Виктор Сапарин - «На суше и на море» - 61. Фантастика
— Послушайте, — сухо оборвал его Эдвардс, — давайте условимся раз и навсегда — никакой фантастики! Мы организуем полет на Венеру — и все. Что там будет — это в конце концов выяснится в свое время. Наше дело — подготовить все так, чтобы это могло произойти, то есть чтобы наши ученые попали на Венеру, благополучно прожили там и вернулись домой и чтобы их работа там протекала успешно. Меня интересует, в частности, что вы думаете о порожняке?
— Порожняке?!
— Не думаете же вы, — начал раздражаться Эдвардс: хуже нет, когда в деловую обстановку попадет романтик. — Не думаете же вы, что мы загоним чуть не тысячу ракет на Венеру и оставим их там в качестве памятника нашего расточительства? Вам приходилось когда-нибудь иметь дело с Плановым бюро?
— Нет, — честно сознался юный помощник.
— Так вот, эта организация, которая ничего не жалеет для развития науки, с нас зато спросит за каждый израсходованный грамм материала. Там все считают. У них такие машины, что не пропустят даже атома. Современные ракеты — не для одноразового употребления, как было раньше. Их можно использовать и на других трассах. Самое разумное, пожалуй, вернуть их на Землю.
Нужно сказать, что ракеты вообще отнимали много забот. Институт, проектировавший ракеты, все допытывался от Эдвардса, откуда он собирается запускать их: с Земли или с Луны. Проще всего и выгоднее, конечно, было бы использовать Луну. Но лунные космодромы не в состоянии обеспечить почти одновременный запуск тучи космических стрел. По расчетам астрономов, старт должен продолжаться две недели — не больше. Все лунные космодромы очень маленькие — с некоторых вообще больше одной ракеты не стартовало за все время их существования. Эдвардс послал на Луну лучшего своего помощника — Гранта.
Грант сообщил, что Луна сможет обеспечить старт до трехсот ракет в те сроки, которые оставались до вылета экспедиции. Эдвардс пришел к выводу, что нужно изготовлять ракеты двух типов: большой грузоподъемности — для отправки с Луны и с более мощными двигателями — для старта с Земли.
— Ну, — спросил Эдвардс своего юного помощника на второй или третий день после предыдущей беседы, — решили вы задачу возврата порожняка?
Помощник стал излагать такой сложный план, что Эдвардс вскоре потерял желание дослушивать его до конца.
— Знаете, ваш план напоминает древнюю задачу про волка, козу и капусту, которых надо было перевезти на одной лодке. У вас люди должны пересаживаться с ракеты на ракету и лететь то к Венере, то к Земле. Вам, конечно, кажется, что такие пересадки в космосе самое простое дело. Все нужно сделать гораздо надежнее. Мы пошлем дополнительно двадцать больших грузовых ракет с запасом горючего. Участники экспедиции должны будут заменить во всех ракетах пустые баллоны на баллоны с горючим. Астронавигаторы пусть рассчитают траекторию обратных маршрутов и вложат все данные в управляющие машины. А участники экспедиции нажмут кнопки автоматического старта, отойдут на порядочное расстояние и помашут рукой отлетающим ракетам.
— Ясно! Пойду, сейчас прикину и…
— Гм, — Эдвардс недоверчиво посмотрел на собеседника. — Если вам все ясно, объясните, пожалуйста, как вы думаете обеспечить старт ракет с Венеры, ведь там нет даже самого паршивого космодрома?
— Я подумаю… — смутился «романтик».
На этот раз он ломал голову добрых три дня.
— Ваш проект, — сказал ему Эдвардс, — разработан довольно тщательно и, главное, зрело. Могу вас поздравить. В ваших рассуждениях есть только один недостаток. Вы исходите из того, что все ракеты будут садиться на Венеру нормально. Должен вам сказать, что я сам отправлял немало ракет и знаю историю всех космических полетов. Конечно, случаи нормальной посадки ракет встречаются — этого отрицать нельзя, но обычно они садятся как угодно, только не так, как рисуется в учебниках космонавтики. При обратном взлете приходится маневрировать, чтобы положить ракету на рассчитанный курс. Обычно эти дополнительные расчеты делает экипаж ракеты на портативных вычислительных машинах. Но мы не можем загружать персонал научной станции подобными расчетами. Ракет слишком много, да и люди должны приступить как можно скорее к своей прямой работе. Мы с вами обязаны позаботиться о том, чтобы у них не пропал ни один лишний час, ни одна секунда рабочего времени.
Эдвардс привык уже к тому, что некоторые элементарные истины приходится разъяснять даже своим сотрудникам — тем, разумеется, которые недавно получили это звание. Конечно, Гранту ничего не надо говорить, тот понимает все с полуслова. Но молодых приходится приучать к правильному пониманию особенностей работы, ничего не поделаешь.
Юный помощник совсем повесил нос. Ему казалось, что организация межпланетных путешествий — увлекательное дело.
— Я говорю скучные вещи, — смягчился Эдвардс. — Но что поделаешь, полет в космос не похож на то, как расписывают его журналисты. У них все получается очень просто: вы нажимаете кнопку — и события развиваются как по мановению волшебной палочки. Но чтобы события развивались как надо, до нажатия кнопки приходится проделывать большую подготовительную работу, продумывать и предусматривать каждую мелочь. Об этом почему-то почти совсем не пишут. А мы с вами и есть те люди, которые наделяют волшебную палочку ее волшебными свойствами.
Юноша не мог удержаться:
— Да вы романтик, — сказал он. — Как здорово сказали про волшебную палочку. — И он впервые за время разговора улыбнулся.
— Я — романтик? — удивился Эдвардс. — Космос не любит романтиков. Я вам расскажу как-нибудь в свободное время, как два человека с избытком фантазии сели на Марсе на «механический птеродактиль» и чем это чуть было не кончилось. И про того чудака, который вздумал приручать тавтолона — это было во время Шестой экспедиции на Венеру. Тавталон прокусил скафандр, и, прежде чем материя сама затянулась, в открывшееся отверстие хлынули полчища микробов, против которых никто еще не знал никаких средств. Томсона охладили, чтобы затормозить биологические процессы, и в таком виде доставили на Землю. Здесь его не расхолаживали еще две недели, пока не нашли средства против бактерий, нападению которых он подвергся. Его спасли, но экспедиция сорвалась. Вот во что обходятся порывы, не проконтролированные разумом.
На юного помощника смотрел прямой, высокий человек, с лицом, похожим на алгебраический знак, как показалось юноше.
— Ну, а что касается ракет, — продолжал Эдвардс уже обычным деловым тоном, — то попросите Институт вычислительной техники подумать над машиной, которая бы автоматически делала все расчеты для вывода ракеты на маршрут из любого, повторяю, из любого положения и передавала бы все данные управляющему устройству. Давно пора сделать такую штуку. Правда, до сих пор наша организация никогда еще не отправляла такого огромного количества ракет — они летали поштучно, и вопрос, естественно, не вставал.
