Юрий Леж - Во сне и наяву
Но такая нелепая жуткая смерть одного из менеджеров, возмутившегося безропотным подчинением сотоварищей и попробовавшего заявить безжалостным конвоирам во всеуслышание о своих правах человека, судебных тяжбах, правозащитниках и европейских общечеловеческих ценностях, подхлестнула угасшее, было, во второй половине дня трудовое рвение злосчастных офисных сидельцев. Как-то неожиданно оказалось, что от этого бессмысленного перетаскивания городского мусора с места на место зависит — ни много, ни мало — их собственная жизнь, пусть и в одночасье изменившаяся, превратившаяся в некое подобие ночного нелепого нескончаемого кошмара.
…когда над городом начали сгущаться ранние осенние сумерки, Танюшка, угнетенная внезапными физическими нагрузками, бурей эмоций, начавшейся с момента появления в приемной странных гостей то ли из прошлого, то ли из загадочного параллельного мира, уже с трудом двигалась, машинально перекладывая из кем-то заготовленных куч расщепленные доски, тонкие ветви порубленных деревьев в кузов иномарки-универсала, стараясь при этом побыстрее отскочить от облупленного, грязного борта — автомобиль хоть и медленно, но непрерывно двигался по дорожкам сквера, совершенно не заботясь о безопасности окружающих его людей. И неожиданный громкий окрик едва ли не над самым её ухом: «Отбой! Отдыхать всем до утра!», застал девушку врасплох, кажется, она уже не верила в то, что изнурительные для неподготовленных людей бессмысленные по сути своей работы на площади когда-нибудь закончатся. Постояв у невысокого свеженького пенька возле самого выхода со скверика, машинально выкурив сигаретку и понаблюдав, как тянутся в разные стороны уже никем не охраняемые и не подгоняемые, похожие в своем изнурении на заводные игрушки менеджеры, Танюшка, как сомнамбула, двинулась в направлении своего дома, даже не подумав о том, что можно воспользоваться услугами маршрутки или просто попробовать поймать обычно легко клюющих на её фигурку и светлые волосы частника.
Так уж совпало — и было в этом что-то от равнодушной, безжалостной судьбы — но путь девушки пролегал мимо офиса, из которого её и остальных работников клавиатуры и мобилы изгнали на подсобные работы злобные или равнодушные, но все равно незваные и нежеланные гости их мира. Сама Танюшка о маршруте возвращения совершенно не думала, механически переставляя стройные ножки, старательно обходя неизвестно откуда взявшиеся колдобины на вчера еще свежем, этим летом положенном асфальте. Но так уж случилось, что именно в момент её появления возле застекленного, но почему-то темного до сих пор центрального подъезда офисного центра оттуда буквально вывалился на улицу белобрысый морячок Антон, слегка уже выпивший, но при этом ничуть не опьяневший, а лишь взбодрившийся душой и телом — для него сегодняшний день был всего лишь одним из обычнейших, совсем не трудным, вот, разве что, всякие технические новинки и изобилие товаров и продуктов в близлежащих магазинах слегка ошеломляли мальчишку, да и то — в первые часы пребывая в чужом мире.
— Как же удачно я тебя встретил, — обрадовался молодой матрос, хватая девушку под локоток и стараясь, чтобы это не выглядело грубо или излишне назойливо. — Видишь, уже темнеет, а мы тут, с народом-то, задумали посидеть, поговорить, всякие текущие вопросы обсудить, политические моменты всякие, вот только «на сухую» такие разговоры не разговаривают, а где тут чем разжиться — разве сразу-то разберешь?.. ты вот… как зовут? Танька? А я Тоха, но лучше Антон… из анархиствующих, но к идейным отношусь с пониманием и сам подумываю…
Осмысленно разговаривать, тем более — отвечать на старомодные комплименты морячка и его неуклюжие попытки быть галантным, у Танюшки уже не было сил и желания, все её существо рвалось к дому, к постели, к подушке… но, тем не менее, небольшой магазинчик с хорошим, по её мнению, выбором вин и крепких напитков девушка матросику Тохе показала и даже не успела уйти далеко, как настырный мальчишка догнал её, позвякивая в пластиковом пакете чем-то заманивающим, многообещающим… не будь она такой уставшей. Впрочем, даже в таком состоянии Танюшка ухитрилась приметить, что маузер морячка за время его похода в магазинчик перекочевал из огромной деревянной кобуры-приклада за пояс шикарных по мнению их хозяина флотских клешей, подметающих тротуар при каждом шаге с вполне ощутимым шорохом, видимо, именно с его помощью белобрысый бойкий мальчишка осуществлял в магазинчике расчет за приобретенные напитки и закуски.
Что же было дальше? Какой-то сумрачный туман, застилающий дорогу, блеклые лампочки в подъезде, поиск ключей от квартиры в чудом задержавшейся на девичьем плечике сумочке, попытка отмыть хотя бы руки от въевшейся грязи и ссадин, жутковатое в тишине пустой квартирки шипение разбитых на раскаленную сковороду яиц, фырканье под струей воды белобрысого матросика с васильковыми чудесными глазами… кажется, еще был бокал… её бокал с чем-то ароматным и ужасно крепким, кажется, ликером, что пьется вместе с кофе из двадцатиграммовых рюмочек по капельке на кончик языка… и бессильное падение на так и не прибранную с утра постель… кажется, точно лицом на подушку…
… «тили-бом… тили-бом…» прощебетал едва слышно будильник на мобильном телефоне, видимо, уже на автомате выложенном Танюшкой на тумбочку в изголовье… не открывая глаз, девушка привычно нашарила аппарат и отключила занудливый, такой ненужный сейчас звук, взрывающий не отдохнувший, измученный, будто выжженный изнутри мозг… «Боже милосердный, где это мы так погуляли», — с похмельной тоской подумала все еще не до конца проснувшаяся Танюшка, ощутив, как мимолетное движение отозвалось крепатурой не только в руках… побаливали бедра, поясница, спина… — Хорошо, раздеться умудрилась… а то, вообще, не знаю, как заснула бы…» Привыкшая даже в одиночестве спать голенькой — чтоб тело отдыхало, и так ему, бедному, от всякой сбруи женской достается днями и вечерами, а его по молодости беречь надо, какой-никакой, а природный капитал — Танюшка знала по печальному опыту, что даже в сильнейшем подпитии не могла бы уснуть хотя бы и в части одежды, оставшейся на её молодом теле. «… и какую заразу мы вчера пили, если такие кошмары всю ночь мучили? — задалась очередным вопросом девушка, мучительно пытаясь понять, из-за чего так заложена — не продохнуть — носоглотка, будто весь вечер и половину ночи пришлось ей вдыхать свежий, обжигающий морозный воздух. — …если всякие разные гады уговорили меня на абсент, то сегодня получат в ответ по полной программе…» Когда-то и где-то услышавшая, что крепчайшая полынная настойка легко вызывает почти наркотические галлюцинации, Танюшка теперь готова была списать на нее все увиденное и услышанное во сне.
