М Емцев - Приговорен к наслаждению
Небо побледнело. Уже было можно различить сигаретный дымок. В полудремоте я почувствовал, как вагонетка пришла в движение. Заскрипели блоки.
- Ровно семь часов, - сказал Страатен. - Работа на руднике началась.
Я осторожно высунулся. С земли поднимался туман. Справа и слева от меня были одни только решетчатые башни, выросшие среди грязно-желтой саванны, по которой скользили расплывчатые бледные тени движущихся вагонеток. Встречные вагонетки были заполнены рудой вчерашней выработки.
- Надо пореже высовываться, - сказал Страатен. - Может заметить охрана.
- А что, если нас увидят с вертолета? - спросил я.
- Они часто летают?
- Не знаю.
- Когда услышим стрекот мотора, сразу же накроемся плащами, - сказал Страатен и полез в свой рюкзак.
Я начал собирать автомат.
- Неужели нам придется стрелять, Страатен? Мне все еще не верится, что это всерьез.
- Надеюсь, что все обойдется благополучно. Но если другого выхода не будет... Во всяком случае, помни, что нас с тобой не пощадят.
- Давай пока закусим, - предложил я. - Кто знает, что с нами будет в ближайшее время.
Страатен достал банки с ветчиной и плумпудингом.
- Только не бросай ничего на землю. Подвести может любая мелочь.
Ели мы с аппетитом. Только сильно хотелось пить. Но вся вода у нас уже вышла.
- Ты уверен, что мы найдем там воду? - спросил Страатен.
- В лесу, во всяком случае, она есть. Ты будешь пить росу, как эльф. Помнишь сказку о королеве эльфов?
- Нашел о чем вспоминать!. Огня мы там разводить не будем. Только спиртовку. А у тебя больной желудок. Как ты будешь обходиться без горячего?
- Я-то как-нибудь обойдусь, но за желудок, конечно, поручиться не могу.
- Далеко еще?
- С какой скоростью движется вагонетка?
- Сейчас поглядим. - Страатен поднялся и взглянул на часы. - Между вышками не более тысячи футов. Так?
- Пожалуй. - Я никогда не умел определять расстояние на глаз и просто согласился с Страатеном.
- Есть! - сказал он минуты через три. - Через каких-нибудь полчаса надо готовиться к высадке.
- Скорей бы! - сказал я.
- Да. Здесь чувствуешь себя не очень приятно. Странно, что до сих пор мы не видели никаких следов охраны.
- Наверное, она сосредоточена вблизи резерваций.
- Сильная?
- Кто ее знает... Думаю, что их там много.
- Значит, мы прежде всего уходим в горы и наблюдаем оттуда в бинокли.
- Угу. Как условились.
Мы замолчали. Говорить было не о чем, да и не хотелось. Я прислушивался к скрипу блоков и птичьему щебету. Закрыв глаза, можно было представить себя раскачивающимся в гамаке среди просыпающегося сада.
- А вдруг мы ошиблись, Страатен? Что, если там самые обыкновенные рудники?
- Вряд ли.
Он опять поднялся во весь рост, точно надеялся разглядеть что-то впереди.
- Как ты думаешь, что это такое? - спросил он, указывая наверх.
- Где? - Я тоже поднялся.
- Вот это, над вагонетками.
- По-моему, кабель... Я как-то не обратил внимания на него.
- Это высоковольтный кабель. Ты не знаешь, зачем может понадобиться на рудниках высокое напряжение?
Сначала мы спустили на веревках рюкзаки. Потом стали спускаться сами. Когда мои ноги коснулись земли, я отпустил канат и сейчас же упал в сухую колючую траву. Следом за мной свалился и Страатен. Он тоже выпустил канат, который теперь убегал от нас вместе с вагонеткой. Страатен сейчас же вскочил, догнал волочащиеся по пыльному краснозему концы и, схватив один из них, вытянул канат из скоб вагонетки.
- С благополучным приземлением, - сказал я, еле переводя дух.
- Хорошо, что веревка не зацепилась. Теперь никаких следов.
Вернувшись немного назад, мы подобрали вещи и быстро пошли прочь от подвески, спугивая при каждом шаге стайки стрекочущих кузнечиков.
- Скорее! - торопил меня Страатен. - Нас могут обнаружить в любую секунду.
Солнце подымалось все выше. Слепящее и чуть влажное, каким видишь его в далеком детстве. Далеко впереди, оставляя за собой ржавое облако пыли, пронеслось стадо антилоп. Осевшие за ночь запахи поднимались с земли невидимыми струйками пара.
Мир и покой царили над саванной. Спали в своих душных берлогах ночные хищники. И мне вдруг захотелось пойти на водопой вместе со стадом зебр или, подобно гиппопотаму, медленно погрузиться по самые ноздри в прохладную и жидкую грязь. Хорошо ощущать себя частичкой природы!..
Мое патетическое настроение нарушил скрипучий голос Страатена:
- Как ты находишь вон те ксерофитовые заросли?
Высокие колючие кустарники отбрасывали голубоватую пятнистую тень.
- Пожалуй, они не просматриваются сверху?
Я кивнул головой.
- Но все же не мешает натянуть брезент.
Страатен, как всегда, рассуждал сам с собой. Мое мнение его, видимо, мало интересовало, и я покорно побрел вслед за ним.
Утреннее солнце вконец разморило меня. Я отказался от завтрака и сразу же лег спать. Нам предстояло идти всю ночь. Хотелось как следует выспаться.
* * *
К следующему утру мы вышли к Куруманскому хребту. Переобулись в альпинистские ботинки и полезли по довольно крутому, но удивительно ровному склону.
Синие фосфорические нектарницы, как пчелы, стояли в воздухе над влажными цветками опунций. Всюду журчали ручьи. Золотистые лишайники пятнами и крапинками расцветили камни.
Мы вошли в галереи дождевых лесов. Ветки серебряных деревьев были скрыты длинными латунного цвета лохмотьями волокнистых лишайников. Меж стволами висел туман. Нас обступили сырость и тишина.
Рубашка моя скоро сделалась влажной, а вороненый ствол автомата потускнел.
Почва под ногами стала зыбкой. Ботинки все глубже уходили в зеленый, наполненный водой мох.
- Дальше идти вверх нет смысла, - сказал я.
- Пожалуй, - согласился Страатен. - Свернем теперь к востоку. Если ты не ошибся, то мы как раз выйдем к резервациям. Они будут прямо перед нами.
- Насчет резерваций я ничего не говорил. Я обещал привести тебя только к рудникам.
- Это одно и то же. Давай вскипятим кофе. Немного. Всего по глотку. А?
- Посмотри, какой туман внизу. Мы же ничего не увидим. А ты еще собирался снимать.
- Я думаю, что туман рассеется. Так как насчет кофе?
Я сбросил рюкзак и вынул спиртовку.
- А ты уверен, что они есть на самом деле, эти резервации?
- Скоро мы все увидим своими глазами. Теперь поздно гадать. Да и к чему?
То, что я увидел в сильный бинокль с высоты четыре тысячи футов, сильно разочаровало меня. Это скорее напоминало стратегический поселок, чем лагерь смерти.
Подвесная дорога подходила прямо к шахтам. Судя по терриконам, их было две. Шахты находились внутри большого, в несколько тысяч акров, круга, разделенного на четыре сектора. Очевидно, это и были резервации. В трех секторах стояли чистенькие бараки. Со стороны они казались гораздо более благоустроенными, чем жилища бедноты Претории или Йоханнесбурга.
