Дэвид Файнток - Надежда гардемарина
- Нет, мистер Сифорт. - На лбу у Сэнди высгупил пот. Теперьтфотив него оказались двое. Я сбавил тон:
- На некоторых кораблях лазеры находятся в отдельном помещении, так называемой орудийной. На старых кораблях так назывались кают-компании для гардемаринов.
- Спасибо, - смиренно ответил Сэнди.
Вакс проворчал:
- Ему следовало бы это знать.
- Ты прав. Не знать устройства корабля - позор, Сэнди. Отожмешься двадцать раз, - Это еще что. Вакс заставил бы его отжаться пятьдесят.
Обед проходил, как всегда, в обшей, а не в офицерской столовой, и я глотал воду со льдом в ожидании гонга. Дождавшись, встал и наклонил голову, как все офицеры и пассажиры. Командир Хаг - коренастый, седеющий и аристократичный - начал вечерний ритуал.
- Отец наш Небесный, сегодня на корабле Флота Объединенных Наций "Гиберния" 19 октября 2194 года. Благослови нас, наше путешествие и пошли здоровье и благополучие всем, кто у нас на борту.
- Аминь. - Заскрипели стулья, когда все стали садиться.
Молитву на кораблях, бороздивших космос на протяжении последних ста шестидесяти семи лет, всегда произносил командир как представитель Правительства, а значит, и Объединенной церкви. Все судовые команды, в том числе и наша, считали присутствие пастора плохой приметой, и священники, оказавшиеся на борту "Гибернии", совершали путешествие в частном порядке. Так было почти на всех кораблях.
- Добрый вечер, мистер Сифорт.
- Добрый вечер, мадам. - Миссис Донхаузер, весьма импозантная в своем элегантном и в то же время практичном костюме, направлялась в колонию Надежда в качестве посланника анабаптистов.
- Как прошли сегодня ваши занятия йогой, успешно?
Она приветливо улыбнулась. Женщина верила, что регулярные занятия йогой позволят ей в целости и сохранности добраться до Надежды. Ее миссия заключалась в том, чтобы обратить всех и каждого из двухсот тысяч обитателей колонии в свою веру. Я знал ее достаточно хорошо и не сомневался в успехе ее миссии.
Наша государственная религия являлась смесью протестантства и католицизма. Она образовалась в результате Великого Иеговистского Воссоединения после того, как ересь пятидесятников была подавлена воинами великого и всеединого Бога. Несмотря на это, Правительство Объединенных Наций терпимо относилось к некоторым отколовшимся сектам, к одной из которых и принадлежала миссис Донхаузер. Любопытно, что предпримет губернатор Надежды, если она слишком уж преуспеет в своей миссии. Губернатор, как и командир Хаг, был неофициальным представителем истинной церкви.
В это долгое межзвездное путешествие на борту "Гибернии" отправились одиннадцать офицеров: четыре гардемарина, три лейтенанта, главный инженер, пилот, корабельный врач и командир. Мы завтракали и обедали вместе с другими офицерами в нашей простой, по-спартански обставленной офицерской столовой. А ужинали с пассажирами.
Сто тридцать пассажиров, направлявшихся в процветающую колонию Надежда или дальше, до Окраинной колонии - нашей следующей остановки, - завтракали и обедали в столовой для пассажиров.
Экипаж нижних палуб - их было семьдесят: машинисты, специалисты по связи, рециркуляции, водоснабжению, корабельный юнга, а также менее квалифицированный персонал, работавший на камбузе или обслуживавший наших пассажиров, - имел свою столовую в нижнем помещении.
Места за обеденным столом ежемесячно распределялись интендантом. Исключение составлял капитанский столик, за который мог пригласить только сам командир. Мое место в этом месяце было за столом номер семь. В синих форменных брюках, белой рубашке с черным галстуком, начищенных черных туфлях, в синем кителе с погонами и медалями и в фуражке я всегда чувствовал себя за обедом стесненно, не то что Вакс Хольцер, чьей уверенности можно было только позавидовать.
За соседним столиком главный инженер Макэндрюс непринужденно болтал с одним из пассажиров. Этот флегматичный седеющий человек очень умело и без всякого шума управлял своим машинным отделением. Ко мне он относился дружелюбно, хотя и сдержанно. Впрочем, как и к остальным офицерам.
Стюарды разнесли по столикам супницы с густым горячим грибным супом. Мы сами разливали его по тарелкам. Сидевший напротив меня Айя Дин, торговец из Пакистана, ел с нескрываемой жадностью, однако остальные из деликатности старались не замечать этого. Мистер Барстоу - шестидесятилетний старик с лицом в красных прожилках - поглядывал на меня, как бы вызывая на разговор. Но я делал вид, что не вижу. Рэнди Кэрр, атлетического сложения, с безукоризненными манерами, в дорогом костюме пастельных тонов, вежливо улыбался, но смотрел как бы сквозь меня, будто я здесь просто отсутствовал. Его сын Дерек, весьма аристократичный, старался копировать манеры отца. Этот надменный шестнадцатилетний юнец не удостоил членов экипажа ни малейшим взглядом, зато с пассажирами был подчеркнуто вежлив.
- Я начала вести дневник, Ники, - сказала мне Аманда Фрауэл с приветливой улыбкой. Только недавно я узнал, что нашему штатскому директору по образованию всего двадцать лет и что улыбается она не только мне, но и другим гардемаринам и еще двум лейтенантам. Ну да ладно.
- Что же вы написали? - спросил я.
- Написала, что начала новую жизнь, - ответила она просто. - И закончила старую. - Аманда собиралась заняться на Надежде преподаванием естественных наук, а пока стала директором по образованию -давать должности пассажирам на корабле было делом обычным.
- Вы уверены, что это действительно так? - спросил я. - Разве новая жизнь начинается не тогда, когда вы прибываете на новое место, а когда покидаете старое? - Я положил немного салата.
Она не успела ответить, потому что в разговор вмешался Теодор Хансен:
- Справедливо замечено. "Мальчик прав. - Хансен, торговец соевыми бобами, миллионер, решил потратить три года жизни, чтобы основать в наших колониях новые плантации и, если все пойдет хорошо, во много раз приумножить свои богатства.
- Нет, мистер Хансен. - Аманда говорила спокойно. - Я не согласна. Путешествие не пробел в моей нынешней жизни и не ожидание новой на Надежде.
Молодой Дерек Кэрр презрительно фыркнул:
- Не пробел, говорите? А что же еще? Неужели все это, - он описал рукой круг, - можно назвать жизнью?
Его тон мне показался обидным, однако я не стал возражать. Но мисс Фрауэл ответила ему как ни в чем не бывало:
- Да, для меня это жизнь. Комфортабельная каюта, лекции, уйма чипов для чтения на головиде, замечательный обед и приятное общество. Не так уж и плохо.
Рэнди Кэрр бесцеремонно толкнул сына в бок. Мальчик сверкнул на него глазами. Отец тоже сердито смотрел на сына. Между ними словно пробежала искра.
