Александр Борянский - Время покупать черные перстни
«Еще бы, — подумал Виря. — Еще бы не повезло, если Старшая Ведьма Гаррагга при жизни была его бабушкой! Он и чертом года через два станет, будет новенькие рожки носить».
— У тебя, Виря, задание посложнее, — продолжало привидение, — вот тебе, хм… баночка с краской, и… хм… кисточка. Правда, не знаю, зачем кисточка, ну да ладно, что от Упрглаввампир получили, то и исполняем. Установишь этот… хм… инструмент… А где ж ты его установишь?.. — Привидение порылось в столе. — Ага, вот тебе координаты. Значит, установишь и… вот тут написано:
«И кто ту баночку с кисточкой опрокинет, того до отметки 20 баллов напугать надобно, после чего 0,5 мг крови из левого мизинца на ноге высосать следует. Все это проделать за 12 часов».
— А испужометр? — спросил Виря.
— Ага, как же, как же… Вот, держи испужометр. Настроишь на конкретного объекта на месте.
Испужометр был старый, потрепанный, но отметка «20 б.» с жирной красной черточкой виднелась отчетливо.
— Ну что ж, Виря, — сказало привидение. — Удачи тебе. Ну, давай… С чертом!
И Виря отправился в путь. Выходя из Школы, он оглянулся на ставшее таким знакомым здание с надписью над входом:
«Коль дали тебе вампира имя — имя крепи делами своими!»
Да, радоваться пока было нечему. Полная неизвестность. Зато и огорчаться тоже было рано. Хорошо хоть в родную страну отправили.
«Хоть бы какой атеист попался, — думал Виря. — А то вот ребята рассказывали, как в прошлом году один экзамен завалил. Попался ему, значит, руководитель какого-то там предприятия. Ну, он обрадовался, думает, сейчас его каким-нибудь планом по валу до смерти напугаю. А руководитель оказался одурманенный религиозной пропагандой, и как начал креститься направо и налево, как запричитал: «Святой дух, святой дух… Господи, спаси! Господи, сохрани!.. Тьфу…»
Очень скоро Виря был около Приемно-пропускного пункта, того самого, который в народе называют Врата в Ад. Но это для живых Врата в Ад, а для потустороннего мира Врата Из Ада.
На Приемно-пропускном пункте он прошел через котельную, где в огромных котлах с потрескавшейся краской, исцарапанных надписями типа «Бей чертей!» и «Здесь был Семенов А. X.», мучились в кипятке постоянно прибывающие грешники. Правда, нельзя сказать, чтоб они так уж мучились, так как напор горячей воды в котельной был как везде, а грешников развелось ужас сколько, поэтому мучились они в кипятке весьма умеренной температуры. Но кричали грешники все равно душераздирающе, дабы никто и не подозревал об истинной температуре в котлах. Впрочем, персонал с рогами, который обслуживал котлы, прекрасно знал обо всем, но, разумеется, делал вид, что находится в полном неведении. Еще грешникам полагалось жариться на сковородах на специальном масле, но с этим в Аду уже давно было туго.
После котельной Виря очутился в проходе, где справа и слева торчали окровавленные головы. Это называлось «Галерея заклятых врагов», побежденных, естественно. Здесь были головы и доктора Айболита, и Чебурашки, и кота Леопольда, сумевшего вывести из себя самого Сатану одной-единственной фразой: «Ребята, давайте жить дружно!»
Выйдя из Галереи, Виря предстал пред Вратами. На выходе в контрольной будке сидел дежурный черт. В будке играла музыка. Низкий голос выводил: «Сатана сказал им: Надо! Черти ответили: Есть!»
— Документики! — просипел черт. От него сильно пахло серой.
Виря показал.
— Молодой вампир… — задумчиво сказал черт. — Я тоже хотел быть вампиром когда-то. Давно уже.
— Ну и что? — из вежливости спросил Виря.
— Видишь — сторожем сижу. И ни туда и ни сюда. Здесь раньше песик сторожил. Хорошо сторожил. Цербером звали. Может, слышал? Ну вот, а потом пришел здоровенный мужик и украл собачку… Только его и видели.
Она, несчастная, даже залаять не успела, этот ее цап, и все. Тогда нас и посадили. Как в песне поется: «Сатана сказал: Надо!» Жалко, конечно, что тот гад украл собачку. А так я, может, и был бы вампиром. Я знаешь как хотел быть вампиром…
Виря прошел дальше, покинув разговорчивого сторожа, и решительно переступил порог Ада. Оглянулся. «Добро пожаловать в Ад!» — предлагала светящаяся надпись. Напротив тоже были Врата и тоже надпись: «Добро пожаловать в Рай!» Но она не светилась, буквы были потушены. Светилась надпись пониже: «Мест нет!» У Врат стоял очень сердитый ангел с огромной дубиной. Видимо, в Раю действительно было мало места.
«Супостаты, чтоб их…» — подумал Виря и смачно плюнул в ангела. Но это было бесполезно. Виря мог плевать сколько угодно — Ад и Рай были разделены силовым полем, и никакие плевки его преодолеть, конечно, не могли.
— Слава господу-у! — вдруг ни с того ни с сего громовым голосом заорал ангел.
Вздрогнув от неожиданного крика, Виря прошел к кабине связи. Выстояв небольшую очередь, он зашел в кабину и исчез.
Исчезая, он пробормотал заклинание; затем что-то вспыхнуло, грохнуло и Виря увидел себя в огненном круге слева от виноградников и справа от большого стога сена. Виря трижды сплюнул, как его учили; огненный круг медленно растаял в воздухе.
Некоторые полагают, что, сплевывая через левое плечо, они ограждают себя от нечистой силы. Это неверно, ибо пресловутое троекратное сплевывание служит лишь для уборки остаточной энергии огненного круга, больше ни для чего. Вообще, транспортный вопрос решается на том свете оригинально: обитатели загробного мира могут покинуть этот самый мир только через кабину связи, пользование которой строго регламентировано. Для возвращения достаточно всего лишь начертить огненный круг.
Итак, Виря, три раза сплюнув через левое плечо, бережно сжал в руках Упрглаввампировскую баночку с краской и направился к виднеющимся впереди дачным участкам. Именно там следовало установить баночку, повернув при этом деревянную ручку кисточки точно на северо-запад.
Так он и сделал и, спрятавшись в кустах неподалеку, стал ждать. «Только бы не церковник какой-нибудь, — думал Виря, — только бы не церковник».
Ждать пришлось недолго. Как только Виря еще издалека увидел этого типа, он сразу понял, что тот перевернет банку. Тип был каким-то неуклюжим, да еще и с оттопыренными ушами. Всем своим обликом он напоминал оплошавшего студента, который в восьмой раз пришел сдавать теорию черной магии. Тип с рассеянным видом глазел по сторонам, думая о чем-то своем. И, конечно же, он не смотрел себе под ноги и зацепил баночку своим таким же неуклюжим, как и он сам, черным ботинком. Жалобно звякнув, баночка опрокинулась и треснула. Тогда тип остановился, удивленно взглянул на свои ботинки, ставшие из черных черно-желтыми, но не стал злиться и отчаянно футболить банку, а все так же рассеянно и неуклюже потопал дальше.
