Джек Уильямсон - Гуманоиды
Разочарования пришли позднее и появлялись все чаще из-за того заманчивого непознанного, которое он пытался исследовать. Он блуждал в поисках истины, а она непонятным образом постоянно ускользала от него. Однажды главный рефлектор показал ему то, что Форестер принял за долгожданный конечный результат, но золото исчезло в тот самый момент, когда Клэй попытался извлечь его из пустой породы. Возможность провала всего проекта оборачивалась горькой реальностью.
В этот миг его бесконечные поиски и провалы напомнили ему первых ученых с материнской планеты — алхимиков. Айронсмит не так давно читал ему какой-то отрывок из исторической книги, в которой говорилось об этих первых исследователях. Они проводили жизнь в поисках первичной материи и философского камня — единственного изначального материала Вселенной. Согласно их наивным теориям и легендам, он был способен превратить обычный свинец в драгоценное золото.
Теперь собственная жизнь Форестера, полная разочарований, представилась ему неким подобием алхимического «великого делания» — словно конечная цель науки никогда не менялась за все века, когда наука существовала как понятие. Он сам все еще находился в поиске сокровенной природы вещей — разве что имея на вооружении больше фактов и более совершенное оборудование. Подобно первым алхимикам, он обрел новое знание, но вслед за тем познал горечь неудачи.
Доктор размышлял о том, что все усилия науки по сути сводятся к той же бесконечной погоне за неуловимой первичной материей и за ключом к ее многочисленным преобразованиям. Другие пионеры мысли на материнской планете, еще в доатомную эру, в конце концов обнаружили очень полезный вид философского камня — обыкновенное железо.
Почти магический металл первой атомной триады, железо создало науку об электромагнитных взаимодействиях. Оно лежало в основе чудес электроники, ядерной физики и техники и по существу служило двигателем космических кораблей.
Философы той неугомонной эпохи опробовали новый удивительный материал на известных им природных закономерностях. Форестер отлично представлял себе чувство абсолютного триумфа, посещавшее их, когда загадки одна за другой обретали научные объяснения. Электромагнитный спектр перешел от радиоволн к космическому излучению, и те, кто выводил уравнения новой физики, мечтали о временах, когда они обретут свою собственную первичную материю.
Форестер прекрасно понимал боль разочарования полных надежд исследователей, неутомимо сражавшихся с упрямыми фактами — все их поиски приводили все к тому же железу. Некоторые феномены, такие, как связующая сила, которую содержит отрицательная энергия атомов, и излучение, которое насквозь пронизывает галактики, упорно отказывались соединяться в электромагнитных системах. Одного железа было недостаточно.
В своих поисках Форестер попробовал другой ключ.
Доктор предположил, что первичная материя не является чем-то действительно материальным — она всего лишь особое знание. Его грандиозной целью было одно-единственное уравнение, которое станет базовым основанием реальности, конечным бесценным выражением всего сущего, отношения вещества и энергии, пространства и времени, созидания и разрушения. Знание, он был в этом уверен, всегда сила, но трудности на пути к его постижению не оставляли Форестеру времени подумать, как люди могли бы использовать полученное им знание.
Железо исчерпало свои возможности. Клэй попробовал палладий. Весь Стармонт был только орудием, созданным ради достижения одной-единственной цели. Ценой за это стала почти половина жизни, целое состояние, потраченное на строительство обсерватории, бесконечные опыты, многолетний бесполезный труд и разбитые надежды сотен людей. Исходом стало полное разочарование, столь же естественное, как и любой провал тех первых алхимиков, чьи старания превратить расплавленный свинец и серную кислоту в золото оборачивались крахом. Неудачи разрушающе действовали на психику Форестера, хотя ему и удалось обнаружить то, случайное, — но даже сейчас он никак не мог объяснить его.
Слабый шум со стороны кухни дал ему понять, что Рут все еще дома. Радуясь, что жена не ушла на работу, доктор посмотрел на милое личико, счастливо улыбающееся ему с фотографии на одной из полок книжного стеллажа. Эту фотографию Рут подарила ему незадолго до свадьбы — пять лет тому назад, должно быть, или уже шесть.
Стармонт тогда был юн, а грандиозные замыслы Форестера непоколебимы. Проблемы в компьютерном отделе привели Рут Кливленд в обсерваторию. Форестер получил грант от военного фонда на оплату новой батареи для электронных вычислителей и работы управляющего ими персонала. Отдел создавался, чтобы выполнять рутинную вычислительную работу для штата исследователей. На их данных должен был базироваться весь проект, но работа началась с постоянных сбоев и дорого обходившихся ошибок.
Рут оказалась тем самым очаровательным экспертом, которого фирма по подбору персонала прислала в обсерваторию для выяснения причин неполадок. Полная кипучей энергии, она достаточно быстро проверила оборудование и побеседовала с работниками — начальником компьютерного отдела и четырьмя его ассистентами, а заодно и с главным астрономом. Она успела пообщаться даже с Фрэнком Айронсмитом, тогда еще девятнадцатилетним курьером и швейцаром по совместительству.
Затем она предоставила Форестеру отчет:
— Машины работают превосходно. Все ваши проблемы возникают из-за человеческого фактора. Вам очень нужен хороший математик. Так что рекомендую внести некоторые изменения в штаты, приняв мистера Айронсмита в число научных сотрудников.
Форестер помнил, с каким недоумением он уставился на Рут и как его решительный отказ постепенно растаял под воздействием правильных линий ее очаровательного носика и мягких интеллигентных глаз. Он смог лишь слабо пробормотать:
— Айронсмита? Этого мальчишку? Но у него нет ни малейшей научной подготовки.
— Я знаю. Он сын золотоискателя и не имел возможности получить необходимого образования. Но он много читает, а кроме того, он прямо-таки создан для математики. Даже Эйнштейн, великий физик с материнской планеты, открывший атомную энергию, когда-то был всего-навсего офисным клерком. Фрэнк рассказывал мне об этом сегодня, — волнующая улыбка придала еще больше очарования ее прекрасному личику.
Форестер никогда не подозревал каких-либо выдающихся математических способностей, скрытых в бездельнике Айронсмите. Однако проблемы требовали разрешения — математический отдел был не менее важен для разработок, чем сам телескоп. Так как Рут не оставляла ему выбора, доктор неохотно, но все же согласился дать Фрэнку шанс.
