Джордж Мартин - Манна небесная
– Чем больше обстоятельства меняются, тем долее неизменными они остаются, – ответила она на замечание Тафа.
– Это одна из тех древних поговорок, которые не выдерживают логического анализа, – сказал Таф, – потому что они явно противоречат сами себе. Если обстоятельства на С'атлэме действительно изменились, они не могли остаться прежними. Для меня, прибывшего издалека, перемены очевидны. Это война и ваше выдвижение на пост Первого Советника – кстати, весьма неожиданное.
– Чертовски противная работа, – скривившись, заметила Толли Мьюн, – если бы я могла, я бы не задумываясь опять стала Начальником порта.
– Мы сейчас не обсуждаем вашу удовлетворенность работой, – продолжил Таф. – Следует также отметить, что, к моему огорчению, я встретил на С'атлэме заметно менее радушный прием, чем в прошлый раз, несмотря на тот факт, что дважды спасал вас от массового голода, эпидемий, каннибализма, социальных катаклизмов и других малоприятных вещей. Более того, даже самые злобные, грубые народы нередко соблюдают какой-то элементарный этикет по отношению к тем, кто везет им одиннадцать миллионов стандартов – а это, если вы помните, остаток моего долга порту С'атлэма. Следовательно, у меня были все основания ожидать несколько иного приема.
– Вы ошибались, – сказала она.
– Несомненно. Теперь, когда вы занимаете самый высокий политический пост на С'атлэме, а не трудитесь на исправительной ферме, для меня, по правде говоря, еще более неприятно, почему Флотилия планетарной обороны решила встретить меня враждебными окриками, суровыми предупреждениями и угрозами открыть огонь.
Толли Мьюн почесала Черныша за ухом:
– По моему приказу, Таф.
Таф сложил руки на животе.
– Я жду разъяснений.
– Чем больше обстоятельства меняются…– начала она.
– Я уже понял иронию, заключенную в этой избитой фразе, поэтому вам нет необходимости повторять ее снова и снова. Я буду очень вам признателен, Первый Советник Мьюн, если вы перейдете к сути дела.
Она вздохнула:
– Вы знаете нашу ситуацию.
– В общих чертах, конечно, – признал Таф. – С'атлэм страдает от избытка населения и нехватки питания. Дважды я совершал чудеса экоинженерии, чтобы помочь с'атлэмцам избавиться от угрозы голода. Конкретные характеристики вашего продовольственного кризиса год от года меняются, но я уверен, что по своей сути ситуация остается именно такой, как я обрисовал.
– Последний прогноз был еще хуже.
– Несомненно, – сказал Таф. – Насколько я помню, с'атлэмцы должны были отдалить угрозу массового голода и социальной катастрофы на сто девять лет при учете, что мои рекомендации и предложения должным образом соблюдались.
– Они пытались, черт возьми. Правда, пытались. Мясные звери, стручки, ороро, нептунова шаль – все есть. Но замена была неполной. Слишком много важных людей не захотели отказываться от деликатесов, поэтому у нас до сих пор большая часть земель отдана на корм скоту, целые фермы выращивают неотраву, омнизерно и нанопшеницу – ну и так далее. Между тем кривая роста населения продолжала подниматься быстрее чем всегда, а эта чертова Церковь Эволюционирующей Жизни проповедует святость жизни и священную роль воспроизводства в эволюции человечества.
– Какова оценка? – резко спросил Таф.
– Двенадцать лет.
Таф поднял палец.
– Чтобы вы полностью осознали всю тяжесть своего положения, может быть, следует приказать командующему Вальду Оберу отсчитывать остающееся вам время по телевидению. Может быть, такой отсчет помог бы с'атлэмцам исправиться.
Толли Мьюн поморщилась.
– Таф, избавьте меня от своих неуместных острот. Я теперь, черт возьми, Первый Советник, и мне приходится глядеть прямо в уродливое лицо катастрофы. Война и голод – это еще не все. Вы и представить себе не можете, с какими проблемами мне предстоит столкнуться.
– Возможно, подробности мне и неизвестны, но общий характер понять несложно. Я не претендую на всеведение, но всякий разумный человек мог бы увидеть определенные факты и сделать определенные выводы. Возможно, эти выводы неверны. Без Дакса я не могу определить их правильность. Но все-таки я думаю, что не ошибся.
– Какие еще факты? Какие выводы?
– Во-первых, – сказал Таф. – С'атлэм воюет с Вандином и его союзниками. Следовательно, я могу сделать вывод, что технократическая фракция, которая играла ведущую роль в политике С'атлэма, уступила власть своим соперникам, экспансионистам.
– Не совсем, – сказала Толли Мьюн. – Но в общем-то мысль правильная. После того, как вы уехали, экспансионисты на каждых выборах получали все больше мест, но мы не допустили их к власти, образовав ряд коалиционных правительств. Союзники много лет дали понять, что экспансионистское правительство означает войну. Черт возьми, экспансионистского правительства у нас еще нет, а война уже есть, – она покачала головой. – За эти пять лет у нас сменилось девять Первых Советников. Я последний – пока.
– Мрачность ваших нынешних прогнозов наводит на мысль, что эта война фактически еще не коснулась вашего населения, – заметил Таф.
– Слава богу, нет, – ответила Толли Мьюн. – Когда прилетел военный флот союзников, мы были готовы ко встрече. Новые корабли, новые системы оружия, все создано тайно. Когда союзники увидели, что их ждет, они улетели восвояси, не дав и залпа. Но они вернутся, черт бы их побрал. У нас есть сведения, что они готовят серьезный удар.
– Я мог бы также сделать вывод, из вашего общего отношения, из чувства отчаяния, что на самом С'атлэме условия быстро ухудшаются.
– Откуда, черт возьми, вы это знаете?
– Это очевидно, – ответил Таф. – Ваш прогноз, возможно, действительно предсказывает, что голод и катастрофа наступят лет через двенадцать, но вряд ли можно сказать, что до того времени жизнь будет спокойной и гладкой, а потом прозвенит колокол и ваш мир рухнет. Об этом смешно и думать. Раз вы так близко подошли к катастрофе, логично было бы предположить, что вас уже постигли бедствия, характерные для распада культуры.
– Да, это так, черт возьми. С чего мне начать?
– Хорошо бы с начала, – сказал Таф.
– Это мой нард, Таф. Это мой мир. Это хороший мир. Но в последнее время – если бы я не знала, я бы подумала, что безумие заразно. С тех пор, как вы были здесь в последний раз, преступность выросла на двести процентов, количество убийств – на пятьсот, самоубийств – больше чем на две тысячи. Разные поломки служб обеспечения стали уже обычным делом – каждый день отключается свет, ломаются какие-нибудь системы, бывают забастовки, вандализм. Глубоко в подземных городах мы имеем каннибализм – и не отдельные случаи, а целые банды каннибалов, черт возьми. Разные тайные общества. Одна банда захватила пищевую фабрику, удерживала ее две недели и вела бой с планетарной полицией. Другая банда ненормальных похищала беременных женщин и…– Толли Мьюн нахмурилась, Черныш зашипел. – Трудно об этом говорить. Для с'атлэмцев женщина с ребенком – это святое, но этим… Я не могу даже назвать их людьми, Таф. Этим тварям понравился вкус…
