Дэниел Галуи - Слепой мир. Сборник
— «Частные развлечения не могут быть прерваны для проведения опроса», — процитировал мужчина. — Но эта статья не может применяться в случае опроса, проводимого по требованию властей.
Сичкина рассмешил чрезмерный формализм посетителя; он взял его за руку и повел к бару.
— Выпейте что-нибудь. В конце концов, я, быть может, и отвечу вам.
Так как фотоэлемент двери перестал фиксировать отошедшего от нее социолога, она начала плавно закрываться. Но тут явился еще один посетитель, и дверь осталась полуоткрытой.
Вновь прибывший — лысый, изможденный субъект — обвел взглядом зал, нервно шевеля пальцами. Когда я появился прямо перед ним, он вздрогнул всем телом.
— Линч! — воскликнул я. — Где вас носило целую неделю?
Мортон Линч отвечал за внутреннюю безопасность «Реако». В последнее время он часто работал по вечерам и очень сблизился с Хэнноном Фуллером, любившим работать ночами напролет.
— Хол! — его голос звучал хрипло и приглушенно, а глаза неотрывно следили за мной. — Мне нужно с вами поговорить. Боже, мне нужно хоть с кем-нибудь поговорить!
Я проводил его в зал. За последний месяц он уже дважды исчезал — и возвращался выжатый как лимон, с блуждающим взглядом, после недели оргий с электронной мозговой стимуляцией. Последние три дня все задавались вопросом, нужно ли рассматривать его отсутствие как реакцию на смерть Фуллера или же он просто забился в очередное психотехническое заведение. При виде его мне стало ясно, что он еще не успел возвратиться из своего последнего стимуляционного «путешествия».
Я увел его на пустынную крышу-террасу.
— Как я понимаю, речь пойдет о несчастном случае с Фуллером?
— О да, — со всхлипом ответил он, плюхаясь в плетеное кресло. — Но это не было несчастным случаем.
— Его убили? Кто же…
— Никто.
— Но…
На юге, над огромным ковром симметричных огней к небесам с глухим ревом взвилась ракета, заливая город кровавым заревом.
Линч чуть было не вскочил с кресла, едва заслышав этот грохот. Я взял его за плечи, чтобы успокоить, и сказал:
— Посидите здесь немного. Я принесу вам что-нибудь выпить.
Он залпом выпил большую рюмку бурбона, которую я ему принес, и уронил ее на пол.
— Нет, — продолжил он неуверенным голосом, — Фуллера не убили.
— Но ведь он наступил на кабель высокого напряжения, — напомнил я ему. — Было уже поздно, и Фуллер, видимо, с ног валился от усталости. Вы там были?
— Нет. За три часа до этого мы долго разговаривали. Он мне рассказал… Я думал, что он совсем свихнулся. Он вовсе не собирался говорить именно со мной, но ему нужно было кому-то все выложить, все равно кому. Вы были в отпуске… И потом…
— Да?
— Он мне сказал, что умрет, потому что решил больше не держать свою тайну в секрете!
— Что?!
Но Линч, увлекшись своим рассказом, не обратил никакого внимания на мой возглас.
— Он сказал мне, что, если он исчезнет или умрет, я могу быть уверен, что это не несчастный случай.
— А что это была за тайна?
— Я не могу никому ничего рассказать, даже вам. Потому что если он говорил правду… Все эти дни я непрестанно спрашивал себя, что мне делать!
Заглушаемый до этого момента толстыми стеклянными дверями, нестройный шум приема внезапно заполнил террасу.
— А, вот вы где, Дуг, дорогой!
Я бросил взгляд на Дороти Форд, стоящую в дверях и явно с большим трудом сохраняющую равновесие. Говоря, что я «бросил на нее взгляд», я подразумеваю, что не отводил глаз от Мортона Линча более чем на одну десятую секунды.
Но, когда я снова взглянул на плетеное кресло, оно было пустым.
ГЛАВА 2
Уже на следующее утро Сичкин начал пожинать плоды своего замечательного приема. Две утренние телепрограммы выдали «конфиденциальные» комментарии о выдающемся событии в области симулэлектроники. Три вечерних газеты опубликовали на первых полосах статьи о «Реакшнз энд компани» и ее «необыкновенном» симуляторе окружения — Симулакроне-3.
Об исчезновении Мортона Линча упоминалось лишь в одной заметке, помещенной в «Ивнинг пресс». Ее обозреватель Стен Уолтерс заканчивал свою статью следующими словами:
«Кажется, полиция беспокоится — или делает вид — по поводу исчезновения Мортона Линча, отвечающего за внутреннюю безопасность в новой фирме мультимиллионера Горация П. Сичкина «Реакшнз энд компани». Нас удивило бы, если бы прилагались значительные усилия для его поисков. Мистер Линч «исчез» во время приема, который мистер Сичкин давал в своих апартаментах прошлой ночью. Все знают, что сенсационные приемы Сичкина уже становились ареной не менее невероятных событий».
Разумеется, я побывал в полиции и рассказал там обо всем происшедшем. А что еще я мог сделать? Когда человек исчезает у вас на глазах, нельзя просто умыть руки.
На моем столе зазвонил внутренний видеофон, но я не обратил на него никакого внимания, потому что наблюдал за воздушным такси, которое только что опустилось на посадочный островок посреди шоссе. Из такси вышла группа людей с повязками Ассоциации социологов на рукавах.
Они с равными промежутками выстроились вдоль фасада «Реако», держа в руках лозунги, прибитые к фанерным щитам:
ПРЕДПРИЯТИЯ СИЧКИНА НАМ УГРОЖАЮТ:
МАССОВОЙ БЕЗРАБОТИЦЕЙ!
СОЦИАЛЬНЫМИ БЕСПОРЯДКАМИ!
ЭКОНОМИЧЕСКИМ ХАОСОМ!
Ну вот, пожалуйста: спонтанный ответ на одно только намерение применить симулэлектронику, позволяющую экономить рабочую силу. Мир уже видывал подобные волнения — во время промышленной революции и при переходе к автоматизации производства.
Снова раздался звонок, и я нажал клавишу. На экране видеофона появилось встревоженное и нетерпеливое лицо мисс Бойкинз.
— К вам мистер Сичкин.
Испытав, как и полагалось, потрясение от такого визита, я приказал секретарше впустить его. На экране я мог заметить, что он явился не один: следом за ним шли два человека, в одном из которых я узнал лейтенанта Макбейна из бюро исчезновений, а во втором — капитана Фарнстока из уголовного розыска. Оба уже побывали у меня утром.
Кипя от возмущения, Сичкин ворвался в мой кабинет. Его крошечные кулачки были судорожно сжаты. Подлетев к моему столу, он наклонился ко мне:
— Вы можете мне сказать, что все это значит, Хол? Эти историй про Линча и Фуллера?
Я почтительно встал с кресла.
— Я ограничился лишь тем, что ввел полицию в курс дела.
— Потрясающая глупость! Вы поставили нас в смешное положение.
Он обошел стол, и я был вынужден предложить ему свое кресло.
