильных, радостных и поющих. Нет больше мертвого холода и вечных сумерек. Ослепительно голубое солнце струит с небосвода горячие потоки лучей. Никогда невиданные мною звери ласкаются ко мне… И куда я ни бросаю взор, — нигде нет наших угрюмых железных фабрик, стальных улиц и черного мертвого неба. Везде — деревья, травы и цветы. Мой дорогой Магир, может быть это так и будет. Может быть это не бред… Почему ты молчишь, Магир? Подвинься ко мне ближе, мне трудно говорить…
