Рэй Брэдбери - Зеленые тени, Белый Кит
— Это факт?
— Во всяком случае, в Ирландии достовернее не бывает. То пространство, размером два фута на один, считается более сокровенным, чем исповедальня. Туда человек может уйти, если ему надо вскормить свою душу без лишних разговоров и суеты. Так что, каковы б ни были намерения, то пространство, до тех пор, пока он сам не снимет с себя обет молчания, считается необитаемым и там никого нет!
Все закивали, гордясь словами Тималти.
— Молодец, Тималти, а теперь допивай свой стакан, парень, будь начеку, стой наготове, смотри в оба! — сказал Майк.
Я стал смотреть на мглу, которая клубилась, просачиваясь сквозь дверь.
— Зачем начеку?
— Затем что там, в тумане, всегда таятся Крупные События. — Голос Майка зазвучал таинственно. — Как исследователь Ирландии, не позволяй, чтобы хоть что-то осталось необъясненным.
Он вперился в темноту:
— Может произойти что угодно… и всегда происходит.
Он глотнул туману и замер.
— Тс-с! Слышали?
Вдали раздалось глухое шарканье ног, тяжкое дыхание, которое становилось все ближе, ближе, ближе!
— Что?.. — спросил я.
Майк смежил веки:
— Тс-с-с! Слушай… Да!
Глава 4
Снаружи по ступенькам прогремел пьяный топот ботинок. Настежь распахнулись створки дверей. Внутрь, пошатываясь, ввалился изувеченный человек, обхватив кровавыми руками окровавленную голову. От его стона у каждого посетителя в баре пробежал мороз по коже. Некоторое время слышалось только, как лопаются пузырьки пены в узорчатых кружках; все лица — бледные, румяные, пунцовые, с паутинками капилляров, обернулись к незнакомцу. Над каждым глазом дрогнуло веко.
Мужчина в изорванной одежде стоял, раскачиваясь из стороны в сторону, с глазами навыкате и дрожащими губами. Присутствующие сжали кулаки. «Ну?! — беззвучно кричали они. — Давай же, говори! Что стряслось!»
Незнакомца сильно качнуло вперед.
— Авария! — прокричал он. — Авария на дороге!
Тут у него подкосились колени, и он рухнул на пол.
— Авария!
Человек десять кинулись к нему.
— Келли! — Голос Гебера Финна сотрясал бар. — Беги на дорогу. И поосторожнее там, один раненый у нас уже есть. Не суетись. Джо, беги за доктором.
— Погоди! — раздался негромкий голос.
Из отдельной клетушки в темном конце бара, где лучше всего погружаться в философские размышления, на толпу щурился темноволосый мужчина.
— Доктор! — воскликнул Гебер Финн. — Вы были тут все это время!
— Ладно, помолчи! — закричал доктор и поспешно скрылся в темноте, а с ним еще несколько человек.
— Авария… — Уголок рта у лежавшего на полу задергался.
— Полегче, ребята.
Гебер Финн и двое других бережно уложили пострадавшего на стойку бара. Он лежал на инкрустированном дереве, прекрасный, как смерть. В граненом зеркале маячили сразу два ужасных отражения.
Снаружи, на ступеньках, толпа застыла в оцепенении, словно в сумерках океан поглотил Ирландию, а теперь обступает их со всех сторон. В гигантской дробилке туман перемолол и загасил луну и звезды. Чертыхаясь, все ошалело ринулись вперед, чтобы кануть в пучину.
Я стоял у них за спиной, в ярко освещенном дверном проеме, лишь бы не оказаться втянутым в это действо, которое смахивало на сельский ритуал. С того самого дня, как я оказался в Ирландии, меня преследовало ощущение, будто я проживаю на театральной сцене. И теперь, не зная своей роли, мне оставалось только таращиться на бегущих.
— Но, — неуверенно возразил я, — на дороге не было слышно шума машин.
— Разумеется, — чуть ли не с гордостью отвечал Майк.
Из-за артрита он не мог спуститься ниже верхней ступеньки, топтался на месте и что-то кричал в белесые глубины, поглотившие его приятелей.
— Перекресток обшарьте! Вечно там сталкиваются!
— Перекресток! — раздался топот гулких шагов, далеких и близких.
— И шума аварии не было слышно, — сказал я.
Майк презрительно фыркнул:
— По части шума со скрежетом мы отстаем. Но аварии все равно есть, достаточно туда сходить. Только не беги. Тьма-тьмущая, черт ногу сломит! А то налетишь сослепу на Келли — носится как угорелый. Или наткнешься на Финна — этот если налакается, то дороги не разбирает (не говоря уже о том, что по ней ездит). Финн, фонарь есть? От него мало толку, но все равно возьми. Ступай, слышишь?
Я на ощупь пробирался сквозь туман, окунулся в ночь, идя на грохот башмаков и хор голосов, что раздавались впереди. Пройдя сотню ярдов навстречу бесконечности, я услышал приближение людей, которые переговаривались сиплым шепотом:
— Осторожней!
— А, черт!
— Не растряси его!
Меня отбросила в сторону пышущая паром кучка людей, которые внезапно вынырнули из тумана, неся над головами некий помятый предмет. Я успел заметить бледное, окровавленное лицо, потом кто-то выбил у меня фонарик.
Инстинктивно, чуя в дали сияющий, как виски, Финнов паб, похоронная процессия устремилась в знакомую надежную гавань.
Сзади замаячили тени и послышался леденящий душу стрекот насекомых.
— Кто там? — крикнул я.
— Мы, с велосипедами, — прохрипел кто-то. — Авария все-таки.
Луч фонарика упал на идущих. Я вздрогнул. И тут села батарейка.
Но я успел различить двоих деревенских парней, без труда сжимавших под мышкой два дряхлых черных велосипеда. Без передних и хвостовых огней.
— Что?.. — проговорил я.
Но они прошли мимо, унося с собой происшествие. Туман поглотил их. Я, покинутый, стоял один на пустой дороге, с дохлым фонарем.
Когда я открыл дверь паба, оба «тела», как они их называли, были уже распростерты на стойке бара.
Собралась толпа не выпивки ради, но врачу было не пройти, ему пришлось боком протискиваться от одной жертвы ночной езды вслепую по мглистым дорогам к другой.
— Один — Пэт Нолан, — прошептал Майк. — Остался без работы. Другой — мистер Пиви из Мэйнута, торговец сигаретами и сластями. — Нарушил он царившее молчание. — Так они мертвы, доктор?
— Может, помолчите? — Доктор смахивал на скульптора, который никак не справится с композицией из двух мраморных фигур в натуральную величину. — Положите одного на пол.
— На полу окочурится, — сказал Гебер Финн. — Внизу ему смерть. На стойке лучше, мы тут теплого воздуха надышали.
— Но, — сказал я тихо в замешательстве, — я никогда не слышал про такие аварии. Вы уверены, что обошлось без машин? Всего лишь эти двое на велосипедах?
— Всего лишь? — вскричал Майк. — Да на велосипеде, если постараешься, можно разогнаться до шестидесяти километров в час, а под горку, на длинном спуске — до девяноста, а то и девяноста пяти! Вот они и неслись, без передних и задних фар…
