Александр Прозоров - Успех программы Гений
- Да яблочный, дед, яблочный, - убежденно заявил капитан. - Еще по одной?
- Обязательно, - кивнул хозяин и повернулся к старушке. - Будешь, женка?
- Придется, - тяжко вздохнула та. - А то ведь в одиночку вы совсем ужретесь, касатики.
Они выпили еще по стакану, а я тем временем выхлебал содержимое тарелки и лихорадочно зашарил руками по столу, пытаясь заказать что-нибудь еще, однако ни одного сенсора нащупать не удавалось.
- Да что ж ты паразит сделал?! - всплеснула руками старушка, даже не дрогнув после своего стакана. - Человек же городской, хлипкий, а ты его своим пойлом травишь. Клюквянки жалко, что ли? Потерпи, мил человек, я сейчас капустки квашеной принесу.
Она вышла и вскоре вернулась с миской ярко-желтой лапши и небольшим кувшином, налила мне темно-красного морса.
- Вот, милой, запей.
Я запил, и вскоре понял, что и тут было что-то не то. Однако мысли уже стали тягучими и спокойными, поэтому я ничуть не взволновался, а очень мудро вспомнил о необходимости проверить правильность своего выбора.
- Где тут у вас туалет? - деловито спросил я, поднимаясь из-за стола. - С учебниками... Сейчас, вторичные факторы проверю, и вернусь. Вы пока тут не утилизируйте, это быстро...
- Дед, дед... - укоризненно покачала головой старушка.
- Да он две недели по лесу бродил, - примирительно сказал капитан. Вот и развезло с усталости.
- А сортир во дворе, - добавил дедок, - сразу за сенями.
Для тех, кто не знает: двор - это часть избы с земляным полом, обычно разгораживалась на отдельные секции и использовалась для содержания скота, хранения хозяйственного инвентаря и дров. Часть двора между крышей и жилым блоком избы сельские жители наполняли сеном (это называлось сеновалом) и нередко использовали как помещение для хромосомно-генетической трансплантации. Большую роль при выборе места трансплантации играли, по всей видимости, испарения полевых трав, обладающие высокой антибактериальной активностью и постоянный микроклимат, создающие более благоприятные условия для успешного протекания процесса, нежели жилые отделения дома.
Деревенский туалет представлял из себя комнатку примерно ноль семь квадратных метра с деревянной приступкой напротив двери. Посреди приступки был сделан неширокий вырез. Я спустил штаны, развернулся, сел и поднял глаза. Стены вокруг белели множеством бумажных листков, покрытых мелким печатным текстом и резко выраженными чертежами.
- Отлично! - обрадовался в ухе Антон. - Ты угадал!
- А ты как думал?! - гордо ответил я и почувствовал, как в душе зарождается обида:
- Нет, ну почему так неправильно устроен мир, а? Вот посмотри, например, под меня. Почему одни про это дипломы пишут, другие доллары зарабатывают, жена твоя, хоть и гинеколог, диссертацию защитила, а мне только достается, что голой задницей над сквозняком сидеть и на чужие научные труды гадить? Где справедливость?
- Справедливость в том, - весело парировал Антон, - что ты в компьютере дальше сектора игрушек не продвинулся, а жена моя, гинеколог, в блоках памяти постоянно ковыряется.
- В чем-чем? - не расслышал я, и тут туалет качнуло так, что меня повалило на бок, а голова гулко врезалась в стену. Я попытался встать, но комнатенку немедленно качнуло в другую сторону.
- Землетрясение! - заорал я. - Все на улицу!
Выскочив в сени, мне удалось добежать почти до дверей, когда дом качнуло снова и я закувыркался по полу. Все мысли перемешались. Пришлось довольно долго отлеживаться, приходя в себя, и только потом предпринять попытку встать.
Капитан, дед и старушка стояли в двух шагах и задумчиво смотрели, как я передвигаюсь вдоль стены.
- Землетрясение, - предупредил я. - Скорее бегите на улицу.
Однако вместо того, чтобы спасаться, старушка повернулась к деду и влепила ему звонкую затрещину. Потом решительно подхватила меня под плечи, отволокла в чистую, пахнущую ментолом комнату с большой никелированной кроватью у стены, умело раздела и уложила на постель.
- Спи.
- Так ведь землетрясение, - неуверенно предупредил я.
- Ничего, дом крепкий, выдержит, - утешила старушка. - А к утру все кончится.
Я понимал, что она меня просто утешает, что все мы можем погибнуть в любой момент, но устал настолько, что встать уже все равно не мог, а потому просто закрыл глаза, перевернулся на живот и крепко вцепился в кровать.
* * *
Солнце ударило по глазам, заставило сморщиться и разогнало остатки сна.
- Снизить яркость, - приказал я, но ничего не изменилось. - Снизить яркость! - повторил я громче, и опять - ничего.
- Снизить яркость! - едва не крикнул я, открывая глаза и поднимая голову, и остолбенел, увидев прямо над головой маленькое квадратное окошко с белыми вышитыми занавесками.
- Оклемался? - просунул голову в дверь вчерашний капитан, одетый на этот раз в белую сорочку без воротника. - Ишь ты, землетрясение! Вставай завтракать, через час выходим.
Пришлось подниматься и напяливать надоевшую за вчерашний день робу.
- Мы выяснили, что вчера с тобой случилось, - лихорадочно зашептал Антон. - Это алкогольное отравление. Голова не болит?
- Отстань, - устало выругался я, тяжело ворочая сухим и липким языком.
- Жена говорит, это нормальное явление.
- Это, которая гинеколог? А диссертацию по русским деревенским туалетам защитила? Пусть она кому-нибудь другому про алкогольное отравление расскажет.
Для тех, кто не знает: алкогольное отравление - это отравление алкоголем.
В сенях меня перехватила старушка.
- На, милой, попей, легче будет, - протянула она запотевшую стеклянную банку с бурым раствором, в котором откровенно плавали какие-то лохмотья белого, желтого и красного цвета. В нормальном состоянии я ничего подобного и в руки бы не взял, но тут так хотелось смочить горло хоть чем-то прохладненьким, что я махнул рукой, взял банку и поднес к губам. Раствор оказался приятным на вкус, немного пересоленным напитком, в котором явственно ощущался привкус аскорбиновой кислоты.
- Вкусная вещь, - поблагодарил я хозяйку. - Освежающая. Из чего вы ее возгоняете?
- Да как обычно, - пожала она плечами. - Немножко морковки, чуток хрена, маленько сахарку. Главное, капусту крепкую срезать, не передерживать.
- Ага, - кивнул я, ничего не поняв. - Обязательно сделаю.
- Я тебе, мил человек, рецепт черкану, как в город придем.
- Попроси сейчас, - зашептал Антон, - мы попробуем смоделировать в лаборатории.
- А вы тоже в город летите? - удивился я, сжав для Антона фигу в кармане.
- А как же, - гордо кивнула старушка, - внучку в учебу провожаем. Ты, мил человек, к столу иди, картошка поспела.
- Сейчас, - пообещал я, - только умоюсь спросонок.
