Филип Дик - Лейтесь, слёзы...
Наверное, она беременна, сказал себе Ясон. В один прекрасный день она намеренно — или ненамеренно — забыла принять нужную таблетку.
— Интересно, почему бы тебе сейчас за пять секунд не сказать мне то, чего я еще не знаю? — огрызнулся он. — Давай, скажи прямо сейчас.
— Мне нужно, чтобы ты был здесь, — со своим обычным безрассудством заявила Мерилин. — Ты должен прилететь. Я уже шесть месяцев тебя не видела и за это время успела много о чем про нас с тобой передумать. В частности, насчет того последнего прослушивания.
— Ладно, — с горечью и сожалением согласился Ясон. Да, подумал он, именно это ты получаешь, если пытаешься сделать какой-нибудь бездарности карьеру. Бросив трубку, он повернулся к Хильде и сказал: — Рад, что ты никогда с ней не сталкивалась. Она просто…
— Прекрати, — перебила Хильда. — Я никогда с ней не сталкивалась по одной простой причине. Ты слишком хорошо об этом заботился.
— Пусть так, — сказал Ясон, выполняя нужный поворот градолета. — Я устроил ей даже не одно, а два прослушивания, и она блистательно провалила оба. Но чтобы сохранить остатки самоуважения, ей пришлось обвинять в собственном провале меня. Ты же видела ее фотографию.
— Ну, сиськи у нее что надо, — заметила Хильда.
— Да, еще бы. — Ясон рассмеялся, и Хильда тоже. — Ты же знаешь мою слабость. — Но свою часть сделки я выполнил — устроил ей прослушивание. Даже два прослушивания. Причем последнее было месяца два назад, но будь я проклят, если она до сих пор не пыхтит паром и не вспоминает о нем. Интересно, что она хочет мне сказать.
Ясон набрал контрольный код для установления автоматического курса к многоквартирному дому Мерилин с небольшим, но удобным посадочным полем на крыше.
— Наверное, она тебя любит, — сказала Хильда, пока Ясон парковал градолет, выпуская посадочный трап на крышу.
— Как и сорок миллионов других, — добродушно подметил Ясон.
Поудобней устроившись в мягком сиденье градолета, Хильда сказала:
— Не задерживайся надолго, или я без тебя снимусь.
— Чтобы я тут с Мерилин застрял? — спросил Ясон. Они оба рассмеялись. — Скоро буду. — Он вышел к лифту и нажал кнопку.
Едва войдя в квартиру Мерилин, он увидел, что она лишилась рассудка. Все ее лицо как-то сжалось и то и дело судорожно подергивалось; тело усохло так, будто она пыталась сама себя переварить. И глаза. Особенно глаза. Мало что в этой женщине и во всем окружающем так заставило Ясона почувствовать неловкость как ее глаза. Совершенно круглые, с расширенными зрачками, они пристально наблюдали за ним, пока Мерилин молча стояла со сложенными на груди руками. Буквально все в ней было какое-то железное и негнущееся.
— Давай, говори, — предложил Ясон, пытаясь перехватить инициативу. — Обычно — а вообще-то, всегда — он мог управлять ситуацией, когда имел дело с женщиной. Это, можно сказать, составляло его специальность. Но тут… он чувствовал неловкость. И Мерилин по-прежнему молчала. Лицо ее, под слоем косметики, сделалось совершенно бескровным, как у ходячего трупа. — Хочешь еще прослушивание? — спросил Ясон. — Ты за этим меня позвала?
Мерилин молча покачала головой.
— Хорошо, так скажи, в чем дело, — сказал он нарочито устало, но напряженно. — Ясон изо всех сил пытался придать своему голосу уверенность; он знал, что достаточно опытен и скрытен, чтобы не дать Мерилин почувствовать его неловкость. В противоборстве с женщиной все процентов на девяносто основывается на блефе — причем с обеих сторон. Все зависит от того, как ты это делаешь, а не что делаешь.
— Я тут кое-что для тебя припасла. — Мерилин прошла на кухню. Ясон последовал за ней.
— Ты все еще винишь меня в провале обоих твоих… — начал было он.
— Вот тебе, — сказала Мерилин. Вынув из столика под раковиной пластиковый мешочек, она еще какое-то мгновение постояла, держа его в руке. Лицо ее по-прежнему оставалось бескровным и застывшим, а глаза выпученными и немигающими. Наконец она резко развернула пакет и бросила его Ясону.
Все произошло слишком быстро. Он машинально попятился — но слишком медленно, слишком поздно. Желеобразная вертогубка с Каллисто стремительно присосалась к нему всеми своими пятьюдесятью питательными трубками — якорем прилепилась к его груди. И Ясон уже чувствовал, как питательные трубки неотвратимо просасываются в его грудь.
Ясон мигом подскочил к возвышающимся у него над головой кухонным шкафам, вытащил оттуда наполовину опорожненную бутылку виски, стремительно отвинтил крышку и вылил виски на желеподобную тварь. В голове его воцарилась ясность, даже слишком яркая ясность; Ясон не паниковал, а стоял и лил виски на инопланетную гадину.
Какое-то время ничего не происходило. Ясону по-прежнему удавалось держать себя в руках и не ударяться в панику. А затем тварь пошла пузырями, сжалась в комок и отвалилась от его груди — упала на ковер и подохла.
Чувствуя страшную слабость, Ясон сел за кухонный стол. Напрягая последние силы, он боролся с обмороком; некоторые из питательных трубок все еще были живы и все еще оставались у него в теле.
— Классная работа, — сумел выдавить из себя Ясон. — Да, сука вонючая, ты чуть было меня не достала.
— Вовсе не «чуть было», — ровно и без эмоций проговорила Мерилин Мейсон. — Часть питательных трубок так и остались в тебе, и ты это знаешь. У тебя это на лице написано. А бутылкой виски их оттуда не выманить. Их вообще ничем оттуда не выманить.
В этот миг Ясон лишился сознания. Смутно он видел, как серо-зеленый пол неторопливо движется ему навстречу, а затем осталась только пустота. Абсолютная пустота, где не было даже его самого.
Боль. Ясон открыл глаза и машинально дотронулся до груди. Его пошитый по спецзаказу шелковый костюм исчез; одетый в хлопчатобумажный больничный халат, он плашмя лежал на каталке.
— Боже, — хрипло вымолвил Ясон, пока двое санитаров стремительно катили его по больничному коридору.
Хильда Харт, встревоженная и потрясенная, поспевала за каталкой, склоняясь над Ясоном. Впрочем, она, как и он, держала себя в руках.
— Я сразу почувствовала, что что-то неладно, — быстро проговорила она, пока санитары закатывали Ясона в палату. — И не стала дожидаться тебя в градолете; почти сразу же спустилась за тобой.
— Наверное, ты решила, что мы с ходу уляжемся в постель, — слабо съязвил Ясон.
— Доктор говорит, — сказала Хильда, — еще пятнадцать секунд — и тебе бы не миновать соматической интервенции, как он это называет. Вторжения той твари в тебя.
— Ту тварь я прикончил, — отозвался Ясон. — Но мне не удалось справиться со всеми питательными трубками. Было слишком поздно.
