Айзек Азимов - Галатея (пер. М. Левина)
Десять дней я подождал, но она так и не позвонила. Я не слишком удивился, поскольку считал, что она была слишком занята другим, но все же подумал, что так как ее экстатические ожидания полностью оправдались, причем исключительно за счет моих — ну, и Азазела — усилий, то будет только справедливо, если теперь оправдаются и мои.
Итак, я направился к ее убежищу, где покинул счастливую чету, и позвонил в дверь. Ее открыли очень нескоро, и мне даже уже начала мерещиться кошмарная картина, как два молодых существа довели друг друга до смерти во взаимном экстазе. Но тут дверь с треском распахнулась.
У Бузинушки был вполне нормальный вид, если разозленный вид может быть назван нормальным.
— А, это ты, — сказала она.
— Вообще-то да, — ответил я, — Я уже боялся, что ты уехала из города, чтобы продлить медовый месяц.
О своих мрачных предположениях я промолчал — из дипломатических соображений.
— И что тебе надо? — спросила она.
Не так чтобы лопаясь от дружелюбия. Я понимал, что ей не мог понравиться причиненный мной перерыв в ее занятиях, но я считал, что после десяти дней небольшой перерыв будет очень кстати.
Я ответил:
— Такой пустяк, как миллион долларов, дитя мое. — С этими словами я толкнул дверь и вошел. Она поглядела на меня с холодной ухмылкой и произнесла:
— Бубкес ты получишь, дядя, а не миллион.
Я не знаю, сколько это — "бубкес", но немедленно предположил, что намного меньше миллиона долларов. Озадаченный и несколько задетый, я спросил:
— Как? А в чем дело?
— В чем дело? — переспросила она. — В чем дело! Я тебе сейчас скажу, в чем дело. Когда я сказала, что хочу сделать его мягким, я не имела в виду мягким всегда и во всех местах.
И своими сильными руками скульптора она вытолкнула меня за дверь и с грохотом ее захлопнула, Потом, пока я, ошеломленный, стоял столбом, дверь распахнулась снова.
— А если ты еще сюда заявишься, я прикажу Хэнку разорвать тебя на клочки. Он во всем остальном силен как бык.
И я ушел. А что было делать?
Вот такую критику получила моя работа в искусстве. И вы еще утомляете меня своими мелкими жалобами.
Закончив свою историю, Джордж так сокрушенно покачал головой, что я ощутил прилив сочувствия. Я сказал:
— Джордж, я знаю, что вы вините Азазела, но по-настоящему парнишка все же не виноват. Вы сами немножко пережали насчет мягкости.
— Так это ведь она настаивала! — возмутился Джордж.
— Верно, но вы сказали Азазелу, что он может использовать вас в качестве модели, и, конечно, с этим и связана неспособность…
Джордж прервал меня взмахом руки и уставился мне в глаза.
— Такое оскорбление, — процедил он сквозь зубы, — хуже потери миллиона заработанных долларов. И вы у меня сейчас это поймете, хотя я давно уже не в лучшей форме…
— Ладно, ладно, Джордж, примите мои глубочайшие извинения. Кстати, помните, я вам должен десять долларов?
Он, к моему счастью, помнил. Джордж взял банкнот и улыбнулся.
---Isaac Asimov, "Galatea", 1987.
Миры Айзека Азимова. Книга 12. Рига: Полярис, 1997 г.
перевод М. Левина
Вычитка, верстка, СЕРАНН, 2003
Первая публикация в журнале "Isaac Asimov's Science Fiction Magazine", Mid-December 1987[1]
Примечания
1
Обложка журнала "Isaac Asimov's Science Fiction Magazine", Mid-December 1987
