Геннадий Прашкевич - Костры миров (сборник)
Проплыви я еще немного, я все равно бы увидел их.
Бородатый оставил удочку и вопросительно посмотрел на моего проводника. Тот кивнул. Тогда бородач достал из-под брошенного на берегу брезента кусок жареной рыбы и протянул мне. Такунари или тамбаки, я не понял, но рыба была вкусная, и я с жадностью съел ее.
- Мне нужны люди, - вновь заговорил я. - Любой поселок или фасьенда, они же тут есть!
- Компадре, - спросил тот, кто привел меня. - Ты один?
- Да... Остальные там, - я махнул рукой в сторону джунглей. - Они сгорели.
- Ты путаешь, компадре, - возразил проводник. - Вот где они могли сгореть. - Он взял меня за руку и, как ребенка, повел сквозь заросли в самую глушь, в духоту.
Потом остановился, отвел рукой листья в сторону и повторил:
- Вот где они могли сгореть.
На добрый десяток миль сельва была сожжена. Не огнем, нет, потому что листва и ветки, искореженные так, будто их поджаривали на гигантской сковороде, оставались на предназначенных им природой местах.
Ссохшиеся, полопавшиеся стволы упирались в низкое небо, укутанное туманной дымкой. Но ничто тут еще не успело напитаться сыростью...
- Тут они могли сгореть, - сказал проводник. - Или там был другой огонь?
- Другой, - подтвердил я. - Другой. Самый обычный.
- Идем, - сказал он.
- Но что тут случилось?
Он не ответил на вопрос, бородач - тоже. Я спрашивал и спрашивал, а они отмалчивались или говорили о чем-то другом.
Отчаявшись, я замолчал. И тогда тот, кто называл меня "компадре", спросил:
- Почему загорелся твой самолет?
- Угон, - пояснил я. - Неудачный угон, неудачная стрельба. - И, вспомнив об итальянке, добавил: - Там были и женщины...
- Кто стрелял?
- Человек по имени Репид. Хорхе Репид, уругваец. Так он мне представился. С ним были еще двое. Одного звали Дерри, другого не знаю.
- А уругвайца ты знал? - в тоне спрашивающего мелькнули нотки недоверия.
- Нет. Но они разговаривали между собой, и я слышал их имена.
- Ты действительно остался один?
- Да. - Это я мог утверждать. - Я видел обломки самолета. Когда меня выбросило и я потерял сознание, был, наверное, еще один взрыв. Там все сгорело.
- Ты проводишь нас к месту падения?
Я чертовски устал, но проводник был прав - следовало еще раз и более тщательно осмотреть район катастрофы. Все равно, подумал я, скоро я окажусь среди людей...
Путь, на который у меня ушло более двух суток, катер проделал за одну ночь. Я спал, когда меня заставили встать. Светало. Ведя компадре по зарослям, я понял, что если бы, уходя от самолета, взял на север, то сразу наткнулся бы на реку - она протекала совсем рядом. Ядовито-зеленая плесень успела заплести груды обломков. Остановившись в тени, я следил за тем, как мои спутники обшаривали болото. Не знаю, что они искали, спрашивать не стал.
Когда поиски закончились, бородач сказал: .
- Только один еще похож на человека. Тот, что в болоте...
- Его звали Дерри, - пояснил я, вспомнив курчавого.
Больше они ни о чем не говорили. Катер стремительно шел вниз по течению, и я впервые реально представил себе, каким долгим могло оказаться мое путешествие - мы так ни разу и не вышли из-под полога леса...
Места были совершенно необитаемы, влага и духота, казалось, душили растительность, заставляя ее в каком-то жутком безумии давить и оплетать друг друга. Тем неожиданнее для меня оказался бетонный пирс, выдвинутый с берега почти на середину реки. Я поверил в то, что он существует, лишь когда катер ткнулся в него бортом.
- Иди, компадре, - сказал тот, кто встретил меня на реке. - Там люди.
- А вы? Где я найду вас?
- Иди, - повторил он.
Я протянул ему руку, но он уже оттолкнул катер от пирса и отвернулся.
Пожав плечами, я сел на теплый бетон и взглянул на свое отражение в темной, видимо, очень глубокой воде...
Странные люди... Но они помогли мне...
Плеснув в лицо водой, зачерпнутой из реки, я утерся рукавом куртки и встал. Бетонная полоса, начинавшаяся от пирса и нигде, видимо, не просматривающаяся с воздуха, вела прямо в гущу краснобагровых орхидей и белых огромных фуксий.
Обсерватория "Сумерки"
Полоса была так надежно укрыта лесом, что только легковые автомобили могли пройти по ней, не зацепив веток. Я с наслаждением ступал по бетону, радуясь тому, что после каждого шага не надо стряхивать с ног тяжелые комья грязи. Прежде всего, подумал я, потребую телефон и еду. И еще мне следует выспаться...
"Фольксваген", выкатившийся навстречу, ошеломил меня. За мной? Или это случайность?
Оказалось, за мной.
Человек за рулем, неразговорчивый, хмурый, с лицом, наполовину закрытым огромными темными очками, перегнулся через сиденье и открыл заднюю дверцу.
Невыразимо приятно пахнуло на меня запахом бензина, кожи, теплого металла. И, поддавшись приливу благодарности, я болтал всю дорогу, которая заняла минут десять при хорошей скорости. Дорожных знаков тут не было, и водитель не стеснялся - ветер так и выл за стеклом... Меня водитель слушал внимательно, однако, когда в порыве чувств я попытался похлопать его по плечу, то с изумлением заметил скользнувшую по его лицу тень брезгливости. Но даже это меня не отрезвило, ибо неожиданную неприязнь водителя я постарался отнести за счет своего неряшливого вида. Что делать, хотел я сказать, сельва... Но что-то меня удержало.
И почти сразу водитель сказал:
- Приехали.
Я вылез из машины и остановился перед гигантской каменной стеной, теряющейся в глухих зарослях. Водитель, наклонив голову, смотрел на меня.
- И куда мне идти?
Он равнодушно пожал плечами и нажал на акселератор. Я едва успел увернуться от угрожающе близко прошедшего мимо бампера.
Странные привычки...
Проводив взглядом машину, я пошел вдоль стены и сразу наткнулся на металлическую дверь. Она отворилась без скрипа.
Плоские бетонные стены, подпертые контрфорсами, уходили вверх. Нигде не видно было ни одного окна.
Искусственный свет изливался и сверху и с боков, но самих ламп я не видел. Зато прямо передо мной, в неглубокой нише, стоял телефон. Он ничем не отличался от тех, к каким я привык, но была в нем одна странность - трубка его была прижата пружиной, будто какая-то сила могла сдвинуть ее с места или даже сбросить.
Меня ждали. Добродушный мужской голос произнес:
- Поднимитесь в лифте на пятый этаж. Вы легко найдете приготовленную для вас комнату.
Положив трубку, я еще раз удивился пружине.
Лифт быстро вознес меня на пятый этаж, и оказалось, что в комнату войти можно было только из лифта. Других дверей не было.
То есть я сразу оказался закупоренным в комнате, так что, если бы, начался пожар, я мог бы уйти отсюда только по шахте лифта.
