Роберт Силверберг - Бездна
— Нет, — пробормотал Делагард. — Боже, я не могу поверить! — Он покачал головой и вперил взгляд в неподвижные спокойные воды. — Госпо! — закричал Нид. — Госпо! — В ответ — полная тишина. — Черт! Пять дней в открытом море, и уже одного недосчитываемся. Вы можете себе это представить?
Руководитель экспедиции резко отвернулся от ограждения, и в этот момент на палубу высыпали остальные члены экипажа корабля: вначале — Лео Мартелло, затем — отец Квиллан и Оньос Фелк, вслед за ними выбрались и другие славные представители флагманского судна. Делагард сжал губы. Его щеки раздулись, лицо покраснело от удивления, гнева и потрясения. Лоулера поразило, как сильно Нид переживает случившееся. Струвин умер весьма страшно, но смерть редко бывает красивой. И доктор никогда бы в жизни не подумал, что судовладельца и командира экспедиции хоть в какой-то мере что-то или кто-то заботит, кроме него самого.
Делагард повернулся к Кинверсону.
— Вы слышали о чем-либо подобном раньше?
— Никогда. Ни разу.
— Нечто, похожее на обычную сеть, — снова повторил Нид. — Старая, грязная сеть, которая прыгает и хватает вас… Боже! Что же это за место такое?! Что за место?! — Он продолжал покачивать головой, словно таким образом хотел вытащить из воды беднягу капитана. Затем судовладелец резко повернулся к священнику. — Отец Квиллан! Помолитесь за нас, пожалуйста.
Тот совершенно растерялся и принялся переминаться с ноги на ногу, бессмысленно переспрашивая:
— Что? Что?
— Неужели не слышали? Один из нас погиб. Струвина больше нет. Нечто заползло на борт и унесло его с собой в море.
Священник молчал. Он только поднял руки ладонями вверх, словно показывая, что существа, появляющиеся из океана, находятся вне пределов его компетенции.
— Боже мой! Ну скажите же хоть что-нибудь, — взмолился Делагард, — пожалуйста… Скажите! Прошу вас…
Квиллан продолжал оставаться в прострации. Голос из задних рядов неуверенно бросил полушепотом:
— Отче наш, иже еси на небеси… Да святится имя твое…
— Нет, — оборвал священник читавшего молитву. Создалось впечатление, что он медленно пробуждается от долгого и тяжелого сна. — Не эту. — Он облизал губы и произнес с нотками неуверенности и неловкости в голосе:
— Если я пойду и долиною смертной тени, то не убоюсь зла, потому что ты со мною… (псалом 22:4) — Квиллан сделал паузу, снова задумчиво облизал губы, словно подыскивая нужные слова. — Ты приготовил трапезу в виду врагов моих… Так благость и милость да сопровождает меня во все дни жизни моей (псалом 22:5–6).
Тила Браун подошла к Лоулеру, взяла его за локти и повернула руки так, чтобы рассмотреть ожоги на ладонях.
— Ну, — тихонько сказала она, — пойдем вниз, и ты покажешь мне, какой мазью их нужно обработать.
В своей каюте, маленькой и уютной, среди порошков и снадобий Лоулер окончательно пришел в себя.
— Возьми вот этот пузырек, — указал он своей спутнице на ряд препаратов на полке.
— Этот? — уточнила Браун. В ее вопросе прозвучало явное подозрение. — Но это же не мазь.
— Знаю. Смешай несколько капель с водой и дай мне. А потом займемся мазью.
— Что это такое? Обезболивающее?
— Да, что-то вроде этого.
Тила занялась приготовлением лекарства для него. Ей было около двадцати пяти лет. С золотистыми волосами, карими глазами, широкоплечая, с крупными чертами лица, с блестящей кожей оливкового цвета она выглядела привлекательной, физически сильной женщиной. Кроме того, по словам Делагарда, Тила считалась неплохим работником. Она прекрасно разбиралась во всех тонкостях корабельной оснастки. Лоулер мало общался с ней на Сорве, но двадцать лет назад умудрился переспать пару раз с ее матерью, Аней, когда ему самому исполнилось примерно столько же, сколько сейчас Тиле Браун (ее мамочка была аппетитной тридцатипятилетней бабенкой). Эта связь являлась самым идиотским поступком с его стороны. Вальбен сомневался, что дочери что-либо известно об их отношениях. Мать Тилы уже умерла. Три года назад она ушла на тот свет, отравившись испорченными устрицами. В ту пору Лоулер закружился в вихре любовных увлечений — его очень любили женщины. Это случилось вскоре после того, как развалился брак Вальбена, короткий и с самого начала обременительный, но теперь все миновало, и ему становилось очень неловко от пристального взгляда Тилы Браун, которым она смотрела на него, словно доктор совмещал в себе все, что, ей казалось, нужно для мужчины. Но девушка ошибалась. А вот сказать об этом Лоулер не мог в силу или сверхгалантности, или полного безразличия.
Она протянула ему стакан, до краев наполненный розоватой жидкостью. За это время кисти рук Вальбена совершенно онемели. Пальцы сгибались с огромным трудом, словно превратились в деревянные палочки. Ей пришлось помогать Лоулеру удерживать стакан с питьем. Успокоительная смесь из трав сразу же оказала свое спасительное действие, сняв то страшное напряжение, возникшее как следствие шока, пережитого им во время чудовищного происшествия на палубе. Браун взяла опустевший стакан и поставила его на полку рядом с постелью доктора.
Здесь Лоулер хранил предметы, связывавшие его с Землей, — шесть маленьких обломков когда-то существовавшего мира. Тила остановилась и внимательно посмотрела на них: монетка, бронзовая статуэтка, черепок, карта, пистолет, обломок камня. Она осторожно коснулась миниатюрного скульптурного изображения, словно боялась обжечься.
— Что это?
— Маленькая фигурка бога из местности, называвшейся Египтом… Это было еще на Земле…
— На Земле? Так, значит, это вещи…
— Да, оттуда. Семейные реликвии. Например, вот этой — четыре тысячи лет.
— Четыре тысячи лет! А этой? — Она бережно взяла монетку. — Что значат слова на этом маленьком кусочке белого металла?
— Мы верим Богу (In God We Trust) — так написано на той стороне, где изображено женское лицо. А на другой, там где птица, слова: «Соединенные Штаты Америки» — вверху и «четверть доллара» — внизу.
— А что значит «четверть доллара»? — спросила Браун.
— Это разновидность денег на Земле.
— Гм… А «Соединенные Штаты Америки»?
— Такое место.
— Ты, наверное, хотел сказать, остров?
— Не знаю… Нет, не думаю. На Земле не было таких островов, как у нас здесь.
— Ну, ладно. А это животное… с крыльями? Такого не существует.
— Оно жило на Земле, — ответил Лоулер. — Это орел, вид птицы.
— Птицы? Что это такое?
Доктор замешкался, подбирая слова.
— Нечто такое, что летает по воздуху.
— Как эр-скиммер?
