Артур Кларк - Рама Явленный
– Конечно, не дворец, – проговорил он, пока Николь оглядывалась. – Но я бы сказал, что здесь просто здорово, если сравнить с твоей камерой.
В комнате оказались постель, кресло, две полки с едой, еще одна с электронными книжными дисками; в открытом шкафчике висела кое-какая одежда. Были туалетные принадлежности: большой таз с водой, который едва удалось протащить через проход, и глубокое квадратное отхожее место, устроенное в дальнем углу.
– И ты сделал все это один? – спросила Николь.
– Угу, – ответил Макс. – По ночам... за несколько последних недель. Я не рискнул попросить у кого-нибудь помощи.
Николь была глубоко тронута.
– Как же мне отблагодарить тебя?
– Не попадись, – ухмыльнулся Макс, – помереть я хочу не больше, чем ты... Да, кстати, – добавил он, вручая Николь электронное читающее устройство, с помощью которого она могла читать книжные диски, – надеюсь, что чтиво тебе подойдет. Справочники по свиноводству и цыплячьим болезням, конечно, не столь занимательны, как романы твоего отца, но я не хотел привлекать к себе внимание, забирая из книжного магазина непривычный груз.
Николь пересекла комнату и поцеловала его в щеку.
– Макс, – проговорила она с пылом, – ты такой хороший друг, я просто не могу представить как...
– Наверху настал рассвет, – вмешалась Жанна д'Арк из кармана Николь. В соответствии с нашим графиком мы запаздываем. Мистер Паккетт, мы должны внимательно осмотреть наш маршрут, прежде чем вы нас оставите.
– Ну, дерьмо, – проговорил Макс. – Вот она, моя судьба: выслушивать приказы от робота ростом не выше коробки сигарет. – Он вынул Жанну и Алиенору из карманов Николь и поместил их на верхнюю полку – за банку с фасолью. – Вы видите эту маленькую дверь? С другой стороны есть труба, она проходит как раз за свинарником... Можете проверить и выйти наружу.
Через одну-две минуты после того, как роботы отправились наружу, Макс принялся объяснять ситуацию Николь.
– Полиция будет искать тебя повсюду, – сказал он. – Особенно здесь, поскольку все знают, что я друг вашей семьи. Поэтому я намереваюсь завалить вход в твое убежище. Припасов тебе должно хватить на несколько недель. – И прокомментировал со смешком: – К тому же роботы могут свободно входить и выходить, если только их свиньи не слопают. Они будут единственной твоей связью с внешним миром и дадут тебе знать, когда настанет время приступать к исполнению второго этапа плана побега.
– Значит, я не скоро снова увижу тебя? – спросила Николь.
– Во всяком случае, не раньше, чем через несколько недель, – ответил Макс. – Это слишком опасно... Кстати, когда сюда нагрянет полиция, я отключу электричество в твоем подполье – будешь сидеть тихо, как мышь.
Алиенора Аквитанская уже стояла на полке возле банки с фасолью.
– Удобный маршрут, – заявила она. – Жанна оставила нас на несколько дней. Она намеревается покинуть поселение и связаться с Ричардом.
– Ну, теперь и мне пора уходить, – обратился Маке к Николь. Он помолчал несколько секунд. – Но сперва я должен сказать тебе одну вещь, моя милая дама... Как ты, наверное, догадываешься, всю свою жизнь я был клепаным циником. Не так уж много людей произвели на меня впечатление. Но ты сумела убедить меня в том, что хоть кое-кто из нас, людей, стоит выше свиней и цыплят. – Макс улыбнулся. – Таких не много, – добавил он торопливо, хорошо уже то, что попадаются.
– Спасибо тебе, Макс, – проговорила Николь.
Макс подошел к лестнице, обернулся и помахал ей, прежде чем начать подъем.
Николь опустилась в кресло и глубоко вздохнула. Судя по звукам, доносившимся из тоннеля, она заключила, что Макс заваливает вход в укрытие огромными мешками с кормом для цыплят.
«Итак, что же теперь будет?» – спросила себя Николь. Она поняла, что в эти пять дней, последовавших за вынесением приговора, слишком мало думала о чем-либо еще, кроме приближающейся смерти. И более не страшась внутренней цензуры, Николь позволила мыслям течь своим путем.
Сперва она подумала о Ричарде, муже и друге, которого не видела уже более двух лет. Николь ярко помнила последний вечер, проведенный с ним вместе, эту жуткую вальпургиеву ночь убийств и разрушений; вечер, начинавшийся с радости и надежды – со свадьбы ее дочери Элли и доктора Роберта Тернера. «Ричард не сомневался, что нас тоже ждала смерть, вспоминала она. – Скорее всего он был прав... Но побег отвлек гнев новых властей на него, и меня на какое-то время оставили в покое».
«Я уже решила, что ты умер, – думала Николь. – Ричард, мне следовало бы иметь больше веры... но каким же образом тебе удалось вновь очутиться в Нью-Йорке?»
Она сидела в единственном кресле в своей подземной комнате, и сердце ее ныло от тоски по мужу. Николь улыбнулась нескольким слезинкам, прокатившимися по ее лицу следом за воспоминаниями. Она снова увидела себя в птичьем подземелье на Раме II, годы и годы назад, в недолгом плену у странных птицеподобных существ, осмысленно бормотавших и вскрикивавших, обращаясь к ней. Рискуя жизнью, Ричард нашел ее там. Он вернулся в Нью-Йорк, чтобы найти Николь, рассчитывая обнаружить ее живой. Если бы Ричард не вернулся к ней, Николь навсегда бы осталась на этом острове.
Чтобы возвратиться к друзьям-космонавтам из экспедиции «Ньютон», они отыскали способ перебраться через Цилиндрическое море. Ричард и Николь стали любовниками. Она была удивлена и обрадована ощущениями, которые пробудили в ней воспоминания о начале их любви. «Мы вместе перенесли атаку армады ракет. Мы сумели пережить даже мое дурацкое стремление обеспечить генетическое разнообразие среди своих отпрысков».
Николь дернулась, вспомнив о своей давнишней наивности. «Ты простил меня, Ричард, хотя тебе так сложно было это сделать. А потом мы сошлись даже еще ближе – в Узле, во время долгих переговоров с Орлом».
«Так что же на самом деле представляет собой Орел? – вновь удивилась Николь, переменив направление мыслей. – Кто или что создало его?» Ей ярко представилось странное существо, бывшее их единственным гостем во время пребывания в Узле, пока там реконструировали космического левиафана. Инопланетное существо с телом человека и лицом орла сообщило людям, что оно создано искусственным разумом специально для общения с людьми. «Но в глазах его виделось нечто невероятное, в них была тайна, граничащая с мистикой, – вспоминала Николь. – Они пронзали меня подобно глазам Омэ».
В зеленом облачении колдуна племени сенуфо ее прапрапрадед Омэ явился Николь в Риме за две недели до старта экспедиции «Ньютон». Дважды до этого Николь встречалась со стариком в родной деревне ее матери в Республике Берег Слоновой Кости. Первая встреча произошла во время обряда поро, когда Николь было семь, вторая – три года спустя на похоронах матери. Во время этих недолгих встреч Омэ подготавливал Николь к будущей жизни и сулил ей необычайную судьбу. Именно Омэ поведал Николь, что она окажется той самой женщиной, которая, по преданиям сенуфо, должна нести семя их племени «даже до звезд».
