Орсон Кард - Рай на сто лет
— Моя рука, — пояснила Агнес.
Дэнни скользнул лучом прожектора по ее плечу и увидел застрявшую руку.
— Агнес, тебе ее не вытащить?
— Я не пробовала, хотела, чтобы ты сам все увидел. Тебе это что-нибудь напоминает?
— Нечто похожее на мгновенно застывающий цемент. Но теперь он отвердел, и мы не сможем высвободить твою руку!
— Только без паники, — сказала Агнес. — Ощупай все вокруг и проверь, не изменились ли свойства поверхности.
Дэнни повторил свои недавние действия, не прибегая только к газовому резаку. Поверхность Троянца вокруг руки Агнес оставалась абсолютно непроницаемой, поглощающей все виды энергии и лишенной магнитных свойств. Иными словами — недоступной для исследований. Однако рука Агнес все же сумела каким-то образом проникнуть внутрь Троянца и там застрять.
— Сделай снимок, — попросила Агнес.
— Зачем? На нем все будет выглядеть так, будто у тебя оттяпана кисть руки.
Однако Дэнни выполнил просьбу. Рядом с рукой Агнес он положил несколько своих инструментов, чтобы хоть как-то обозначить невидимую поверхность Троянца. Потом сделал полтора десятка снимков.
— И зачем я только это делаю? — недоумевал Дэнни.
— На тот случай, если нам не поверят, что моя рука могла застрять в материале, который тверже стали, — ответила Агнес.
— Я бы всегда смог это подтвердить.
— Но ты ведь — мой второй.
В чем-то вторые просто великолепны, но, думаю, вы бы ни за что не согласились выступать обвинителем на процессе, который целиком зависел бы от показаний второго. Второй всегда превыше всего ценит верность, а честность — уже потом. Иначе он — не второй.
— Снимки готовы, — сказал Дэнни.
— Значит, теперь я могу вытащить руку.
— Как? — воскликнул Дэнни.
Его тревога проснулась с новой силой.
— Просто взять да вытащить. Поначалу я въехала в поверхность и второй рукой, а в придачу коленями. Думаешь, мне что-то мешает выдернуть руку? Просто я удерживаю в сжатом кулаке…
— Что удерживаешь?
— Материал, из которого сделан этот чертов Троянец. А колени и вторую руку через несколько секунд вытолкнуло наружу.
— Вытолкнуло?
— Ну да. Они как будто всплыли. А теперь я вытащу и эту.
Агнес разжала пальцы, и вскоре кисть ее руки мягко вытолкнуло наружу. Однако на поверхности Троянца не осталось никаких следов. Там, где только что находилась рука Агнес, поверхность напоминала вязкую жидкость. В остальных местах она по-прежнему оставалась твердой.
— Что ты ощущала внутри? — допытывался Дэнни.
— Нечто похожее на «дурашку Патти».[5]
— Не смешно.
— А я вполне серьезно. Помнишь, насколько упруга «дурашка Патти»? Но стоит слепить из нее шарик и бросить на землю, и он разбивается, как глиняная миска.
— Наверное, ты понравилась этой поверхности. Со мной она вела себя по-другому.
— Думаю, ее реакция соответствует воздействию. Когда ударяешь по ней чем-то острым, пытаешься нагревать или когда воздействие медленное и слабое, она остается непроницаемой. Но когда я врезалась в нее со всей силы, то погрузилась на несколько дюймов.
— Иными словами, ты нашла дверь, — послышался в шлемофоне голос Роз.
Спустя десять минут Агнес и Дэнни вернулись на корабль. Убедившись, что внутри полный порядок, Агнес подняла корабль и отвела его на несколько десятков метров.
— Все готовы? — спросила Агнес.
— Да ты никак собралась протаранить Троянца? — насторожилась Роз.
— Вот именно, — вместо Агнес ответил Дэнни. — Глядишь, дверца и откроется.
— Тогда мы все просто идиоты, — нервно бросила Роз.
Остальным было не до споров.
Агнес включила бортовые вспомогательные двигатели, и корабль понесся к Троянцу. По меркам обычных перелетов скорость была не ахти какой большой. Но тех, кто находился внутри корабля и знал, что сейчас они врежутся в поверхность, которую не брало ни алмазное сверло, ни луч лазера, эта скорость не могла не пугать.
— А вдруг мы ошиблись? — спросила Роз словно в шутку.
Чтобы ответить на этот вопрос, нужно было соприкоснуться с поверхностью Троянца. Но в тот миг, когда все приготовились услышать чудовищный скрежет и свист воздуха, вырывающегося из пробоин в корпусе, корабль резко сбросил скорость и устремился вглубь небесного тела. За иллюминаторами стало черным-черно. Троянец вобрал в себя корабль.
— Мы все еще движемся? — дрожащим голосом спросил Родж.
— Тебе лучше знать, ты ведь следишь за показаниями компьютера, — ответила Агнес.
Она мысленно похвалила себя за то, что в ее голосе не звучит страха. На самом деле страх в нем звучал, но никто не сказал ей об этом.
— Движемся, — облегченно вздохнул Родж. — Если компьютер не свихнулся, корабль продолжает опускаться.
Потянулась нескончаемо долгая, мучительная минута. Все молчали. Агнес уже собиралась сказать, что ее замысел оказался неудачным и пора давать задний ход, как вдруг тьма за иллюминаторами сменилась темно-коричневым светом, а тот вскоре превратился в нечто голубое, яркое и прозрачное.
— Никак вода? — успел воскликнуть Дэнни. Корабль вынырнул из озера. Вокруг плясали ослепительные солнечные блики.
Гектор 3
— Сперва я расскажу вам про Массы, — заявил своим «я» Гектор.
Вообще-то он мог бы и не рассказывать эти истории: когда Гектор пил, все знания, накопленные им за долгие годы жизни, сами собой перетекали во все его «я». Но дело в том, что Гектор был начисто лишен воображения, зато обладал интеллектом, и этот интеллект надлежало передать всем его «я», чтобы в грядущие века не винить себя за ущербность и неразвитость собственных «я».
Вот какую историю он рассказал…
Жил-был некто по имени Сирил, которому хотелось стать плотником. Он мечтал рубить деревья, сушить древесину и делать из нее разные красивые и полезные вещи. Сирилу казалось, что у него есть склонности к плотницкому ремеслу. В детстве он любил мастерить деревянные поделки, но когда вырос и заявил в Департаменте Жизнеустройства, что желает стать плотником, ему отказали.
— Почему? — спросил Сирил, изумившись, что Департамент Жизнеустройства мог допустить такую вопиющую ошибку.
Обаятельная служащая Департамента (тесты подтвердили ее обаятельность, иначе она не получила бы эту работу) ответила:
— Тестирование ваших способностей и склонностей начисто исключает подобную возможность. Вы не только не обладаете необходимыми качествами — в действительности вы даже не хотите быть плотником.
— Нет, хочу, — возразил Сирил, который был слишком молод и не знал, что со служащими правительственных учреждений не спорят.
