Александр Марков - Отражение Улле
Хозяин упырю велел у людишек кровь сосать, а нам, завидев его, обмирать от страха и под себя гадить. Кто этот закон нарушает - на Улле поднимает руку. А чтоб вы лучше запомнили, завтра прикажу рядом с Хозяином деревянного упыря поставить. Три дня будете его поить своей кровью и ползать перед ним на брюхе в дерьме. Я сказал.
- Ясно, - вздохнул Орми. - А почему, вождь, так повелось, что упырь вроде как выше человека и к Хозяину ближе?
- Да потому, тупая твоя башка, что упырь смердит еще больше, чем мы. Пошли прочь.
Орми и Энки поспешно удалились с глаз вождя и весь день пребывали в сомнениях и страха. Энки сказал:
- Ты, брат, запомни слова Кулу. Все верно. Улле хочет весь наш вонючий мир превратить в одну большую кучу дерьма. Потому и заведено: кто больше смердит, тот и главный.
Деревянного упыря забыли, однако, поставить. Вечером Барг приволок с болота на спине человека. Швырнул его на землю посреди селения и заорал:
- А ну, глядите, кого поймал!
Ядозубы сбежались.
- Чего орать-то? - сказал Уги косматый. - Добыча неказиста. Старикан худющий. Костей мешок.
Барг тогда схватил старика за левую руку, вывернул ладонью вверх и ткнул Уги в нос:
- А это видел? Отметины-то нету? Это ж болотный выродок! Сколько лет не могли его поймать!
- Хороша добыча, - сказал Кулу. - Привяжи его к дереву, Барг, да прикрой шкурой, чтоб комары за ночь всю кровь не высосали, нам оставили. А утром и сами позабавимся, и Хозяина потешим.
Туча небесная почернела, накрыла тьмой землю. Ядозубы повалились спать, а Орми не спится. Вылез из норы, пробрался на ощупь к дереву, где старика привязали, встал, прислушался. Вроде дышит старик.
- Эй, ты, слышь, как тебя? Жив, что ли? - Орми говорил тихо, чтобы не разбудить своих и не привлечь ненароком какую-нибудь ночную нечисть. Старик молчал, хотя по дыханию ясно было - не спит.
- Чего не отвечаешь? Я же слышу, ты живой.
- О чем нам с тобой говорить, людоед? - Голос был глух, слова неразборчивы, видно, не много зубов осталось у старика.
- Ты болотный выродок?
- Не выродки мы. Люди. Раньше меченых не было. Вы сами и есть выродки.
- Слушай, старик. Я тебя отпущу. Сейчас ремни перережу, и уйдешь.
Старик зашевелился, застонал.
- Так ты не людоед?
- Я твой сын, наверное. Ильг - моя мать. Упырь ее убил вчера. Ты моему брату, Энки, шкуру со знаками дал.
Старик молчал долго.
- Вот оно что. Как же тебя звать?
- Орми. Ну, хватит разговоров. Ночи теперь короткие, а тебе до рассвета нужно подальше уйти. - Орми нащупал ремень, хотел его перерезать, да старик не дал.
- Не надо, Орми. У меня ж все кости переломаны. Я и ползти-то не могу. Скажи, вы знаки разобрали?
- Нет, отец. Не смогли. Ты мне разгадку-то открой.
Старик опять долго молчал, видно, собирался с силами.
- В том и беда, Орми, что я не знаю разгадки. И отец мой не знал. Знаки хранили, переносили со шкуры на шкуру, а сами не понимали ничего.
- Отец, я все-таки ремни перережу. - Орми взмахнул ножом раз, другой, и старик грохнулся на мох. - Взвалю тебя на плечи и унесу в горы. Там тебя вылечу. Вместе и знаки разгадаем. Энки с нами пойдет.
- Поздно, - прохрипел старик. - Гляди, светает уже.
Небесная хмарь и впрямь посветлела на востоке. Сквозь чахлый лесок Орми увидел: из одной землянки уже вылезает кто-то. Орми припал к земле, спрятался за сосновый ствол и шепотом спросил:
- Скажи, отец, что мы делать-то должны? Зачем мы, выродки, живем, кому служим?
