Эдгар Берроуз - Мечи Марса
– Как раз в этом здании, – ответил он. – Лучше ты нигде не найдешь.
Это вполне устраивало меня: когда пускаешься в приключения, никогда не знаешь, когда тебе понадобится флайер. А ведь от этого может зависеть жизнь. Я спустился по пандусу в отверстие в крыше. Лифты поднимались только до этажа под крышей. Здесь я отыскал один с раскрытой дверцей. Лифтером был рассеянный юноша в бедной одежде.
– На первый этаж? – спросил он.
– Мне нужно снять помещение, – разъяснил я. – Я хочу побывать в конторе этого общественного здания.
Он кивнул, и лифт двинулся вниз. Изнутри здание казалось еще более старым и ветхим, чем снаружи.
– Приехали, – сказал лифтер.
В марсианских городах подобные общественные здания используются главным образом как спальни; там редко бывают отдельные комнаты. Вдоль стен расставлены низкие пронумерованные платформы, на которых каждый гость оставляет свои спальные шелка и меха. Днем и ночью здания патрулируются вооруженными охранниками, нанятыми владельцами: слишком часто здесь происходят убийства. Потому-то не пользуются особым спросом отдельные комнаты.
В тех общественных местах, где живут женщины, больше отдельных комнат и нет охраны, поскольку на Барсуме не принято убивать женщин (лишь в крайне редких случаях наемные убийцы поднимают на них руку).
Общественное здание, куда привел меня случай, предназначалось только для мужчин. Владелец, дородный человек, в прошлом известный пантан, или солдат свободы, показал мне мое спальное место и взял плату. Указав в ответ на мой вопрос направление, в котором находится столовая, он ушел.
В это время в доме почти никого не было, но все личные веши, меха и шелка открыто лежали на своих местах, никем не охраняемые – воровство практически неизвестно на Марсе.
Я принес с собой старые спальные шелка и меха и положил на свою платформу. На соседнем месте лежал человек с хитрыми глазами и злым лицом. Он с подозрением следил за мной с того момента, как я вошел. Наконец он заговорил:
– Каор, – сказал он, используя обычную форму марсианского приветствия.
Я кивнул и ответил тем же.
– Мы будем соседями, – продолжал он.
– По-видимому.
– Ты, очевидно, не здешний, по крайней мере в этой части города я тебя не встречал. Я слышал, как ты спрашивал владельца о столовой. Та, которую он указал тебе, не так уж хороша. Я обычно хожу в другую. Если хочешь, идем вместе.
Таинственность этого человека в сочетании с его злым лицом натолкнула меня на мысль, что он может быть связан с преступным миром, но именно такие люди мне были и нужны, поэтому я быстро согласился.
– Мое имя Рапас, – сказал он. – Меня называют Рапас Ульсио, – добавил он не без гордости.
Теперь я был уверен, что оценил его верно, потому что «ульсио» – значит «крыса».
– Меня зовут Вандор, – сказал я.
– По твоим украшениям я вижу, что ты зоданганец.
– Да, – ответил я. – Но я много лет не был в городе. В сущности, я не был здесь с того времени, когда город был сожжен тарками. В нем так много изменений, что кажется, будто пришел в чужой город.
– По внешнему виду ты похож на профессионального солдата, – предположил он.
– Я пантан, служил много лет в другой стране, но недавно убил там человека и вынужден был бежать.
Я знал, что если он преступник, как я предположил, это признание в убийстве заставит его держаться со мной свободнее. Он быстро взглянул на меня и отвел глаза. Я увидел, что мое признание произвело на него впечатление.
По пути в столовую, которая размещалась на другой улице недалеко от общественного здания, мы продолжили разговор.
– Ты хочешь остаться в Зоданге? – спросил он.
– Это зависит от того, найду ли я здесь жилье, – ответил я. – Денег моих хватит ненадолго и, конечно, оставив своего последнего нанимателя при таких обстоятельствах, я не получил документы, поэтому мне вообще будет трудно найти место.
За едой Рапас немало выпил, и чем больше он пил, тем разговорчивее становился.
– Я присматривался к тебе, Вандор, – заявил он наконец, – и если ты настоящий парень, а мне кажется, что так оно и есть, то я смогу найти тебе нанимателя.
Он придвинулся ко мне и зашептал на ухо совсем тихо:
– Я – наемный убийца.
Это была невероятная удача. Я надеялся установить связь с убийцами, и первый же человек, с которым я познакомился, признался мне, что он один из них.
Я неодобрительно пожал плечами.
– На этом не заработаешь много денег, – сказал я.
– Можно, если у тебя есть связи, – заверил он меня.
– Но у меня нет связей, особенно здесь, в Зоданге, – возразил я. – Я не принадлежу к зоданганской Гильдии и, как я уже сказал тебе, у меня нет документов.
Он подозрительно осмотрелся по сторонам, чтобы проверить, не подслушивают ли нас.
– Гильдия не нужна, – прошептал он, – Мы не принадлежим к Гильдии.
– Тогда это верная дорога к самоубийству, – заметил я.
– Может быть, но не для меня: я убийца и не принадлежу к Гильдии, тем не менее зарабатываю хорошие деньги и не должен ни с кем делиться.
Он снова выпил.
– Далеко не у всех такая голова, как у Рапаса Ульсио.
Он придвинулся еще ближе.
– Ты мне нравишься, Вандор, ты хороший парень.
Голос его охрип от выпивки.
– У меня очень богатый клиент, у него всегда много работы и он хорошо платит. Может, потом он даже наймет тебя на постоянную работу. Как тебе это нравится?
Я пожал плечами.
– Человек должен жить, – сказал я, – и он не может быть слишком разборчив, когда у него нет денег.
– Ну, тогда пойдешь со мной. Я иду туда сегодня вечером. Когда Фал Сивас будет говорить с тобой, я скажу ему, что ты как раз такой человек, какой ему нужен.
– А как же ты? – спросил я. – Это же твоя работа. Вряд ли одному человеку нужны два убийцы.
– Не тревожься обо мне, – сказал Рапас. – У меня на этот счет другие планы.
Он внезапно замолчал и бросил на меня быстрый подозрительный взгляд. Похоже, что от сказанного он протрезвел:
– Что я сказал? Я слишком много выпил.
– Ты сказал, что у тебя другие планы. Вероятно, у тебя лучшая работа на примете.
– И это все? – допытывался он.
– Еще ты сказал, что возьмешь меня к человеку по имени Фал Сивас, который даст мне работу.
Рапас явно испытал облегчение.
– Да, я возьму тебя к нему сегодня же вечером.
2. Фал Сивас
Остаток дня Рапас проспал, а я в это время приводил в порядок флайер на крыше гостиницы. Это было гораздо более укромное местечко, чем спальные комнаты или улицы города, где какой-нибудь случай мог раскрыть мое инкогнито.
Копаясь в моторе, я припомнил внезапный страх Рапаса: он, очевидно, испугался, что сболтнул мне лишнего в пьяной беседе. Я лениво размышлял, что бы это могло быть. Испуг промелькнул в глазах Рапаса сразу после фразы о том, что у него другие планы. Что за планы? Какими бы они ни были, было ясно, что они бесчестны, иначе он бы так не боялся. В дальнейшем, при более близком знакомстве с Рапасом, я убедился, что мое первое суждение о нем было верным и что прозвище «крыса» вполне им заслуженно.
