Иван Васильев - Еще один шанс. Часть 1
- Итак, - "Комиссар Мегре" значительно поднял палец. - Ты сын купца из южной заморской окраины! Ну, вспомнил что-нибудь ещё? - Местный догада вопросительно уставился на вояжера.
Ухмыльнувшись, Алексей посмотрел на себя. На нём был махровый, банный халат темно-синего цвета. Он был длинный, почти в пол, с широкими рукавами и большим капюшоном. Но что-то молодым сыном заморского купца он себя не ощущал.
Засунув руки в карманы. Выложил всё, что там было рядом с собой, на траву. Образовалась небольшая кучка из зажигалки, перьевой ручки из японского набора, подаренного ему на день рождения "Конторой" и сложенного вчетверо листка с заказом на изготовление лекарств.
Прохор осторожно взял и развернул выписанный рецепт. Внимательно осмотрел его. - Вот, глянь! У тебя даже документ есть с печатями - важный. - Он сообщил с деловым видом. - Написано, правда непонятно и не по-нашему. Но... сразу видно бумага серьезная, дорогая. И главное - печати стоят.
Купец легонько поводил пальцем по бланку. Перевернул его несколько раз. Понюхал. Аккуратно поцарапал ногтем. Ничего не получилось.
- Да, сударь! Вон оно, что! Видно ты человек уважаемый - хоть и не помнишь о себе ничего, - торговец произнес через некоторое время, так и не разобрав текста на документе. - Может быть, даже сын посла или представителя, какой заморской кумпании. Не для того, чай такие бумаги выданы.
- Ещё бы не уважаемый, - Рязанцев согласился на предположения купца. - Сам до сих пор не могу понять, что там написано. Руки бы докторам за их почерк оторвать. Приходишь, лекарство заказывать в аптеку, а, что тебе надо и как это называется - сказать не можешь.
- Это, что за невидаль? - вновь активизировался Прохор. Он показал на ручку и зажигалку лежавшие рядом друг с другом. - Знатной работы штучки. - Купец поцокал языком. Поведай, про них?
- Это ручка для письма. В ней чернила. Ей по бумаге пишут.
- Перо для письма, - Прохор перевел для себя незнакомое слово. - Сделано чудно и отменно.
- А это - зажигалка. Зажигает огонь. - Странник показал собеседнику принцип работы. Открыл металлическую крышку, щелкнув по кремню, зажег огонек. Потушил его, передал купцу.
- Ишь, ты! - Огниво, - Прохор удовлетворенно кивнул головой. - Добро сделано и метал такой... необычный. Руке так ладно и хорошо. - Он взял зажигалку и начал крутить её как подросток, щелкать колпачком, зажигать огонь.
- Да... Гляди-кось какие занятные вещицы... - купец выдал одобрение, наигравшись. Он внимательно посмотрел на собеседника. Прищурил один глаз и деловито поднял палец к верху. - А скажи, мил человек? В какой сторонушке такое диво делают?
- В Японии, - не ожидая от себя подобного слова, брякнул найденыш.
- Ишь, ты! Я-по-о-ни-и, - "взрослый ребёнок" произнес с удивлением и почитанием как Эллочка из "Двенадцати Стульев". - Слушай молодец, а чего ты развалился на дороге? Давай я тебя до ближайшей деревни довезу. До неё почитай семнадцать верст. Может, вспомнишь чего. Мне расскажешь. Ехать-то всяко лучше, чем пёхом идти. А ты мне за это подаришь своё огниво. Ну, как? Давай, соглашайся!
- Только не до деревни, а до Москвы, - согласился скиталец. - Хочется на город посмотреть - столица всё-таки!
- Во как! А тебе палец в рот не клади. До Москвы почитай - ещё два дня пути, - Прохор удивленно посмотрел на незнакомца. Он явно не ожидал такого ответа от найдёныша. - Есть-таки в тебе наша купеческая закваска, - Коробейников хитро прищурился, продолжил крутить зажигалку в руках. - Лады, буть по твоему. До Москвы, так до Москвы. - Торговец почесал пятерней лохматую бороду. - Садись покуда! Поедем подальше от греха! И так, тут стоим долго - люди лихие понаедут не ровен час.
Купец поднялся с земли. Подошел к своим спутникам. Мельком осмотрел повозки, после чего произнес... - Дай бог нам добрый путь да прибыток.
- Дай бог, - караванщики повторили его фразу, перекрестились, расселись по телегам и продолжили прерванное движение.
***
В начале поездки Рязанцеву сразу стало понятно, что Прохор не оставит попыток узнать про него больше. Он будет пытаться различными способами разбудить его память.
- Молвишь ты чудно, - Коробейников продолжал пытать неизвестного попутчика. - Мудрено! Вроде как по-нашему и в тоже время, будто на другом языке. Слова звучат у тебя всё время незнакомые. Кажется, что говоришь на нескольких языках. И в то же время многих слов наших не понимаешь? Я не встречал такого! - Караванщик задумчиво почесал затылок. - Послушай! А может твои родители умерли, когда ты был маленьким? И тебя воспитали басурмане? Вот ты и говоришь, путая и коверкая слова? - Он с надеждой уставился на Алексея. - Ну, что скажешь? Давай ка я по их нему тебе расспрос учиню... Мерхаба адыныз нэдир?
- Аффедэрсиниз тюркче бильмиёрум... - вояжер ответил по-турецки на автомате. - Вот чего-то такое вспоминаю по-незнакомому, а чего вспоминаю, понять не могу.
Коробейников удивленно поднял голову и вопросительно открыл рот. - А ну, переведи, чаво молвил?
- Я, что-то произнес? - найденыш уставился на купца недоуменно и глупо.
Прохор почесал затылок, затем пристально посмотрев на незнакомца. Потом повернулся с одного бока на другой, поудобнее устраиваясь в повозке. Отмахнулся от мошки, кружившей возле лица. Покусал задумчиво губы. И вдруг внезапно спросил...
- А ты... случаем не Емельяна Баженова беглый сынок? Ну, тот, который до тридцати лет сидел на печи, а посля к дочке Прокофия Мироныча Артомошкина - Милославке, женихаться решил? А потом вместе с ней убёгли? - следователь из народа решил зайти с другой стороны. - До сих пор ищут, вас! - Попутчик взял небольшую паузу и что-то долго считал в уме. - Да, нет... Кажись, не похож? Тот, здоровее был и черноволос...
На какое-то время дознаватель замолчал. Наверно вспоминал подробности происшествия. Или подсчитывал вознаграждение за поимку беглецов. Покивав кому-то головой, он снова внимательно осмотрел попутчика. - Погодь... Послушай добром... А ты часом не сын воеводы Слободникова? - снова оценивающий взгляд. - Так того в детстве сказывают цыгане украли и бродячим скоморохам подкинули. А те его в Царь граде продали. А потом говорят - он стал евнухом!
Воодушевленный внезапным озарением Прохор на какое-то время ушел в себя. В раздумьях поднес руку ко рту и начал грызть ногти.
- Да-а, тогда тебе будет... - точно не он. - выдал купец долго считая что-то на пальцах. - Того Евпатий звали и ему сейчас по моему разумению... почитай - лет пятьдесят. А тебе годков-то поменьше! - А может быть? Ты племянник Силантия Акимыча? - Снова с надеждой посмотрел на странника Коробейников. - Знавал такого? Ну, как же? Да его вся Москва знает! У него же дом сожгли у Мясницкой слободы - ещё в позапрошлом году.
