Илья Стальнов - Черная Армада
- СТ-новости, русский язык, - приказал я.
В серебристом овале на зеленых обоях будто возник провал, в котором замаячила слащавая физиономия диктора. Мир жил своей обычной жизнью. Обыденная суматоха, неурядицы, конфликты, не слишком полноводные реки крови - все как и положено в цивилизованном двадцать втором веке. У Черных Штатов очередной дипломатический конфликт с Мексикой - они уже лет тридцать постоянно обвиняют друг друга в нарушении границ и поддержке бандформирований у соседей. США все долдонят о проекте большой исследовательской станции "Венера-Твердь". Зачем, спрашивается, она им сдалась? Японско-Китайская Конфедерация вновь грозит Евразийской Федерации, то есть нам, снижением квот на ввоз ТЭФ-оборудования. Озабочены неконкурентоспособностью собственной продукции. Недавно при взлете с лунного космопорта потерпел крушение французский лайнер "Наполеон", причина -неполадки японских ТЭФ-систем. Национальная корпорация "Желтый дракон" терпит огромные убытки, отсюда желание защититься, но, похоже, ничего у них не выйдет... Так, а вот это уже ближе. Таджикская джамахерия. Шаха Абдуллу свергли и отрубили голову на центральной площади Душанбе - это зрелище транслировалось по всем внутренним каналам СТ. К власти пришла умеренная исламская группировка. Бог мой, обычная история! Такие случаи повторяются вновь и вновь на протяжении, наверное, уже тысяч лет.
- СТ выключить, - буркнул я и завалился на диван с новой книгой Максима Горецкого.
Идея отдохнуть, немного понежиться в праздности и безделии с самого начала оказалась обреченной на провал. Расслабиться никак не удавалось. Наоборот, напряжение, ощущение близкой опасности не уходили, а только усиливались с каждой минутой. Когда же я задремал, уронив на пол книгу, перед глазами ясно встал образ выжженной земли с реющими в вышине зловещими птицами. Главное, я знал, что это вовсе не обычная дурь, не глупая мнительность. Я уже давно не новичок и умею подавлять нервную дрожь перед мероприятиями. Что-то шло не так, как хотелось бы. И что-то должно сегодня произойти.
Стрелки часов, двигавшиеся сегодня особенно нудно и медленно, дошли наконец до точки. Все, пора. Я оделся, посмотрел на себя в зеркало, стряхнул пылинку с узкого лацкана пиджака, поправил бабочку, чуть сдвинул фетровую шляпу. Мода совсем с ума съехала. В прошлом году в ходу были цилиндры и фраки, в этом- шляпы, галстуки-удавки, широкие брюки.
Бар "Запорожская Сечь" располагался на другом берегу Днепра, в районе, возведенном в самый разгар увлечения средневековой архитектурой. Сперва он был задуман как фешенебельное место для состоятельных граждан, затем начался естественный процесс утрачивания респектабельности, здесь замелькала всякая шушера, появились притоны. Узкие горбатые улицы были замусорены и заплеванывидимо, кибер-мусорщики или часто не добирались сюда, или мусор накапливался быстрее, чем убирался. На лавках, ступеньках островерхих, с башенками, домов нашли пристанище стайки галдящей, ругающейся, целующейся молодежи. Иной раз я ощущал спиной недобрые взгляды. Да, через несколько лет здесь останется один сброд, который отвоюет еще одну часть города. На будущее нужно будет выбирать другое место для встреч Здесь, того и гляди, попадешь в какую-нибудь глупую заварушку.
Действительно, место было чересчур оживленным. Улица с бесчисленными маленькими магазинчиками, забегаловками - здесь и располагался бар "Запорожская Сечь". Тяжелые дубовые двери были распахнуты, перед входом стояли два огромных запорожских казака- это были объемные СТ-проекции. Надо зайти внутрь. Стаценко уже должен быть там. Все просто... Но в бар я не пошел, а заглянул в магазинчик верхней одежды напротив. Толстенный усатый продавец, перелистывающий журнал с малоприличными СТ-фотографиями, не обратил на меня никакого внимания. В таких заведениях вежливость к покупателям не считалась великим достоинством.
Я оценивающе ощупал термопластик зимней куртки с обогревом, но на самом деле куртка меня ничуть не интересовала. Просто я пытался оценить обстановку. Два мобиля припаркованы на стоянке у бара, еще один подальше, метрах в тридцати. Парнишка и девчонка лет шестнадцати на вид уныло сидят, обнявшись, на тротуаре и смотрят куда-то вдаль. Стены дома напротив подпирают две жрицы любви, провожая угрюмыми взорами особей мужского пола. Вроде ничего подозрительного, но внутренняя тревога нарастала.
А, была не была! Идти все равно надо.
- Пока, - кивнул я продавцу. - Желаю увидеть в журнале то, чего ты еще не видел в жизни.
- Угу, - буркнул продавец. Мои слова не произвели на него никакого впечатления.
Я вышел из магазинчика, перебежал улицу прямо перед носом длинного черного "форда", щелкнул по носу казака у входа, точнее, попытался, но, как и следовало ожидать, пальцы прошли сквозь фантом.
Бары, ведущие начало еще от харчевен и таверн, не меняются столетиями, в них только появляются всякие новомодные штучки, большинство из которых так и не приживается. Здесь всегда будет стойка, всегда будет бармен, перемешивающий напитки, и никакая автоматика его не заменит. Будут расфуфыренные дамы, ищущие легких развлечений или еще более легких денег. За столиками в углах всегда будут мерцать тихие пьянчуги, для которых это дом родной, - они пропивают последние деньги или пропили уже все и выжидают, за чей бы счет утолить жажду. Все это имелось и в "Запорожской Сечи".
Последний раз я заглядывал сюда три года назад. Вместо огромного, вечно улыбающегося Николы за стойкой бара орудовал молодой франт с маленькими усиками и каменным выражением на лице. У грубой дубовой стойки на высоких табуретах сидели пьяная девица и два ее кавалера - они умудрялись тискать ее одновременно. За столиками расположилось несколько компаний. Горластые, ярко одетые мужчины, толстые женщины, какие-то размалеванные существа неопределенного пола или рабочие низкой квалификации, или безработные, у которых теперь достаточно и денег, и времени, чтобы неделями напролет не вылезать из питейных заведений, в общем, обычный городской сброд. Пара скользких типчиков "крысы", уголовная шушера, мелочь, - на них можно не обращать внимания. А вот несколько спортивных угрюмых парней мне не понравились. Еще меньше мне понравился сидящий за столиком у входа тип высокий, в черном легком плаще. Он небрежно закинул ногу на ногу. Глаза у него были ярко-голубые и немножко ненормальные.
Свободных мест в просторном помещении бара почти не наблюдалось. Сергей Стаценко, проходящий по оперативному учету под кличкой Батя, сидел в самом углу. Он изучал дно бокала, тупо уставившись туда с самым мрачным видом. Впрочем, у него всегда был мрачный вид. И характер далеко не сахар. И общаться с ним совсем нелегко. Но если умело поднажать, из него можно извлечь много ценной информации.
