Ц. Цыбиков - Слишком много колдунов
— Староста-то наш голова, — сказала одна старуха распевно. — Сразу понял.
— Томилис, — скривившись, проговорил Легри. — Уйми их.
Третья старуха, не меняясь в лице, коротко дёрнула за веревку, которая обнаружилась в её руке; звякнул колокольчик. Старухи немедля затянули треснутыми голосами, не без приятности для слуха выводя простую мелодию:
— Лошадка поле перешла,
Лошадка чьё-то сено сожрала!
Томилис зажала колокольчик и похлопала певиц по рукам, они замолкли. Питер увидел, что верёвка с колокольчиком была привязана к их поясам. Поводырь.
— Я знаю, что в вашей деревне есть тайник древних, — прямо и очень неуклюже сообщил Питер. — По закону вы должны либо сдать его эвакуаторам сами, либо объявить о находке на паях с кем-нибудь, кто позже сдаст его эвакуаторам.
Староста молчал, разглядывая его с каким-то новым, непонятным интересом. Питер выждал некоторое время, затем, набрав в голос торжественности, произнёс:
— От имени Королевской Академии наук я сообщаю, что Академия готова выступить вашим партнёром в поисках тайника древних и может взять на себя все формальности, бумаги и процедуры по его передаче короне.
Получилось очень внушительно. Питер посидел надувшись ещё пару секунд, затем стал накладывать себе пюре.
— Почему вы один? — неожиданно спросил Легри.
Питер стиснул зубы. Старик бил прямо в точку.
— Тайников в Альянде много, — сказал он, сделав вид, что жуёт. — Учёных не хватает.
— А что будет, если мы согласимся, а тайник не найдётся? — продолжил староста. Молодой человек почувствовал, как по спине стекает прохладная капля пота, явно не последняя.
— Этого не может быть, — сказал он как можно более уверенно.
— Тайник могло смыть наводнением, он мог провалиться в землю от землетрясения, его могли найти язычники или мусульмане, — перечислил староста будто бы даже с некоторым злорадством. — Нашу деревню, как вы знаете, дважды сжигали дотла.
— Так точно, дотла, до камушка, — с каким-то даже удовольствием подтвердила первая старуха. — В первый раз мне глазки выжгло, а во второй раз Койе.
И все трое захихикали, будто речь шла о чём-то очень смешном. Питер кивнул, хотя ни о чём таком он, естественно, не знал. Одна страница и половина карты, с трудом расшифрованные — вот всё, что у него было. Кто-то в глубине его сознания не без ехидства заметил, что староста Легри говорил почти теми же словами, что и его заведующий кафедрой.
— Я был бы рад вам помочь, молодой человек, — сказал старик почти сочувственно. — Но я понятия не имею, что это за тайник, и где он может быть.
— Может, кто-то ещё знает? — сказал Питер со слегка вздорными интонациями. — Из старожилов.
На старух он не смотрел. Староста поднял брови, затем покивал.
— Может, и знает. Но сегодня все выезжают в Каркассон, вернутся через день-другой.
— За эвакуаторами? — ляпнул Питер.
Жан Легри внимательно посмотрел на него.
— Нет, — сказал он после длинной паузы. — На ярмарку.
— Нам трактир нужен, — сказала старуха Койя. — А вокураторы разрешения не дают. Да, Лула?
— Оно и понятно, деревня у нас бедная, — согласилась Лула. — Вот если бы мы про тайник им сказали, или про полезных генералов, тогда б они сразу…
— Про генералов? — переспросил Питер.
— Ну да, — сказала старуха. — Про медь, кремень и других полезных генералов. Только тут их отродясь не водилось. Вот тайник бы был, да только нет его. И никто не знает, где ж его искать.
Питер нахмурился. Была в их речах какая-то двусмысленность. И ему кажется, или у старосты и правда лицо какое-то уж слишком спокойное?
— Никто не знает про тайник, — пропела старуха Койя. — Ни Жан не знает, ни Томилис, ни Лула вот тоже не знает. Ещё Клод не знает, и Жуж не знал, и Рене…
Томилис дёрнула за верёвку и сказала коротко «Пошли». Все трое, толкаясь и хихикая, стали протискиваться мимо Питера, который попытался было встать, чтобы пропустить их, но Томилис неожиданно надавила ему на плечо: сиди.
— Отведу их домой, — сказала она старосте.
— Отведи, отведи, — раздражённо бросил староста и отвернулся. Питер успел увидеть, что его было болезненно сморщено, и его осенило: да они же муж и жена! Сходство, приобретённое годами несчастливой совместной жизни, было очевидным.
Все трое затянули на ходу с уже привычной для уха слаженностью:
— Зима идёт, уже зима идёт!
Лошадка в поле больше не придёт!
Но Питер не услышал, что там случилось с этой своенравной лошадкой, потому что в руку ему твёрдо ткнулся небольшой острый предмет, а прямо над ухом кто-то еле слышно, но очень ясно произнёс:
— Спрячь и гляди в оба.
— 4Аслан аль-Джазия стоял перед мобилем с равнодушным видом, что удавалось ему с огромным трудом. Хорошо, что он был смугл, и не было видно, как меняет цвет кожа его лица: общение с Клодом у него сразу не заладилось, ещё в деревне.
— Пусти меня, — повторил Клод нагло. — Разговор у меня к твоему начальству есть.
От него пахло пылью и потом.
— Не положено, — повторил и Аслан. — Нет от вас заявки на аудиенцию.
И помахал перед его носом пустым планшетом.
— Я от самого Лакона ехал, а ты!
— Так ты на ярмарку ехал, — парировал Аслан. — Так и иди туда.
Ярмарка занимала гигантский квадрат земли сразу за главными воротами Каркассона; шумела она уже не так, как днём, потому что через несколько минут закрывалась, но запахи мяса, рыбы, овощей, кожи, еды, деликатесов, приправ разной степени свежести и готовности заполняли всё вокруг — этот дух не исчезнет до утра и будет стоять здесь ещё неделю после.
Клод помолчал, на его лице отразилась мощная внутренняя борьба. Наконец она закончилась, и бородатый лаконец придвинулся к мусульманину, прошептал заговорщицки.
— Тебе, может, надо чего? Яйца есть, куры. — Он поколебался. — Вино. Пропусти, а?
— Скажи, что за дело, — велел ему Аслан, глядя прямо в его глаза.
— Разрешение нам надо, — сказал бородач без колебаний. — Нам без трактира никак. Загнёмся мы.
— Так не даст он вам разрешение, — ответил Аслан. — У вас там люди пропадают.
— Так это ж… — Клод запустил пятерню в бороду. — Это ж дело житейское. Зато чудовища шастают вокруг, а с трактиром путникам спокойнее будет. Может, и пропадать меньше начнут?
— Может, — согласился Аслан. — Но он не даст.
— Может, даст, — и бородач выразительно покосился на свою плотно набитую сумку. Аслан сделал вид, будто колеблется, огляделся. И задал самый важный вопрос, будто бы между делом.
