Александр Громов - Не ложись на краю!
Мимо первого зеленого уступа Леман промахнулся, несмотря на то, что уступ был широк - пожалуй, шагов в пять. Зато на следующий он нацелился заранее и исхитрился не только удачно приземлиться, но и в борьбе с легким ветерком накрыть собой парашют. Еще пригодится. В примитивном мире и тряпочка - сокровище, и булыжник - инструмент. А нож, возможно, окажется именно тем предметом, что позволит выжить среди себе подобных.
К счастью, нож имеется.
Было тепло и влажно. Под ногами росла трава или что-то очень похожее на траву. Неважно. Не время и не место валяться на травке. Ни один пилот не станет любоваться пыльной растительностью на пустырях вокруг космодромов. Сентиментальность - дурной признак. Валентин, тот был сентиментален, да. Цветики-лютики нюхал,,и не срывал их, а опускался на колени и тянул нос, когда думал, что его никто не видит. Вот и пропал зазря.
Сделав такое умозаключение, Леман хмыкнул, затем решил, что нехорошо подсмеиваться над мертвыми, и перестал думать о пропавшем Валентине. Как бы самому не пропасть.
Он пощупал стену. Монолит. Можно и не ковырять ножом, все равно ничего не наковыряешь. Будь иначе, река вымыла настоящие террасы, а не эти полочки шириной с тротуар в захолустном городишке.
В петрографии Леман был не силен и тип горной породы не определил.
Куда двинуться - направо или налево? Кажется, слева карниз немного расширялся, и Леман, взвалив на плечо невесомый тюк, избрал именно это направление. Если там не удастся встретить людей, то хотя бы есть надежда найти достаточно широкую площадку, чтобы грамотно сложить парашют перед следующим прыжком…
Второго аборигена он встретил, неожиданно столкнувшись с ним нос к носу. Увидеть его издали помешал водопад, оседающий на уступ водяной пылью. Человек шел навстречу, прижимаясь к серой скале, был одет в кожу, тоже серую и весьма ладно скроенную. Длинная черная борода была заплетена в косички, напоминающие крысиные хвостики.
– Привет, - сказал Леман.
– И тебе, - ответствовал абориген на сносном интерлинге, вроде нисколько не удивившись. - К нам? На всякий случай Леман кивнул.
– Сверху?
– Сверху.
– Ну и как там, наверху?
– Кому как, - машинально ответил Леман, изумившись идиотскому вопросу. - Мне, например, хреново!
Абориген прикоснулся к парашюту корявыми пальцами, пощупал ткань и неодобрительно взмахнул косичками бороды.
– Я видел, как ты летел, - сообщил он. - По-моему, ты издалека. Не знаю, где летуны путешествуют на таких штуках. У наших в ходу крылья. Гораздо удобнее. Наверное, на этом можно только сверху вниз, да?
– В основном… - протянул Леман, все больше удивляясь разговору.
– Лучше выменяй эту штуку на настоящие крылья, - посоветовал абориген. - А тряпье на одеяла пусти. Если набить чем-нибудь, хорошие одеяла выйдут. Только здесь не сменяешь, у нас сейчас летунов нет… Или ты к нам насовсем?
– Не знаю, - честно ответил Леман. Голова у него шла кругом. - Как получится.
– Ну смотри, - и абориген, по-прежнему держась стены, прошел мимо и исчез в водяной пыли.
Несколько секунд Леман очумело размышлял, не следует ли догнать туземца и выжать побольше информации. Затем отказался от этой затеи. Как ни велико нетерпение, осваиваться в незнакомом мире нужно постепенно. «К нам насовсем» - уже куча информации. Раз сказано «насовсем», значит, здесь можно выжить. А «к нам» означает, что этот одетый в кожу типчик с косичками на физиономии здесь не один. Жить на уступе… бр-р… И еще бывают какие-то летуны…
Под ноги по-прежнему стелилась трава - очень однообразные зеленые метелки, растущие на скудном субстрате. У самой стены трава не росла - похоже, поколения ходоков набили здесь тропинку, весьма узкую. Значит, живут люди… И ходят вдоль стены подальше от обрыва. Может, страдают боязнью высоты?
Леман подошел к краю, плюнул вниз и посмотрел, как плевок канул в дымку. Высоты он не боялся.
– Эй! - донеслось сзади.
Он обернулся. В занавесе из водяной пыли кривлялась радуга, а под ней стоял все тот же абориген. Косички его бороды намокли, с них капало, как со сталактитов.
– Эй! Тропинку видишь?
– Да, - сказал Леман. - А что?
– Ничего. Будешь спать - не ложись на краю.
***
Дана вводная: ты попал в чужой мир, имея при себе из полезных вещей лишь парашют, нож да собственную одежду. В кармане нет даже зажигалки. Ты не спал и не ел больше суток. Твои действия?
С такими задачами Леман в последний раз сталкивался еще в свою бытность курсантом на сдаче обязательного минимума по курсу индивидуального выживания. Экзамен проводился на имитаторе. Экзаменуемому последовательно доставались виртуальные джунгли, виртуальная пустыня и виртуальное болото. Считалось, что этого в общем достаточно, чтобы худо-бедно научиться выживать в любой природной зоне любой планеты, включая вулканические поля Бестии и сочащиеся отвратительными газами водорослевые острова Амбрии. Но такой дурацкой ситуации, как эта, не предусматривал никакой тренажер.
Человеческая цивилизация на самой линии фронта! Неизвестная командованию! С ума можно сойти. Неудобная, никому не нужная планета с ничтожнейшей полезной площадью, пригодной для жизни, а вот поди ж ты - и тут живут. На уступах шириной в один хороший прыжок. Приспособились. Наверное, местные мамаши, укачивая младенцев, с особенным чувством поют им «баю-баюшки-баю, не ложися на краю…»
Эту песню часто вслух напевал Валентин во время атаки и как-то перевел ее Леману. Запомнилось…
Леман прошел мимо углубления в стене - как раз в размер скорчившегося человека. Должно быть, кто-то пытался выдолбить здесь нишу, убил уйму труда и не преуспел в задуманном. Зачем долбил - покрыто мраком.
Уступ достигал теперь, пожалуй, шагов десяти в ширину. Вскоре Леман нашел кучку камней. Очень аккуратную кучку, сложенную у самой стены. Обходя ее, тропинка делала маленький крюк. Только сейчас Леман обратил внимание на то, что прежде ему не встретилось ни одного валяющегося булыжника, а ведь должны же они время от времени падать сверху, несмотря на монолитную прочность стен! Значит, здешний люд просто-напросто собирает камни в такие кучки - то ли потому, что они здесь зачем-то нужны, то ли оттого, что они совсем не нужны где-то в другом месте…
Вот как! Он, оказывается, шел через поле! И эти скромные метелки травы, что он так лихо топтал, по всей видимости, не что иное, как питательные злаки! Тогда почему абориген с косичками не наорал на него, не попытался побить? Или он не крестьянин?.. Поле с зеленой травкой кончилось - началось другое, с толстыми изжелта-бурыми колосьями, почему-то стелющимися по земле. Наверное, местные собирают несколько урожаев в год. Оно и понятно: солнца и.воды злакам хватает с избытком, а на самом дне этого просвеченного насквозь каньона вообще, наверное, страшная жара…
