Джон Уиндем - УЗНИКИ ПОДЗЕМНЫХ ЛАБИРИНТОВ
Самолет опустился еще ниже и пролетел над остатками финиковой рощицы. Дети взбирались на пальмы, чтобы собрать оставшийся урожай и бросали плоды в примитивные лодки, пришвартованные внизу. Посмотрев вверх, они помахали пролетающему самолету.
В течение нескольких минут Марк и Маргарет летели, не говоря ни слова. Теперь Новое море простиралось под ними к горизонту во всех направлениях, кроме северного. Марк показал на горы, ограничивающие море.
— В один прекрасный день на этих склонах построят город наслаждений, и вся Европа будет приезжать сюда, чтобы погреться на солнышке и поплавать в море. Я обязательно приеду. А вы?
Подумав, она чуть заметно улыбнулась.
— Долго придется ждать. Наверное, прежде чем построят этот город, я успею стать старой и уродливой?
— Не преувеличивайте, дорогая. Даже в этом мире еще есть кое-что невозможное. Старше, вы, безусловно, станете, но не более того… Маргарет, если вы доживете до ста лет, этого все равно не случится… На востоке в море впадала рукотворная река. «Солнечная птица» давно вошла в зону двенадцати огромных труб, извергавших воду. Вот уже два с половиной года вливались в пустыню пенящиеся искусственные водопады. Днем и ночью громадные насосы в двадцати милях от Кабе всасывали миллионы галлонов воды. Но, как бы огромны ни были эти трубопроводы, все равно с трудом верилось, что с их помощью удастся затопить всю эту землю. Потери от испарения, должно быть, в этом регионе огромны, размышлял Марк. Здесь нет ни одного дня, когда солнце не палило бы в полную силу. С самого начала многие люди считали этот план фантазией, и Марк вынужден был признать, что, если бы видел это место до начала операции, он стал бы одним из них. Величие задачи просто ошеломляло, но все же успех был такой, что инженерные триумфы Панамы и Суэца казались совершенно незначительными. Удовлетворят ли спонсоров конечные результаты — еще предстояло выяснить.
Они пролетели над пенящимся потоком и, следуя вдоль двенадцати труб, устремились к Каабе — город предстал их изумленным взглядам только через несколько минут. Оба были готовы к этому зрелищу по фотографиям, появлявшимся в любом журнале, но масштаб операций потряс. Инженерам следовало не только построить огромные помещения для насосов и приборов, но и изменить всю инфраструктуру человеческого поселения. Это больше не был арабский город, лежащий возле залива Кабе. Дым, шум и суета оскорбляли небо Африки. Если какое-нибудь место и заслужило название пятна на прекрасном лице природы, то это был новый город Кабе.
Но приходилось признать, что работа сделана хорошо. Оставалось только надеяться, что цель оправдает все отвратительные, грязные средства. Накидки на голову сменились тряпочными шапочками, трактора и машины пришли на смену верблюдам и осликам, а синеву моря уродовали пятна отработанной нефти. На пальмах висели черные, как сажа, финики среди таких же черных листьев. И все же насосы работали, это было торжество силы.
Марку не терпелось рассмотреть их. Он решил, что в один прекрасный день приедет сюда — один. Он взглянул на Маргарет. На ее лице застыла гримаса отвращения. Пожалуй, она ничего не замечает, кроме грязи и разрушения. Она не уловила чувства силы и торжества над природой, которое за всем этим присутствовало.
— Хорошо, мы сейчас же улетаем отсюда, — сказал он. — Если хотите, мы можем вернуться, снова пролетев над Новым морем… Или можно обогнуть средиземноморский берег и полюбоваться старинным противником Рима, Карфагеном.
Маргарет помотала головой.
— Лучше Новое море. Это место отвратительно, а одного потрясения за день достаточно. Если с Карфагеном обошлись так же, как с Кабе, тогда поистине «Карфаген должен быть разрушен!» Марк развернул самолет. Он вел самолет тем же курсом, пока не добрался до моря, где повернул немного к югу. Они миновали старые границы Шотт эль Джерид — теперь под ними простиралась недавно затопленная земля с многочисленными островками голого песка и еще живыми пальмовыми рощами. Они спускались, пока не пронеслись в каких-то ста футах над водой: в глубине, словно гигантские водоросли, колыхались пальмовые листья.
— А вот еще одна деревня, — показала Маргарет. — Но она уже разрушена: все крыши и некоторые стены исчезли. Я рада. Было бы слишком жутко думать, что рыбы селятся там, где раньше жили люди, проплывают по улицам, заплывают в окна и двери… Марк засмеялся. Эта мысль вдруг показалась абсурдной. Он хотел было ответить, но его прервал ужасающий грохот. Взрыв сбросил людей с сидений.
«Солнечная птица» неслась с бешеной скоростью. На мгновение показалось, что она стоит на хвосте; затем ее встряхнуло и бросило вниз.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Марк открыл глаза и сразу же закрыл их: сверкающие солнечные лучи жгли голову, как раскаленная добела проволока. Боль наполняла все клетки тела. После небольшой паузы он с трудом перебрался в тень и снова открыл глаза, уже более осторожно. На этот раз ему удалось держать их открытыми. То и дело голову пронзала резкая боль, и тогда лицо его искажалось страдальческой гримасой. С минуту он, ничего не понимая, смотрел на крышу «Солнечной птицы», пока не припомнил все, что произошло. Он сел, обхватив голову руками, когда пульсирующая боль немного уменьшилась, осмотрелся. «Солнечная птица» лежала ровно: легкая качка говорила о том, что она на воде.
— Маргарет! — позвал он.
Девушка, съежившись, неподвижно лежала рядом с ним. Рыжие кудри прикрывали ее лицо. Похоже, она находилась в шоке. Нежно перевернув ее, Марк увидел, что лицо почти такое же белое, как и костюм. Единственной живой краской была тоненькая струйка крови, скользившая по щеке возле правого глаза.
— Маргарет! — снова позвал он.
Она дышала. Ее грудь ровно поднималась, словно она спала: пульс был регулярным, но частым. «Слава богу, всего лишь последствия удара», — подумал Марк. Он с трудом поднялся, удобно уложил Маргарет на подушках сиденья, подобрался к окну и выглянул.
Они попали в беду. Должно быть, что-то случилось с реактивным двигателем. Реактивные двигатели нельзя починить: система или работает, или она бесполезна. По счастью, воспламенения не произошло — иначе от людей не осталось бы ничего, кроме нескольких кусочков протоплазмы на дне Нового моря. Корпус «Солнечной птицы» был приспособлен для путешествия в стратосферу, и, похоже, сохранил свою герметичность после крушения — во всяком случае, следов течи нигде не наблюдалось. Почти наверняка взорвалась одна из смесительных газовых камер или из-за перегрузки, или из-за изъяна в отливке. Взрывом оторвало всю группу выхлопных труб и оба руля.
