Борис Долинго - Творец Апокалипсиса
- Убедился? - повторил Василий Фёдорович.
- У-у-бедился, - ответил я, стуча зубами. - Как бы снова в тепло перебраться?
- Пятнадцать минут у меня осталось. Давай руку! - потребовал он.
Впрочем, Буравлёв мог этого и не требовать: мне совершенно не улыбалась перспектива остаться на этом пронизанном ветром уступе, и я схватил протянутую мне старческую ладонь, как спасательный круг.
Мы вновь очутились на скамейке в парке. Было изумительно тепло, и я потёр уже слегка завядшие уши. Старик же, казалось, и не замечал смены температур.
- Так ты согласен принять мою эстафету? - с несколько необычным для него пафосом спросил он.
- Так как же вы мне эту штуку передадите, если снять её с вас невозможно? - Я снова переключился на "Вы" - полёты сквозь пространство вызывали невольное уважение.
- Дурачок, ты, Макс, - словно добродушный дедушка усмехнулся Василий Фёдорович. - Именно я и могу её снять с себя в эти свои последние минуты. Но после того как это устройство надето на выбранного другого, только тот новый обладатель сможет сделать это, когда придёт срок.
- А откуда эта штука энергию берёт? - спросил я.
- Да мне почём знать? - фыркнул Буравлёв. - Я ж не учёный! Да и какая разница?
- По большому счёту, никакой, - покачал я головой. - Так и куда, вы говорите, она позволяет перемещаться?
- В любое место, в какое пожелаешь. Конечно, если точно не знаешь, куда, то перескок получается очень приблизительный. Но не бойся, никогда не случается так, чтобы ты попал внутрь скалы какой-то или стенки, например, - пояснил он, предвидя мой вопрос.
Очевидно, в этот раз Буравлёв прочитал отчётливое сомнение в моих мыслях. Но того, чего я опасался, он там не заметил, поскольку меня действительно интересовало, не случается ли так, что скачущий через пространство, попадает внутрь другого предмета. Классическая проблема телепортации!
- Лучше, однако, если ты знаешь, куда требуется попасть - фото там имеешь или ещё как. Одним словом, разберёшься с этим делом быстро. По всей Земле можешь колесить - куда угодно! А вне Земли обязательно ориентир иметь чёткий надо.
- Так и вне Земли можно?! - Я не ожидал такого, хотя и очень надеялся.
- А то! К Игрокам иногда придётся наведываться - ну, отчитываться иногда, на вопросы кое-какие отвечать, рассказать о планах своих. Они это любят, чтобы представлять, чего ты хотел, и чего вышло, хе-хе.
- А... вот как, - сказал я, глотая слюну, - понял-понял. А они какие, Игроки - зелёные, поди, с рожками?
- Да почему?! Люди как люди, хотя, может, и демоны какие, всё-таки, в человечьем обличии, не знаю. Я с ним не слишком долго болтал. Ну, может с полчасика каждый раз, не больше.
- И где...
- А сидят они на этой самой планете, на Марсе....
- Марсиане? - удивился я. - Там же жизни нет!
- Говорили, что на Марсе у них то ли база, то ли штаб какой - сами они с каких-то звёзд, мол, прилетели. На базе их всего-то несколько морд сидит - сытенькие такие, холёные. На Землю им по правилам Игры, как я понял, часто соваться не следует. Для того чтобы я мог точно к ним туда попадать, они мне камень дали оттуда: он вроде как маяком для этой штуки служит. - Старик показал на свои "часы". - Прямо туда и наводит.
Одновременно посмотрев на циферблат, Василий Фёдорович всплеснул руками:
- Ну, всё, уже почти пора, Максим. Вот тебе подробное описание действия этого, как они его называют, Пространственного коммуникатора, вот номера счетов. - Он протянул мне совсем не затёртую маленькую книжечку типа паспорта к электронным часам и ещё какую-то бумажку, исписанную цифрами. - Давай я тебе его надену. На какую руку привычнее-то?... Ну, вот, теперь ты - Творец Апокалипсиса!
Когда на моей левой руке защёлкнулся мягко обхвативший её браслет, я почувствовал словно лёгкий укол в мозжечок. И сразу же стал слышать мысли старика Буравлёва.
"Слава тебе, господи!" - думал старик. - "Успел передать парнишке это дело! Может, чертовы Игроки меня не обманут, поживу ещё разик?"
Я невольно покачал головой - совсем его, выходит, угрызения совести не мучают, повторно пожить хочется! Зато я теперь мог думать совершенно свободно.
- Послушайте, - спросил я, давя на лице ехидную усмешку, - а по правилам игры имеет ли какое-то значение, представителям какого человечества устраивать Апокалипсис? Какие-то запреты есть?
- Что значит, представителям какого?!... - Он осёкся. - Но если ты думаешь, что...
- Да, именно я это и думаю, - сказал я, улыбаясь до ушей.
- Нет-нет, ты что... - Он зашатался, очевидно, силы уже покидали его, - так нельзя, верни Дар - лучше пусть он не перейдёт ни кому...
- Поздно, дедушка Вася! Кто сказал, что нельзя?! Этого в правилах нет, как я могу у тебя в голове прочитать - ничего Игроки не говорили. Устрою я похохотать твоим нанимателям. Поиграть захотели - получат Игру, по полной программе, с извращениями...
Я на всякий случай проверил действие своих новых способностей. Взял и перенёсся на ту же самую Гималайскую вершину. По несчастью первый альпинист как раз выбирался на карниз, где четверть часа тому назад стояли мы со стариком Буравлёвым.
Альпинист увидел меня в лёгкой курточке и вытаращил глаза. Возможно, вспомнил старый анекдот о том, как, взобравшись по крутому склону, покоритель вершин нашёл там шашлычную. Парень забыл зафиксировать верёвку за только что вбитый костыль, рука его соскользнула, и альпинист оранжевым апельсином полетел куда-то вниз.
- Твою мать, мать, мать.... - Отразилось эхо от скал вибрацией чистейшего горного воздуха.
"Соотечественник, однако", - подумал я, поспешно выловил парня из провала, и пристегнул его карабин к вбитому крюку.
- Страховаться надо, дурачок, - посоветовал я так, словно сам всю жизнь лазил по горам. - Глупо же так вот с жизнью распрощаться!
Вернувшись в парк, я застал уже теперь бывшего Творца Апокалипсиса лежащим на скамейке и ловящего как рыба на суше, воздух раскрытым ртом. Бедолага отходил в мир иной.
- Верни ... верни Дар, коммуникатор верни, - прохрипел он.
Я сел рядом и подложил старику под голову его же шляпу, упавшую на песок. Легко читались мысли Буравлёва: ему было страшно умирать и ещё было очень обидно, что он сам не додумался до того, что сразу же пришло в голову мне.
В течение целых семидесяти лет не додумался - глупый однако Игрокам попался старикашка! Впрочем, тогда он был ещё такой же молодой, как я сейчас. Молодой и глупый, воспитанный на лозунгах типа "Смерть империализму!", и всё такое. Потому и не сообразил, наверное.
- Vaya con Dios, amigo, - прошептал я, немного рисуясь сам перед собой, и добавил чуть громче: - No pasaran, comarad! Марс будет свободным!
Он издал чуть слышный горловой писк, дёрнулся и умер, опорожнив мочевой пузырь: под скамейку потекло - и, соответственно, запахло.
