Игорь Пронин - Нашествие
Наконец кончаются и предместья. Колонна вытягивается вдоль пыльной дороги, ведущей небесников к Грохену. Не слишком-то короткая дорога в Вессеп, но сержанты, каждый из которых провел в войне с демонами по нескольку лет, ни за что не пойдут другой и не желают ее даже прокладывать. Ведь только в Грохене, этом небольшом, но шумном городке, имеется Дом встреч. Некоторые говорят, что в распутной Никее таких заведений полно, но кто там был, в этой Никее? Отцы стерпят разврат, хотя сами и близко не подойдут к Дому встреч, обогнут его стороной, вместе с частью новобранцев, не поддавшихся искушению. За души ордынцев Отцы не беспокоятся — о них, защитниках Неба, Небо и помолится. В конце концов, отправляясь в преддверие Ада, не обязательно посещать баню так говорил когда-то сам отец Невод.
Небесников провожают несколько десятков бездельников, пытаются задирать сержантов, но у первого же придорожного трактира отстают. Дальше ордынцы двигаются лишь в сопровождении ребятишек да нескольких «грачей», но у Шеймского озера и те и другие останавливаются — это тоже традиция. Дети бедняков о ней не знают, но идти дальше без полиции боятся, ведь матери часто пугали их небесниками. Что поделать — воители с атори в глазах простого народа сами становятся кем-то вроде демонов.
Вот колонна ордынцев скрылась за холмом, и полицейские без команды уселись на траву, достали кисеты и трубки. Босяки потянулись прочь, в подражание ордынцам выстроившись попарно в колонну. Теперь они несколько дней будут обсуждать: а не записаться ли, как только подрастут, в небесники? Кто-нибудь посоветуется с папашей, и тот, нахлестывая по худой заднице, объяснит: лучше быть повешенным на площади Шале за убийство, чем позволить демонам сожрать свою душу. А ведь именно такая судьба ожидает всех отправившихся в Ларран — оттуда не возвращаются, разве что сержанты прогуляются на север за новобранцами.
Полицейские не спешат. Они редко покидают город, более того, неуютно себя чувствуют вдалеке от его толп и стен и сейчас напитываются благостью открытого пространства. Крестьянские поля тянутся вдоль дороги до близкого леса, у которого эта земля и отвоевана. На севере видна зубчатая полоса прибрежных скал, на юге изгиб Малой Шоссны, самый большой из притоков короткой, но широкой реки. В этот летний день нет ни ветерка, дымки из трубок окутывают отдыхающих на лугу «грачей», припекающее солнце предлагает вздремнуть после длинного пути. Но полицейские люди привычные, могут и целый день на ногах выдержать.
2
— Надо шляпу новую купить, — без особой на то причины сообщил товарищам Вик Палассе и повертел в руках свой форменный черный головной убор. — А то у Старого терпение лопнет.
— Хорошая шляпа, — пожал плечами сержант Шели Грамми, ее прежний владелец. — Носить надо аккуратнее, чистить хоть иногда.
— Ты сам-то ее чистил? Ободранная вся, поля смяты…
— От тебя благодарности не дождешься. — Грамми выпустил очередной клуб дыма. — Не нравится — верни, купи себе другую.
Вик Палассе недавно в очередной раз отличился: покинул караульную будку, чтобы разнять драку, оставив в ней и плащ и шляпу. Вернувшись, полицейский не обнаружил там своей одежды, и счастье еще, что успел раздобыть замену до вечернего развода, — полицмейстер Арно Галашше, он же Старый, давно грозился отослать Вика в морскую дружину.
— Самое смешное, слышь, Шели, самое смешное, что мне ведь тогда попался какой-то тип в моем же плаще! Я ему отсалютовал, а сам иду к будке и думаю: что-то я его не помню… — фыркнул Палассе. — Потом, конечно, побежал следом, а уже поздно.
— Дурак! — буркнул Леппе, третий их товарищ, как и первые двое выходец из детского приюта.
— Серьезно! Он, наверное, сообразил, что я кинусь за ним, и быстрей заныкал куда-нибудь барахло… На рынке это просто.
— Какой же ты дурак…
— Эта сволочь наверняка из хуланов, — убежденно сказал Вик, ничуть не обижаясь. — Если узнаю кто — искалечу сразу, Небо простит. Но лица, честно говоря, совершенно не помню, он очень низко надвинул шляяу. Вот так.
Щели покосился на друга через плечо и покачал головой, переглянувшись с Клэсом Леппе:
— Давай его сбросим с моста. И Старый будет рад, и нам меньше позора.
— Хорошо бы…— проворчал Леппе и поднялся. — Кончай курить! Пора на службу.
«Грачи» не стали спорить, хотя каждый предпочел бы еще поваляться на травке. Сержант Леппе сегодня был назначен старшим по причине занятости лейтенанта Рошке, а поблажек от него не дождешься.
— Ты бы шел вперед, Хромой, осмелился предложить только Бык Метессе, да и то с улыбкой. — Пока до моста доковыляешь, мы догоним.
— Заткнись! — посоветовал ему Леппе. — Выколачивайте трубки, парни, пора.
— Может, еще Эшуда встретим, — предположил Вик.
— Вряд ли, у него там дело на пять минут.
— В Хуланах? — вспомнил Шели. — Это ты, Вик, его туда послал? Обидчика искать, да?
— Старый его послал. А я бы, конечно, тоже сходил…— насупился Палассе. — Он, знаешь, вор такой… с тебя примерно ростом, в плечах пошире.
Строить «грачей» Леппе не стал — больше пришлось бы возиться. Просто зашагал первым, оглянувшись только на повороте дороги, когда впереди показался трактир «Вельшейский странник». Полицейские, к его глубокому удовлетворению, толпой шли следом, обмахиваясь черными шляпами.
Бездельники, провожавшие небесников от города, как раз успели потратить свои гроши и теперь переругивались с хозяином, не желавшим наливать в долг всякой гопоте. Вышибала уже успел ткнуть кого-то мордой в пыль, а трактирщик крутил колесико внушительного арбалета.
— Вот мы тебе подпустим красного петушка-то, мразь вельшейская! — с никейским акцентом пообещал смуглый человек, но приятель ткнул его в плечо и указал на приближающихся полицейских.
Не желая лишний раз общаться с представителями сурового иштемширского закона, голодранцы заспешили прочь. Хозяин, вместо того чтобы поблагодарить «грачей», смерил их хмурым взглядом и ушел в дом, демонстративно захлопнув дверь.
— Удачного дня! — ухмыляясь, выкрикнул длинный вышибала, прислонившись к забору. — Скольких еще нужно повесить до заката?
— Одного, Джемо. Одного придурка с противной рожей и длинным языком, — ответил за всех Шели Грамми. — Не хочешь прогуляться с нами и посмотреть?
— Нет, господин сержант, мне и здесь неплохо. Подальше от городских стен. Вельшея — свободное княжество.
— Ну передай от меня привет своему князю. Он, наверное, в вашем заведении обедает? Как раз вся его дружина влезет за два стола. Хотя откуда у него деньги… И еще, Джемо, когда эти душегубы вернутся, чтобы выпустить тебе кишки и сжечь ваш поганый трактирчик, ты уж будь любезен, не жалуйся.
