Данил Корецкий - Искатель. 1991. Выпуск №5
Глаза у подполковника были пронзительно-голубые и излучали доброжелательность.
— Можно вас задержать на несколько минут? Есть разговор…
Валера подчинился жесту нового знакомого и прошел за ним в маленький, просто обставленный кабинет. Двухтумбовый стол, казенный, с матовыми стеклами шкаф, облупленный сейф да несколько неудобных стульев составляли все его убранство. В углу приткнулась двухпудовая гиря со стертой до металла краской на ручке, и Попов по-новому взглянул на коренастую фигуру подполковника. Тот улыбнулся.
— Садись, располагайся.
Попову говорили, что в управлении молодому сотруднику надо активно включаться в общественную работу, определяли предварительно и конкретный участок — стенгазету «Дзержинец». Сейчас он решил, что Викентьев — редактор стенгазеты или какой-то другой общественный деятель.
Начало разговора не опровергло этого предположения. Подполковник коснулся общих тем, спросил, как работается на новом месте, сошелся ли с коллегами, чем увлекается в свободное время. При этом Попова не оставляло ощущение, что вопросы задаются для проформы, так как Викентьев знает, какими будут ответы.
— Хорошо, Валерий, поговорим о серьезных вещах, — жесткая фраза как бы отсекла ни к чему не обязывающий треп, который шел до сих пор. И с Викентьевым произошла неуловимая перемена, суть которой Валерий не смог бы объяснить, однако он как-то сразу понял, что подполковник никакой не редактор и общественные дела его ни в малейшей степени не интересуют.
— Ты проявил себя смелым и решительным человеком, мы это заметили и хотим предложить тебе важную работу, — Викентьев смотрел испытующе. — Как у тебя нервишки?
— Не жалуюсь, — недоумевающе ответил Попов. — А что?
— Да, я смотрел твою медицинскую карточку и с врачом разговаривал: психическое и физическое состояние отличное.
Викентьев оставил его вопрос без ответа,
— Работа немного нервная, особенно с непривычки, но люди с ней справляются, и ты тоже, думаю, справишься.
Викентьев замолчал, рассматривая собеседника. Тот ждал продолжения и вопросов не задавал. Губы подполковника дрогнули в улыбке. Невозмутимость кандидата ему нравилась.
— За нервные нагрузки предусмотрена дополнительная оплата, десять суток к отпуску и ежегодная санаторная путевка.
Викентьев снова был предельно серьезен.
— Но главное, конечно, не это. Работа состоит в том, чтобы очищать наше общество от особо опасных преступников, зверей, опасных для каждого человека.
— Ничего не пойму, — не выдержал Попов. — Вы говорите про группу захвата? Только откуда там доплаты и путевки?
— Как ты относишься к Лесухину? — вопросом на вопрос ответил Викентьев.
— А как к нему относиться? Попался б мне — пристрелил, как собаку!
— Он и приговорен к расстрелу. Кассацию отклонили, на помилование тоже шансов немного, — спокойно проговорил Викентьев, не отрывая пристального взгляда от лица собеседника. — Значит, кому-то предстоит работа по исполнению приговора.
— И что? — механически спросил Попов, хотя он уже распознал, к чему клонит подполковник, но, обманутый обыденностью тона, еще не поверил в правильность своей догадки.
— То самое, — кивнул Викентьев. — Тебе предлагается принять участие в этой важной работе.
— Ну дела! — растерянно проговорил Попов. — Вы всерьез? Чтобы я вроде как… палачом был?
Он с трудом выдавил слово, за которым вставал реальный образ.
Викентьев поморщился.
— Это слово для обывателя. Вроде как «мент». Мы же себя и своих товарищей «ментами» не называем? Так и там — есть исполнитель приговора. У него, кстати, самая ответственная часть работы. И самая, надо сказать, неприятная. Понятно, что новичка с бухты-барахты туда не поставят. Но свести преступника с пулей, которая ему предназначена, — дело хлопотное и непростое. Надо многое организовать, технически обеспечить, состыковать. Этим занимается спецопергруппа, войти в которую я тебе и предлагаю.
Попов ошарашенно молчал.
— И что я буду делать? — тихо спросил он, облизнув пересохшие губы.
— Обеспечивать охрану! — Викентьев разъяснял терпеливо и старательно. — Чтобы преступник не убежал, не набросился на прокурора, не ударился головой о батарею…
— А почему нельзя о батарею?
— Потому что все должно быть по закону!
Попов молчал, глядя в пол. Викентьев отметил, что он не испугался, не впал в тихую панику. Нормальная реакция нормального человека на предложение, далеко выходящее за пределы нормальных и привычных рамок.
— Ты же только сказал, что пристрелил бы этого ублюдка Лесухина! — ободряюще проговорил Викентьев и, обойдя вокруг стола, положил руку Валере на плечо.
— Это в запале, в горячке — совсем другое! — Попов перевел дух. — А отказаться можно?
— Конечно, можно! — жестко ответил Викентьев. — На аркане-то тебя никто не потащит! Только…
Он снова обошел стол и сел на свое место.
— Ты взрослый парень, серьезный и ответственный. И предложение тебе сделано серьезное. Наверное, его готовили, прорабатывали, согласовывали. Да и я, надеюсь, на дурашку не похож! Так что подумай, стоит ли отказываться!
Попов взглянул на каменное лицо подполковника и отвел глаза.
— Все равно эту работу кому-то делать. Если ты, подходящий по всем статьям, уйдешь в сторону, значит, подставишь менее готового товарища. Порядочно ли это?
Попов отчетливо понимал, что отказываться нельзя. Он не смог бы объяснить, откуда пришло это понимание, может, подполковник Викентьев излучал какие-то биотоки, но чувствовал — отказ уронит его авторитет в глазах товарищей, да и сам он перестанет себя уважать, как трусливого чистоплюя.
— А ребята тоже там, в этой группе? — сглотнул он. — Гальский, Тимохин, Сергеев?
Лицо Викентьева вновь стало живым.
— Узнаешь в свое время. Пока могу только сказать, что будешь работать со своими товарищами.
Викентьев улыбнулся.
— Так что не трусь! Согласен? Попов, чуть помешкав, кивнул.
— И отлично. Сейчас напишешь рапорток, я продиктую… И конечно, никому ни слова!
— И жене? — спросил Попов. Викентьев на секунду отвел взгляд.
— Жена, конечно, дело особое. Работа ночная, не скроешь… Хотя придумать можно что-то другое… — Викентьев немного помолчал.
— Знаешь что? Пока ничего ей не говори, а после первой операций — сам решишь. Захочешь — скажешь.
Попову показалось, что голос подполковника звучит довольно фальшиво.
Вернувшись к себе, Попов долго не мог сосредоточиться. Механически сделал несколько телефонных звонков, составил запрос в Главный информационный центр, потом вызвал в коридор Гальского.
