Юрий Слащинин - Боги в изгнании (Художник В. Шершнев)
«Все на месте», — с неудовольствием на себя подумал ле-Трав. «И все же надо проверить», — подсказал ему Тадоль-па. Не привыкший к тому, чтобы в вверенной ему систерии подслушивали его мысли, ле-Трав воспринял подсказ как разговор с самим собой. Подчиняясь появившейся потребности, он сунул руку в ту же хитрую нишу, из которой извлек ключи, щелкнул выключателем — все содержимое сейфа-арсенала отодвинулось в сторону, открыв новую бронированную дверь в железобетонной стене. Ле-Трав выбрал из связки нужный ключ, вставил его в прорезь замка, повернул с заметным усилием — дверь отошла, показав узкий и длинный лаз, слабо освещенный редкими огоньками.
«Что там проверить еще? Не пойду же до капсул». «Не надо. Скорее одеться», — подсказал Тадоль-па.
«Я велел собрать слуг!» — раздраженно произнес ле-Трав, и робот-распорядитель ответил так же мысленно писклявым голосом бионика, когда-то принадлежавшего инжеру, а сейчас вмонтированного в электронику робота: «Слуги ждут у двери, Верховный. Впущу их, когда закроешь сейф».
Ле- Трав проделал все манипуляции с дверьми в обратном порядке, и, когда стенка приобрела прежний вид, в покои вбежали молоденькие баянны и занялись его переодеванием в парадный костюм.
В приемной ле-Трава существовали регламентированные места для ожидающих аудиенции: для кселензов — ближе к двери и в центре, для баянн — по дальним углам, под ветвями серпантинных деревьев, чтобы не раздражать представителей господствующих каст. Кроме того, низшим вменялось в обязанность почтительно помалкивать, чтобы в ментальном поле мысленной связи не слышалось лишних голосов. А сделать это можно, если обезмыслить мозг, бездумно созерцая какую-нибудь точку. Кари рассматривала лепесток цветка. Невидимая за ветвями и неслышимая, она сидела и ждала своего часа.
Пришла она сюда первой, а сейчас ментальное поле приемной переполнялось мысленными голосами сановных кселензов, собравшихся на утреннюю встречу. Тон задавал круглощекий, грузный Пособник Верховного Предводителя Киндель. Большой гурман и сластолюбец, Киндель рассказывал, как они с надзирателем вычислителей всю ночь готовили рассыпчатый хаал и поедали его в компании хорошеньких баянн.
Неожиданно распахнулась дверь кабинета, и в приемную вышел Верховный кселенз ле-Трав. Оглядев приемную, бросил: «Приема не будет. Все по местам». Кселензы расступились, и он прошел к выходу.
Опасливо и недоуменно переглядываясь, боясь показать в мыслях какие-либо догадки, чтобы не прогневить высшее начальство, потянулись из приемного зала посетители — сперва кселензы, а за ними низшие. А Кари словно бы подняла какая-то сила и вдоль стенки, бочком, шажком за шажочком, повлекла к двери в покои ле-Трава.
«Парализатор приготовь, — подсказал ей Тадоль-па. — Войдешь — бей робота-распорядителя, в нем бионик слуги».
Кари вошла в покои ле-Трава в тот момент, когда в дверь с другой стороны вышли слуги, и за ее спиной сразу же лязгнул дверной запор. Выхватив парализатор, она полоснула его лучом по роботу-распорядителю, раз и еще раз, пока тот не прекратил свое обеспокоенное вращение по оси; часть размалеванного лица робота отвалилась и приоткрыла прицельное устройство и кончик ствола лучемета.
«Ты по- по-гиб-нешь, — пропищал голосок робота. — Не выйдешь отсюда». «Подойди к его пульту, — приказал Тадоль-па. — Осторожнее. Не встань под ствол. Набирай 7931 равно 20 равно 2».
«Не смей! — запищал робот, как только Кари набрала первые четыре цифры, и попытался повернуть в ее сторону ствол лучемета. — Не имеет права никто!»
Кари не обращала внимания на его писк и вообще почти все делала как бы автоматически, ведомая волей Тадоль-па. Когда перед ней открылась ниша, наполненная оружием, она заменила свой большой парализатор на маленький, который было гораздо удобнее прятать под одеждой, так же автоматически достала из потайного места ключи и открыла ими дверь в стене; шагнула за дверь…
«Теперь все делай сама, — сказал Тадоль-па. — Внизу много металла, связь оборвется. Спустишься в тоннель, достигнешь полюса. Твоя задача — увидеть экл-Т-трон и проверить мои догадки. И сразу — в Габар. Сюда не возвращайся, чтобы не погубить все».
«А ты, Тадоль-па?»
Переведя взгляд на экран, контролирующий полковника охраны, Тадоль-па увидел, что фароны готовятся вырезать дверь лучеметами. Он ответил бодро: «Я в полной безопасности, Кари. Прощай».
Она зашагала по ступенькам вниз, и связь их оборвалась.
Тадоль- па переключился на фарона, приспосабливающегося начать осторожную, чтобы не повредить оборудования станции, резку запорного устройства двери. Справиться с фароном оказалось проще простого: используя диктат, Тадоль-па заставил охранника навести лучемет на полковника. Тот заметался в тесном вестибюле, стал прятаться за офицеров. И все испуганно забегали под прицелом лучемета, шарахались из стороны в сторону, падали, ползли, вопили:
— Он под диктатом.
— Парализовать его!
— Убить!
Фарон, поддиктатный Тадоль-па, грохнулся на пол, парализованный сразу несколькими выстрелами, Офицеры били и хлестали фарона фибролучами, пока у того не прекратились конвульсии.
Почувствовав свою неуязвимость, Тадоль-па потерял бдительность и допустил ошибку. Он захотел пересесть за соседний пульт надзора, чтобы как можно больше кселензов взять под контроль, снял с головы шлем и тут же почувствовал, как его словно бы встряхнули; он неестественно вытянулся, неуклюже встал с кресла и против своей воли пошел к дверям. Каким-то краешком сознания понял, что его оплошностью воспользовался Верховный кселенз ле-Трав.
«А ты думал победить нас, вонючая скотина?!» — гремел в голове голос ле-Трава.
«Я… боялся… смерти…» — проговорил Тадоль-па, с трудом преодолевая охватившее его напряжение.
«Он боялся!.. — издевался ле-Трав. — Теперь я посмотрю, как ты забоишься, когда сам полезешь в утилизатор. Я буду расщеплять тебя по частям. Ты у меня…»
Ле-Трав с яростью обрушил на Тадоль-па накопившуюся ярость и на какое-то мгновение забыл о необходимости направлять действия поднадзорного, вести его, не оставляя ни на секунду. Тадоль-па тут же воспользовался ошибкой ле-Трава: зацепившись ногой за ногу, он упал и стукнулся микропередатчиком мыслей об пол, так что бионик хрустнул и разбился.
Удар был настолько сильный, что Тадоль-па потерял сознание.
2. На грани жизни
Внизу гулко грохнуло, и волна воздуха, взмыв вверх, ударила в каменный козырек над пещерой, пахнула гарью в лицо Ворха — взрыв. Ворх отпрянул от лаза, втиснулся в какую-то расщелину и замер. Взорваться мог только снегоход, на котором он приехал сюда, — значит, покушение! На Верховного кселенза! Это не укладывалось в голове. Это же…
