Олег Глижинский - Дыра
— А он там не задохнётся? — спросил Вася.
— Нет, конечно, просто немного поскучает.
Потом вынул из кармана шорт продолговатую пластмассовую коробочку и протянул Васе. Тот взял. Коробочка состояла из двух отделений. Из меньшего торчало узенькое горлышко, закрытое колпачком.
— Вот, поешь. Это как раз для вас, серых.
Вася вдруг понял, что действительно голоден. Да и неудивительно — один эклер и то давно. Он снял крышку с большего отделения, там была какая-то коричневая масса с разноцветными прожилками. За неимением ложки — а попросить он постеснялся — поддел немного крышкой и отправил в рот. Вкус был более чем неприятным, Вася отстранил коробочку, но девиол разозлился:
— Кончай привередничать! Мне ради этого пришлось унижаться перед светликами. Я вошёл в их канал, они… он… не был вежлив, — рука сделала непроизвольное движение к ссадине. — Мне пришлось просить, слышишь? просить светлика. Так что ешь, это подобрано специально под ваши параметры.
Преодолевая отвращение, Вася всё съел, потом снял колпачок со второго отсека и выпил содержимое. По вкусу это было похоже на сок манго, но прозрачно-синеватого цвета. Теперь мальчик почувствовал себя лучше.
— А теперь ложись на кровать Велика и поспи, — и неожиданно потрепал Васю по голове. Потом, усмехнувшись, добавил:
— Можешь звать меня дядя Аствирт.
— А можно спросить? В той инструкции первое правило про что?
— Что? Какой инструкции?.. А, понял. Правило номер один — бригадир всегда прав.
— А-а-а, тогда второе правило должно было быть: если бригадир неправ, смотри правило один!
— Чего? Как это? Не-ет! Это глупость, первого правила достаточно. Или у вас у всех там что-то не так с логикой?.. Ну ладно, неважно… ложись, отдохни.
Вася лёг. Кровать казалось очень жёсткой, но при небольшом усилии поддавалась и принимала форму тела. Чтобы удобно устроиться, пришлось покрутиться. Сон не шёл. Ну какой тут сон? Отрезков через сорок кто-то решит твою судьбу. Примерно через полчаса. Встал и нерешительно поплёлся к девиолу. Тот, сменив пончо на серую куртку до пояса, сидел на лепестке стенки, перед ним было открыто что-то вроде прямоугольного окна. Заглянув в него, Вася увидел круглый зал с множеством сидений без спинок. Почти все пустые, но, приглядевшись, мальчик заметил, что, то там, то здесь на сиденьях словно ниоткуда появлялись девиолы.
— Смотри, а вот там — я, в третьем ряду, — ноготь почти ткнулся в стекло странного окна.
— А другие тоже сидят в другом месте?
— Правильно, этот зал ненастоящий. Мы здесь… — и замолчал, всматриваясь в экран. Чуть выше и правее его изображения виднелась Васина голова. Девиол оттолкнул мальчишку. — Им не надо видеть тебя!
Вася отошёл и сел прямо на пол, прислонив спину к стене, ощущение шевеления пола и стены стало вполне привычным. Девиол глянул, немного нахмурился и смолчал. Только тут мальчик заметил, что рожки у того соединяла тонкая золотая цепочка. По крайней мере, жёлтая и блестящая. Вместо пончо — плотно прилегающая до пояса куртка с рукавами-раструбами. Тёмно-зелёные и коричневые геометрические фигуры, составленные только из прямых линий, составляли какой-то неуловимый узор. То, что у девиола совершенно незаметно сменилась куртка, Васю уже не удивило.
"Интересная техника, — подумал мальчик. — У нас телевизор — сразу поймёшь, что телевизор. А у них, как окно. Можно сбоку заглянуть. И снизу". Не выдержал и повторил вслух.
— Техника? Это у вас техника. А у нас всё на использовании чистой энергии. Мы собираем её и трансформируем в то, что нам надо. Для этого нас учат основам науки трансформаций и прикладным Формулам. Так и живём. Некоторые у вас тоже могут работать с этой энергией, но вы их не любите. Раньше сжигали и топили, сейчас каждого ведуна у вас окружает сотня невежд, за которыми ведуна и не различишь. Но мы различаем. Некоторые из них нам помогают. А мы им.
— Так у нас есть те, кто вас знает?
— Есть… Слушай, тебе не следует знать слишком много про наш мир! — девиол тряхнул головой и поправил цепочку слетевшую с правого рога.
Немного помолчали.
Но тут раздался гул, вроде колокольного, только замер быстро. Началось заседание Девиолата. Васе было плохо видно сбоку, а трелей с пощёлкиваниями он не понимал вовсе. Но то, что участники разгорячились, было ясно как по энергичности трелей, так и по поведению дяди Аствирта. Тот сердился, гримасничал, иногда сам подавал трели. Продлилось это всего восемь отрезков. Потом всё стихло, экран скрылся за лепестком стены, только слышалось тяжёлое дыхание девиола.
Вася встал и подошёл.
— Девиолат решения не принял. Я предложил немедленно отправить тебя обратно. Все работы взял бы на себя. Видел ты у нас мало, а если и расскажешь что — тебе всё равно не поверят! Кое-кого мне удалось убедить… Были и другие решения, но моё собрало голосов больше других. Но меньше, чем положено для принятия. И решение примет Внутренний Девиолат.
— А другие что предложили?
— Другие… Тебе это знать не надо, поверь, — и его хвост нервно протаранил остриём пол. По краям дырки тут же появилась чёрная смола, затягивая повреждение.
Вася, помолчав, спросил:
— Почему вы хотите помочь мне?
— Знаешь, ты так похож на моего Вельзевула… Я не могу по-другому.
— Вельзевула? А кто это?
— Вельзевул двести сорок второй — это полное имя Велика, — внимательно посмотрел на Васю, потом чуть улыбнулся, встал и потрепал его по голове. Похоже, все папы только так умеют приласкать ребёнка. — Ну, иди к себе.
И Вася пошёл "к себе", то есть в комнату Велика. Сел на кровать. Опять надо было ждать.
— Серый! — раздался крик девиола, прорывая дрёму. Через мгновенье Вася сообразил, что это его зовут. Он прибежал обратно. Девиол как раз вытащил ключ из "экранной" стены и что-то в нём нажимал, лицо его было искажено гневом.
— Они назвали меня предателем! Меня — предателем! Мне надо вытащить Велика и срочно в Девиолат, разобраться со всем этим. А тебе надо срочно уходить к светликам, они тебя… — позади Васи раздался приглушённый упругостью пола стук шагов. Вбежало четверо девиолов, трое мускулистых, на голову выше дяди Аствирта, четвёртый напротив — низенький, толстенький. Все в кирпичного цвета куртках без рукавов и чёрных штанах до колен. У толстенького между рогов болталась золотая цепочка из треугольных звеньев. Он указал на Великова папу, совершенно опешившего от вторжения, и коротко взвизгнул. Трое остальных кинулись, схватили дядю Аствирта и потащили к выходу. Толстенький немного постоял, видимо осваивая Васин язык, потом сказал неприятным высоким голосом, с трудом проговаривая слова:
