Кирилл Бенедиктов - Блокада. Книга 2. Тень Зигфрида
— И как успехи?
Хирт засопел.
— Понимаю, оберштурмбаннфюрер, вы скептически относитесь к возможности воскрешения давно умерших героев… Но если я докажу вам, что это не выдумка?
Гегель пожал плечами.
— Попробуйте. Правда, я все равно не понимаю, какое отношение это имеет к русскому ученому из Ленинграда.
— Все в мире взаимосвязано, — глубокомысленно изрек Хирт. — За несколько дней до войны русские вскрыли могилу Тамерлана в Самарканде. Слышали об этом?
— Нет, — покачал головой Гегель. — Я не слишком интересуюсь археологией.
— Напрасно. Существует легенда о том, что могилу Тамерлана трогать нельзя — иначе, мол, начнется большая война. Но русские со своим коммунистическим материализмом, конечно же, не поверили в эту легенду. В результате у них появилась прекрасная возможность убедиться, что не все в мире можно объяснить марксистской теорией…
— Только не говорите мне, что фюрер отдал приказ о наступлении из-за того, что был потревожен прах Тамерлана.
Хирт усмехнулся.
— Конечно же, нет! Война началась бы в любом случае, хотя совпадение, согласитесь, любопытное. Но зачем русским понадобилось вскрывать могилу Железного Хромца?
— И зачем?
— Они кое-что искали там. Еще в 1925 году один наш соотечественник, инженер, работавший по контракту с большевиками в Самарканде, проводил в мавзолее Гур-Эмир исследования магнитных полей. Он обнаружил над могилой Тамерлана возмущения магнитных линий, и предположил, что в гробнице находятся сотни килограммов металла. Однако сама гробница была не такой уж и большой. Инженер предположил, что Тамерлан похоронен в железном гробу. Но когда русские вскрыли могилу, никакого металлического саркофага там не оказалось…
Они, наконец, преодолели последние ступеньки лестницы и очутились в низком сводчатом коридоре. Хирт щелкнул зажигалкой и вынул из пристенного кольца обернутый паклей факел.
— У вас здесь нет электричества? — спросил Гегель.
— Отчего же? Просто электромагнитное излучение негативно влияет на концентрацию Од.
— Концентрацию чего?
— Од. Это невидимая жизненная энергия, разлитая в пространстве. Индуисты называют ее праной, но Вайстор полагает, что «Од» — более правильный термин. Нордический!
Хирт сделал приглашающий жест.
— Пойдемте, я покажу вам… Великий Обряд, в сущности, это концентрация силы Од и вливание ее в органические останки. Чем чище Од, тем больше вероятность того, что органика начнет восстанавливаться.
— Кости оденутся плотью?
— Мыслите верно. На этом этапе больших сложностей не возникает. Нам удалось восстановить тела трех древних германцев и одного римлянина из легиона Вара. Самая большая проблема — вернуть в ожившее тело душу. Именно над этим и бьется сейчас Вайстор.
«А он, похоже, не притворяется, — с удивлением подумал Гегель. — Искренне верит во всю эту чушь… Интересно, сколько средств выделяет на некромантские забавы рейхсфюрер?»
— Восстановленное тело может функционировать неограниченное количество времени, — продолжал, между тем, Хирт. — Оно ест, пьет, отправляет естественные надобности, реагирует на болевые раздражители, но никакого сознания в нем нет и в помине. Для того, чтобы произошло полноценное воскрешение, необходимо соединить тело с покинувшей его душой и — самое главное! — удержать ее там.
Он остановился перед массивной дверью из черного дуба и принялся греметь ключами.
— Сейчас вы все увидите своими глазами, оберштурмбаннфюрер…
За дверью оказалась обычная университетская лаборатория — со стеклянными шкафчиками, металлическими столиками на колесах, вытяжными коробами и буграми зачехленных приборов. Никаких факелов на стенах здесь уже не было, и Хирту пришлось все-таки зажечь электрический свет.
— Это моя епархия, — сказал он важно. — Здесь я стараюсь методами науки улучшить результаты, полученные Вайстором.
Морщась от яркого света, Гегель вытащил из кармана темные очки и надел их.
— Глаза болят, — пояснил он Хирту. — Повредил зрение на Восточном фронте.
На Восточном фронте Гегель никогда не был — не считать же фронтом благополучную, утопающую в вишневых садах, Винницу. Надеть темные очки посоветовал ему хитрец Шелленберг.
— Доктор Хирт курирует в «Аненербе» исследования, связанные с человеческой психикой, — сказал он. — Гипноз, транс, медитации, наркотики… За самого доктора не поручусь, но знаю, что у него в штате есть пара сильных гипнотизеров. На всякий случай старайтесь не встречаться с ним взглядом, а при разговоре с глазу на глаз лучше всего нацепите темные очки.
Теперь лаборатория казалась Гегелю довольно зловещей. Хирт прошел вглубь помещения и, обернувшись, поманил оберштурмбаннфюрера за собой.
— Вот, взгляните, — он указал на накрытый зеленым армейским брезентом ящик, стоявший на металлических подпорках. — Это наш самый удачный на данный момент образец. Римский легионер эпохи Октавиана Августа. Убит при разгроме легионов Вара воинами Арминия. Останки, в довольно неплохом состоянии, были найдены в Тевтобургском лесу.
Театральным жестом Хирт скинул с ящика брезент. Гегель, ожидавший увидеть очередную кучу гниющих костей, брезгливо отстранился.
Ящик был сделан из хромированной стали. Толстый кабель в черной оплетке соединял его с негромко гудевшим трансформатором. Крышка у ящика была прозрачная, из дюймового армированного стекла.
Хирт щелкнул каким-то тумблером, и под крышкой зажегся слабый зеленоватый огонек.
— Взгляните, не бойтесь, у него довольно приличный вид.
Гегель, пересиливая себя, заглянул в ящик. Там, судя по всему, было очень холодно — на стенках блестели кристаллики льда. За стеклом лежал человек. Не скелет, как можно было предположить, а скорее замороженный труп: в короткой бороде серебрился иней, лицо застыло под тонкой корочкой льда. Одет человек был в какие-то серые лохмотья, но у левого его бока лежал небольшой круглый римский щит-парма, а по правую руку — почерневший от времени меч.
— Это наш римлянин, — с гордостью проговорил Хирт. — Не правда ли, чудесный экземпляр?
— Где это он так подмерз? — подозрительно спросил Гегель. — Тевтобургский лес все-таки не Сибирь…
Хирт довольно усмехнулся.
— Еще две недели назад он не сильно отличался от тех скелетов, что вы видели в подземелье. Разве что череп был поцелее.
— Хотите сказать, что мясо ему на кости нарастили вы? Как доктор Франкенштейн своему монстру?
Хирт кивнул.
— Именно. Сила Од соединилась с органическими останками, в результате чего произошло телесное воскрешение.