- Мы - Имира дети. Имиру служим.
- Кто такой Имир?
- Точно не скажу, чтобы не соврать. Но три вещи знаю. Улле он враг. Живет по ту сторону неба. Ныне на земле не имеет силы. Орми! Уходи скорей, прячься. Идут сюда.
- Ну, прощай, отец. Эта гниль над тобой потешаться не будет. Прими от меня благую смерть!
Орми перерезал старику горло, прошептал: "К Имиру уходи!", утер слезу, чего с детства сопливого не бывало, и нырнул в молодой ельник. Потом обошел селение крутом и попал на поляну Улле.
Охватил тогда Орми гнев. Вырвал он с корнем сухую елочку - ствол в руку толщиной, - обломал сучки, подбежал к истукану, уперся в него комлем и давай валить идола! Тот уже начал подаваться, как вдруг повернулась одна из голов деревянного чудища, приоткрыла костяную пасть и уставилась на Орми пустыми глазницами. И в тот же миг Орми услышал у себя в голове страшный холодный голос. Он говорил непонятные слова:
- Драблатугур, бугургыз, клаклар.
Орми тряхнул головой, стиснул зубы и налег изо всей силы на шест. Идол рухнул, палки и кости рассыпались по земле. И наваждение сразу исчезло.
- Кто там? Стой!
Барг вышел из-за деревьев на другой стороне поляны. Орми бросился в лес, да поздно: Барг узнал его.
- Выродок! Орми! Стой, змееныш!
Орми продрался сквозь чащу, нырнул в землянку, схватил Энки за руку и потащил к выходу. Слэк проснулся и крикнул:
- Эй, вы! Куда в такую рань помчались? На упырей охотиться? Заставит вас Кулу дерьмо жрать!
- Иди Улле зад полижи. Я б еще поговорил с тобой, кабы клопы тебе гу не отгрызли!
Выскочили братья наружу - и в лес. Миновали ельник - а сзади уже слышно погоню. Вышли к болоту. Там братья знали верную тропку и далеко опередили людоедов. Пока ядозубы барахтались в болотной жиже, Энки и Орми успели высоко подняться по склону. Тут в ущельях и трещинах было где спрятаться. Братья залезли в потайную пещерку - вход в нее закрывали кусты, - легли на мокрую землю и отдышались. Долго молчали.
- Что теперь делать будем? - спросил Орми. - Обратно к ядозубам нельзя. Энки ответил не сразу.
- Жить как-то надо. Найдем место подальше от людей, построим жилье. Ты объясни, как вышло, что нас распознали?
Орми рассказал:
- Узнал я одну тайну. Мне ее отец перед смертью открыл. Нашего повелителя Имиром звать, а живет он по ту сторону неба. Как бы нам туда перебраться?
Энки задумался и, помолчав, сказал:
- Я видел, небо порой ложится на горы. Бывает, спустится совсем низко. Может, горы тогда его протыкают? Давай поднимемся на кряж, выберем высокую гору и залезем на вершину.
- Ловко придумал! Пойдем. Только бы Имира увидеть. Тогда и шкуру разгадаем, и, может быть, узнаем, что мы должны делать на земле.
Глава 2
ИМИР НАД НЕБОМ
Три дня поднимались на кряж. Холодно там было, даром что лето. Но и небо вроде ближе стало. На четвертый день увидели снежные горы. Вершины упирались в небо. Отсюда было видно всю страну Мару: голые скалы, глубокие ущелья, а позади, внизу, широкой полосой у подножия гор протянулся лес, земля людоедов. С юга подступали к лесу Мертвые земли.
- До неба путь неблизкий, - сказал Энки. - Там, наверху, добычи не будет. Надо едой запастись.
Ядозуб без оружия шагу не ступит; были у братьев с собой и луки, и ножи, и копья. Много дней они лазали по ущельям, сидели в засадах - все не было крупной добычи. Пришлось спуститься обратно к болоту. Однажды остановились на ночлег в зарослях вереска. Земля там в одном месте была вскопана, кругом валялись камни и выдернутый багульник.
