Борис Ляпунов - Мечте навстречу
Распределены обязанности, уточнен план работ. Командир приказывает отдыхать. Как приятно все же лежать, не боясь взлететь к потолку! Или, не опасаясь шуток невесомости, есть и пить! Хоть и мала тяжесть на Луне, но и она приятна после долгой потери веса»…
Словно неведомое чудовище, вставшее на дыбы, возвышается посреди лунной пустыни громадный корабль. Сверкают на Солнце глаза-иллюминаторы. Чудовище будто дремлет. Но вот открывается пасть-дверца, и выползает фигура в металлическом панцире, похожая на средневекового рыцаря, но в башмаках на толстой подошве и в прозрачном шлеме.
Зачем металлический панцирь? Вокруг пустота, и достаточно было бы легкой ткани. Но про метеоры и здесь забывать нельзя. Прочные бронированные скафандры надежно защищают от обстрела этой космической артиллерии.
За плечами, в ранце, — запас кислорода: здесь атмосферу приходится носить с собой. От потоков всевозможных излучений, которым ничто не мешает — воздуха ведь нет, — спасает защитная прослойка в скафандре. Крохотная, но мощная полупроводниковая рация запрятана внутри, и снаружи торчит лишь маленький усик антенны. На груди и у пояса — снаряжение, приборы, фотоаппарат. В руках — длинный шест, с ним легко перепрыгнуть через трещину, взобраться на гору, прыгнуть на несколько десятков метров в высоту.
На Земле столь нагруженному человеку не сделать бы и шага. Тут же легко совершать такие восхождения, что позавидуют лучшие альпинисты. Масса и плотность Луны меньше земных: все в шесть раз легче. Поэтому и можно делать огромные прыжки, взбираться на самые крутые горы, поднимать такие тяжести, какие не под силу у нас мировому рекордсмену.
…Снова раскрывается дверца, выпуская еще один металлический футляр с человеком. В иллюминатор видно, как скачут по равнине, словно состязаясь в беге, две фигурки, похожие на заводные игрушечные куклы, и скрываются из глаз.
«Для первой глубокой разведки выбрана была безымянная вершина на северо-западе. Она сверкала под солнечными лучами, словно глыба чистейшего льда, — прекрасный ориентир!
Небольшие прогулки не страшны на Луне — даже двигаясь быстро, мы почти не уставали.
В сумке лунного «геолога» появляются первые образцы — маленькие кусочки застывшей лавы, точнее — лавоподобной породы. Нам кажется, что цель путешествия нисколько не приближается. Не потому ли так незаметно и в то же время неожиданно возникла совсем близко «настоящая» гора? Издали невысокая, вблизи она оказалась исполином. Мы воочию убедились в том, что Луна успешно соперничает с Землей в высоте своих гор! «Наша» гора была не самая высокая, а ведь здесь есть и такие, которые не уступают царю земных гор — Эвересту.
Привал перед подъемом в тени нависшей над нами скалы. Я делаю несколько снимков, мой спутник отбивает молотком кусочки скалы. Несется очередная сводка в эфир — дежурному в ракете. Снова в дорогу!
Вершины гор, сверкающие на Солнце, четко выделялись на черном бархатном небе. Вот она, Луна — страна гор: нагромождение хребтов, вершин и зияющих, как глубокие раны, трещин.
Мы знали об этом, но знать — одно, а увидеть собственными глазами — иное, и ошеломленные, подавленные мощью стихии, мы озирались вокруг.
Какие же титанические силы создали этот хаос гор, эти кратеры, по сравнению с которыми наши земные — просто карлики?
Вероятно, когда-то здесь было царство вулканов. Раскаленная лава извергалась из недр, застывала, образуя чаши-кратеры и блюдца-цирки. Колебалась поверхность. Местами она опускалась, и возникали равнины, «моря».
Как результат этих потрясений появились трещины — там, где не выдерживала, трескалась кора.
От крайностей тепла и холода, когда днем, плюс сто двадцать, а ночью минус сто шестьдесят градусов, — новые и новые мелкие трещинки точили, разъедали породы, откалывали кусочек за кусочком. Постепенно рос и слой пыли, как саваном покрывший старушку Луну. И миллионы лет стоят застывшие лавовые озера и валы, засыпанные пеплом и пылью, — молчаливые свидетели бурной молодости нашего спутника».
Луну называют иногда «серебряным шаром». В ясную ночь она разливает холодный бледный свет и действительно кажется сделанной из серебра. Путешественникам пришлось расстаться с земным представлением об одноцветной, мертвенно-бледной Луне: обследуя «моря», они пополнили коллекцию лунных минералов разноцветными образцами. Правда, это не резкие, отчетливо выраженные цвета, скорее — оттенки. Глядя на породу голубоватого оттенка, можно безошибочно сказать: она — из Моря Спокойствия. Зеленоватая порода — из Моря Кризисов. А рыжеватый кусочек — из Моря Дождей.
Постепенно увеличивалась коллекция, единственная в своем роде. С «охотой за минералами» связано несколько происшествий, о которых повествуют скупые строчки путевого журнала, иногда — комических, а порой и трагических.
«Однажды, во время очередной вылазки, «партия» разделилась: я двинулся к западу, чтобы взять пробы горной породы, товарищ пошел к востоку. Мы так привыкли к извечной неподвижности на Луне, что я чуть не лишился дара речи, остолбенел, увидев какое-то движение невдалеке. Мне показалось… я не поверил своим глазам… животное довольно-таки крупных размеров быстро скользнуло по склону горы. Забыв обо всем, я кинулся вперед… и остановился перед обломком, скатившимся сверху.
Это работа лютого мороза и жары, попеременно сменяющих друг друга. Камней с такими острыми гранями не встретишь на Земле, — вода и ветер округляют, сглаживают углы. Я отколол кусочек этого «животного» и взял с собой — на память о пережитой иллюзии…
Я стоял перед глубокой расселиной, которая казалась бездонной пропастью. Вдруг внизу показался… свет. Безуспешно уверяя себя, что это оптический обман, я отвел глаза в сторону. Все на месте: гора, как обычно сияющая почти снежной белизной, крутые скалы, небо, пылающий солнечный диск… Смотрю снова: нет, что-то светится в этом ущелье! Осторожно подбираюсь к краю обрыва, включаю фонарь. Спуск крутой, но ведь и я — лунный альпинист — не безоружен! Свечение все ближе и ближе… и вот я стою на площадке. Это выступ на почти отвесной стене, что-то вроде естественной скамейки в глубоком колодце-ущелье. Передо мной — разноцветный ковер. Минералы, словно впитавшие ультрафиолетовые солнечные лучи, теперь сами светятся в темноте».
