Клиффорд Саймак - Миры Клиффорда Саймака. Книга 6
— Может, зажарить тебе яичницу?
— Нет, мистер Стил, благодарю вас Я уже поел. Побывал у преподобного Джекобсона, он накормил меня булочками и колбасой.
— Ну, как знаешь, — сказал я. — Ты оставайся с Баузером, а мы с мисс Эллиот прогуляемся. Покажу ей окрестности.
Когда мы удалились от дома на расстояние ярда и он уже не мог нас услышать, я сказал:
— Хайрам совершенно безобиден, чуточку не в себе, но это ничего. Город его опекает. Куда ни заглянет, везде его прикармливают. Ему живется не так уж и плохо, поверь!
— А жилье у него есть?
— А как же, хижина внизу у реки. Но он редко там бывает, все больше шатается вокруг, навещает друзей. Например, Баузера. Он с ним в великой дружбе.
— Да уж, это заметно, — ввернула Райла.
— Он уверяет, что они с Баузером «беседуют». Хайрам что-то рассказывает псу, а тот — ему. Но он беседует не только с Баузером. Ведет дружбу со всеми животными и птицами. Хайрам может, сидя во дворе, разговаривать с глупенькой, косящей глазом синичкой, и та никогда не улетает, а словно слушает его, склонив головку набок. Ей-богу, мне иногда верится, что она его понимает! Он еще наведывается в лес к кроликам, белкам, наносит визиты суркам и бурундукам. Он ходатайствует о сурках перед Баузером, убеждает того оставить их в покое. Говорит, что, если Баузер не будет их пугать, они вылезут наружу и начнут с ним играть…
— Он немножко с придурью, правда?
— Вне всякого сомнения. Но ведь в мире масса людей, подобных ему. И не только в глухомани…
— Это прозвучало так, словно ты совсем не прочь к ним присоединиться?
— Да нет, просто я их не чураюсь. От них не исходит никакого зла, а, скорее, наоборот. Это простые души.
— Ты знаешь, Баузер чем-то похож на него.
— Не знаю, похож ли, но Баузер его просто обожает!
— Так ты сказал, — переменила тему Райла, — что у тебя здесь сорок акров? И на что человеку с твоим характером сорок акров?
— О Господи, да ты только погляди вокруг! — ответил я. — И ты поймешь. Послушай птиц. Полюбуйся на тот яблоневый сад наверху. Деревья сплошь усыпаны цветами. Правда, надо бы их привить или опылить, а то плоды стали маленькими и кисловатыми. И родится их совсем немного. Следовало бы этим заняться. Ведь у меня тут есть редкие сорта. Одна старая яблоня из породы «снежных», парочка «коричных»… Если ты не попробуешь коричного яблока, ты не будешь знать, что такое вкус яблок вообще! Она рассмеялась.
— Ну, Эйза, ты меня дурачишь, как всегда это делал раньше. Разыгрываешь в твоей особой, прелестной манере. Неужели ты думаешь, что я поверю: ты окопался здесь из-за пения птиц или забытых сортов яблок, которые тебе и привить-то неохота? Может, эти чудеса и играют свою роль, но тебя сюда привело совсем-совсем другое! Вчера вечером ты мне намекнул на какую-то гораздо более глубокую причину, и я была бы совсем не прочь ее узнать!
Я взял ее за руку.
— Пойдем, — сказал я. — Я покажу тебе кое-что.
Дорога вела мимо обветшавшего сарая с покоробленной провисшей дверью, пересекала угол фруктового сада с тощими деревьями и шла дальше, вдоль давно не возделывавшегося поля, сплошь заросшего сорняками и окаймленного лесом. Она обрывалась у самого края поля довольно крутым уклоном.
— Вот, — сказал я. — Воронка. Или что-то очень похожее.
— Ты, кажется, производил здесь раскопки? — спросила она, разглядывая траншеи, из которых я выгреб грунт.
— Именно, — кивнул я. — Местные жители даже считают меня из-за этого чуть чокнутым. Раньше они думали, что я ищу клад, и это их вполне устраивало, но когда никакого клада не оказалось, а я все продолжал копать, то иначе как дуростью они это объяснить не могут.
— Да ну, вряд ли их это особенно могло занять, — отмахнулась Райла. — Да и вряд ли это воронка? А ну выкладывай, что это такое?
Я вздохнул.
— Ну, слушай. Мне кажется, что это кратер, возникший на месте аварии звездолета, произошедшей бог знает когда. Здесь попадаются кусочки металла, к сожалению, не такие уж крупные, чтобы внятно поведать о чем-нибудь, но все же расплавленные и спекшиеся. Этот корабль, или аппарат, как хочешь его назови, врезался в землю не как метеорит и не на слишком большой скорости, а, скорее всего, при посадке. Следов плазменной реакции здесь нет, но он был достаточно крупным, чтобы взрыть такую яму и уйти глубоко под землю. Я уверен, что его основная масса лежит на приличной глубине…
— А когда ты бывал здесь раньше, в детстве, эта яма уже существовала?
— В том-то и дело, что да. Правда, здесь кругом все изрыто минеральными карьерами, поскольку больше ста лет назад повсюду шныряли старатели и изыскатели в надежде на какие-то полезные ископаемые. Везде тогда бурились отверстия для определения возможных залежей. А потом все это было заброшено, но любая яма могла сойти за минеральный карьер. Мои приятели и я сам тоже считали эту воронку бывшим карьером и сами из любопытства тут копались. Старый хозяин фермы забавлялся этим и прозвал нас «рудокопами». Вот тогда-то мы и наткнулись на кусочки металла, но поскольку ничего ценного в них не обнаружили, то, в конце концов, потеряли к этой яме интерес. Зато впоследствии, мысленно возвращаясь к нашим находкам, я пришел к выводу, что это могли быть осколки космического аппарата. Ну вот, так я сгоряча и купил эту ферму. Но, по правде, нисколько об этом не жалею. Мне понравилось торчать здесь целыми месяцами…
— По-моему, это прекрасно! — сказала Райла. Я удивленно уставился на нее.
— Неужели ты это всерьез?
— Да, всерьез. Мне понравилась твоя идея о звездолете.
— Но ведь ничего категорически утверждать нельзя! Она встала на цыпочки и поцеловала меня в щеку.
— А это и не важно, — ответила она. — Мне нравится, что ты еще способен мечтать и даже уверить себя в такой возможности!
— А ты-то сама, трезвомыслящая деловая женщина, что об этом можешь сказать?
— Быть деловой женщиной значит суметь выжить, только и всего! В глубине души я остаюсь археологом, а стало быть, таким же романтиком, как ты!
— А знаешь, — сообщил я, — ведь мне очень хотелось поделиться с тобой этим, но я колебался, боясь, что ты в глубине души посчитаешь меня легковесным прожектером…
— Ну а какие у тебя все же аргументы в пользу этой версии?
— Да все те же спекшиеся кусочки металла. Они из какого-то неведомого сплава, я отсылал их в университет на экспертизу. Правда, сказал им, что нашел где-то случайно, и изобразил крайнее удивление, когда они проявили интерес. Мне совершенно не хотелось, чтобы они начали трубить об этой находке. Она пока что только моя. И так как никакой информации они не получили, то и толков никаких не возникло. Так вот эти кусочки все же свидетельствуют о том, что они когда-то принадлежали некоей конструкции. Это тяжелый и исключительно твердый сплав с ужасающей прочностью на растяжение. Никакого следа ржавчины или царапин. И все же мне необходимы еще какие-то доказательства, иначе меня может занести в заоблачные дали… Я ведь иногда этим грешу.
