Ник Перумов - Сборник "Похитители душ"
Слабенький моросящий дождик, вечная примета северной столицы, выглядел совершенно безобидно. Даже странно: с чего это пятеро здоровых мужиков отсиживаются в Трубе – чай, не сахарные. Остро запахло жареными семечками. Дождик оказался еще тем. Даже черные скользкие, ко всему привычные кусты-мутанты судорожно задергались, точно пытались увернуться от падающих с неба капель. Вомбат невольно поднял глаза. Да нет, Трубу делали на совесть. Ей никакие кислотные дожди не страшны.
– Хотел бы я знать, сколько сейчас тут пэ-аш, – мечтательно протянул Пурген, глядя на корчащиеся под дождем ветки, – интересно было б кислотность прикинуть…
– Слушай, молчи уж, исследователь хренов! – Азмуна аж перекосило от злости. – Не умничай! А если очень интересно – высунь палец, по степени ожога я тебе сам прикину с точностью до десятой.
Никто даже не улыбнулся. К тому же не факт, что Азмун пошутил.
После долгого рассеянного молчания (изредка кто-нибудь мельком поглядывал на Двоечника, пытаясь по его лицу определить, надолго ли дождь) Командир громко откашлялся, призывая к вниманию.
– Ну что, какие у кого варианты?
Сострил, называется, блин горелый. Варианты! Кое-что из серии: «Вам электрический стульчик или гильотинку?» Минуты три все бестолково орали друг на друга. Многократно отраженные от стенок вопли наполнили Трубу, она загудела, задрожала и, верно, развалилась бы, не гаркни Вомбат громче всех нечто короткое и непечатное. Все. Очнулись. Заткнулись. Устыдились.
– Детки малые, – Вомбат на всякий случай решил подбавить строгости, – пионеры-скауты, «Зарницу» вспомнили? Макулатуру собираете? Саня, что там с дождем?
И без того бледное лицо Двоечника стало чуть ли не прозрачным от напряжения.
– Скоро усилится… Но тучи идут уже другие… Светлые…
С уважением поглядывая на напрягшегося Саню, Цукоша попытался выглянуть наружу. Стармех тут же рывком усадил его на место и, верно, маленько переборщил: тот въехал головой в стенку. «Бом-м-м», – глухо и долго отвечала Труба.
– Вот и половину пробило, – тихонько прокомментировал Леня, но тут же состроил виновникам шума жутко зверскую рожу.
– Кислотную тучу уносит на север, – вдруг спокойно и бесстрастно заговорил Двоечник, полуприкрыв глаза. – Облачность плотная, там еще дня на два дождей.
– Идти скоро можно будет? – Командир и сам бы ответил на этот вопрос, но нарочно подставлял Саню. Двоечник лучше всех чует, что там с атмосферой, пусть и выводы сам делает – все-таки член отряда, а не барометр ходячий. Если сейчас Саня скажет, что дальше идти нельзя, нужно отсидеться, опять поднимется шум, кто-нибудь наверняка ляпнет: «А поползли-ка, мужики, по Трубе». Пусть решают. Лично я бы ни за какие туда не сунулся. Но на сей раз, похоже, другого выхода нет. Опять же мужикам в демократию поиграть приятно. «Психология», – одобрил бы Леня.
«Слушали». «Постановили». Идем по Трубе. Следующий разрыв у нее аккурат подле Гаражей. Вомбат усмехнулся. Он даже мысленно представлял это слово написанным с большой буквы. Что поделаешь, если уже давно вереница некогда вожделенных бетонных вместилищ для машин превратилась в самостоятельный географический пункт. Командир страшно гордился изобретенным афоризмом: «Чем сложнее время, тем проще названия».
Э нет, ребята, здесь порядок прохождения другой. Тут командир с шашкой наголо на горячем коне ни к чему.
– Первым пойдет Стармех. Я – за ним. Потом Пурген, Саня, Азмун – замыкающий. Объяснить? Объясняю. Хрен его знает, что там впереди, в этой железной кишке.
– Ясно что, – хохотнул Цукоша, добавив пару слов по-латыни.
– У Димы отличная реакция, к тому же у него полные карманы всяких полезных штучек, умеющих очень вовремя взрываться. Двоечник с Азмуном прикрывают. – Остальное не для микрофона: если позади будет что-то не так, Двоечник моментально почувствует. А Цукоша помешает ему наделать глупостей. Впрочем, всему свое время. – Отдых закончить, проверить снаряжение. В случае чего огонь открываем мы с Азмуном.
Все сразу захлопотали, засуетились, потому что решить-то решили, но особой радости от предстоящего по меньшей мере километрового перехода по железному тоннелю высотой чуть больше метра никто не испытывал. К тому же о Ржавом Черве наслышаны были все без исключения. Ну и что – «раньше не попадался»? Раньше не попадался, а теперь вот возьмет и попадется! Из вредности!
Дима шел легко, профессионально плавно переходя от стенки к стенке, иногда помогая себе руками. Он здорово напоминал то ли краба, то ли паука. Несмотря на эти пижонские финты, стармеховский фонарик, не суетясь, выполнял свою работу, прохаживаясь по ржавым стенкам Трубы. Кто-то сзади сквозь зубы тянул знакомый мотивчик. Спокойно идут мужики. Правильно. Труба – она Труба и есть. Выведет куда надо. А про Червя… Так на Окраинах каких только баек не наслушаешься… А дождь и впрямь усилился. Ишь как по железу барабанит.
Железо это тоже… неправильное какое-то. Ему бы давно ржавой окалиной рассыпаться, а оно стоит себе – и хоть бы что.
Несколько мгновений Вомбат позволил себе поразмышлять на эту тему, чтобы хоть чуть-чуть отвлечься от того ужаса, что внушала ему Труба.
Настроение у Командира было прескверное. Вначале заныла шея. Еще через полчаса это ощущение переросло в уверенность, что ходить прямо больше никогда не удастся, – первый нехороший признак того, что вот-вот начнется приступ клаустрофобии. Никто в Команде не подозревал, какие муки на самом деле испытывает Вомбат, чертыхаясь в тесных подвалах, и почему, даже если рядом есть приличное укрытие, они становятся лагерем под открытым небом. Черт, Стармех мог бы идти и побыстрее! Изматывающий темп становится хоть каким-то спасением, когда низкий потолок, кажется, с каждым шагом опускается на башку.
Им так никто и не встретился. Ни мелкие змейки-ферруморки, устраивающие гнезда в проржавевших сплетениях железных конструкций, ни быстряки – тоже, бывает, в Трубу заползают, особенно если преследуют кого. Тихо-мирно, куда как благополучно, они миновали большую часть пути.
Дима предостерегающе выбросил в сторону руку и что-то негромко крикнул. Ну вот, приехали. Дно Трубы уходило вниз под приличным углом. Вомбат вспомнил, как это выглядит снаружи. Как раз перед Старым Руслом некрутой склон, а за ним, справа, – развороченное взрывами Депо. Мужики сгрудились за спиной, пытаясь разглядеть очередной сюрприз сегодняшнего дня.
– Я предупреждал: кишка должна закончиться задницей! – рявкнул откуда-то сверху Цукоша. Остальные промолчали, явно соглашаясь с диагнозом.
