Наоборот (СИ) - "Lillita"
Родители обучили Ми-Эр робототехнике, передали мастерскую и отправились туда, где будут нужнее, ведь мастера требовались везде, а в особенности на других планетах. Иногда они связывались с дочерью, чисто для порядка узнавая о том, как обстоят дела, она пересылала отчёт, принимала подобный от них. На этом всё и заканчивалось.
Тенеан сложил руки на столе и уткнулся в них лбом. Если закрыть глаза и представить прошлое, становилось легче, утихал странный шум в голове, слабели неприятные импульсы в груди. Создатель, зачем надо было его сохранять? Из жалости? Или из-за надежды, что он всё же увидит этот мир образумившимся?
— Вы никогда не задумывались о том, зачем вообще людям были нужны чувства? — глухо спросил Тенеан, хотя и догадывался, какой ответ услышит. Если тот будет, конечно.
— Если без них можно жить и нормально функционировать, проявляя большую производительность, нет смысла задумываться. Может, мне ещё подумать, не лучше ли жить в пещере? — вдруг добавила Ми-Эр и застыла.
Её последняя фраза не имела прямого отношения к вопросу, не должна была быть озвучена. Если подобное будет повторяться, стоит задуматься о лечении. Ми-Эр и без того часто замечала, что её рациональность даёт сбой чаще, чем у многих людей вокруг. Сам факт, что она это замечала — уже ошибка системы.
— Иногда мне кажется, что пещера была бы уютнее этой квартиры. Однако вопрос о месте жительства не равносилен тому, о чём я спросил. — Тенеан слабо улыбнулся. Как хорошо. Как же хорошо, что пока что люди «неидеальны»!
На этом, правда, разговор закончился. Во второй половине дня Тенеан сидел недалеко от хранилища — самого любимого места, так как оно изменилось меньше всего, и читал о современной робототехнике. Не то, чтобы для него это представляло большой интерес, но надо чем-то себя занять, а из литературы нового времени ближе всего, пожалуй, ему была именно эта. Художественная, увы, более не ценилась. Она ведь нужна «для души», а где теперь эту душу искать? Даже если как объект её не существовало никогда, теперь души не было даже в теории.
Ми-Эр попался непростой заказ на ремонт робота, так что сейчас её полностью поглотила работа. Главная проблемой оказалось то, что из-за экспериментов, в которых использовался робот, испортились многие предохранители, и теперь любая неосторожность могла стать опасной для жизни. Случай, конечно, не первый и, увы, не последний, но проще от этого не становилось.
Раздался грохот. Подорвавшись с места, Тенеан побежал в рабочую часть, предчувствуя неладное. Ми-Эр всегда работала тихо — если не прислушиваться, можно было подумать, что никого нет. В этом плане, конечно, новое время стоило похвалить — шумовое загрязнение осталось в далёком прошлом.
Зажав правой рукой левый бок, Ми-Эр совершенно спокойно, даже слегка не изменившись в лице, давала указания системе принудительной фиксации робота, которая к тому же выводила из строя генератор и накопитель, из-за чего и использовалась только в крайних случаях. На пол капала кровь, которая слишком сильно выделялась на белой поверхности; левая рука безвольно висела, на ней была содрана часть кожи и виднелись повреждённые механизмы.
Механизмы? Что? Рука ведь казалась…
Однако сейчас надо думать о другом. Заметив Тенеана, Ми-Эр кивнула. Он сразу сообразил, что она указывает ему месторасположение аптечки, и кинулся искать её. Совсем небольшой ящичек, даже странно, что в нём действительно найдётся то, что может помочь в данном случае. Но расспрашивать было некогда, вернувшись к осевшей на пол Ми-Эр, Тенеан опустился рядом и вопросительно посмотрел на неё. У него, конечно, были знания по оказанию первой помощи, но они явно устарели. Открыв аптечку, Тенеан обнаружил в ней несколько баллончиков, которые отличались лишь цветом. Ни обозначений, ни инструкций. Ни-че-го. Неужели люди настолько уверены в своей памяти?
— Красный — для ран, серебряный — для руки, синий — антисептик. Справишься? — уточнила Ми-Эр, мысленно уже планируя, когда лучше записаться на приём в больницу.
— Постараюсь, — с кривой усмешкой ответил Тенеан, доставая для начала синий баллончик, чтобы обеззаразить собственные руки и раны, а потом красный, из которого начал опрыскивать повреждённые участки.
Он старался действовать как можно аккуратнее, настолько, насколько только позволяли его ограниченные в этом плане возможности, боялся что-то не то и не так задеть или слишком сильно надавить, ведь чувствительность у пальцев оставалась недостаточная. Из-за этого Тенеан редко касался людей, опасался, несмотря на интерес, на желание узнать получше этих смертных богов. Он знал, что эти «боги» бывают разными: кто-то был более хрупким, кто-то удивительно стойким. Коснувшись одних можно оставить синяк, у других же могло быть настолько крепкое рукопожатие, что даже боль чувствовалась. И несмотря ни на что, для Тенеана все они были невероятны.
— Что с рукой? — он взял серебряный баллончик и всё же решил поинтересоваться, почему рука Ми-Эр оказалась механической.
В его время такой прямой вопрос о том, что можно было бы назвать внешним дефектом, кто-нибудь точно счёл бы грубым, может даже оскорбительным. Сейчас страх обидеть не возник, а возмутись кто — это бы только обрадовало.
— Четырнадцать лет. Несчастный случай. Оторвало. Теперь так, это даже удобнее.
— А ведь я даже подумать не мог, что с рукой что-то не так. В чём-то вы всё же действительно достигли многого, — он вздохнул. — Знаете, тогда, в прошлом, я очень хотел стать человеком. Наверное, это можно было назвать моей мечтой. На тот момент, в целом, несбыточной. Больше не мечтаю.
— Почему?
Снова слова вырвались сами по себе. Кажется, этот робот плохо на неё влиял, она делала то, в чём не было смысла. Да, пока что неисправность выражалась только в словах, но если это прогрессирует? Наверное, стоило меньше общаться с ним. Общаться… Да, точно, дело именно в общении. Этот робот единственный из всех, кого она знала и среди людей, и среди машин, кто впустую тратил столько слов. Надо его отключить. Надо, но… Но ведь можно повременить с этим, правда?
— Я увидел новый мир. В этом времени я больше похож на человека, чем люди, которых пришлось встретить. Я не хочу уподобляться новым людям, я хочу жить. Но даже в механической кошке, сделанной в прошлом, было больше жизни, — с сожалением заметил Тенеан, убирая баллончики и закрывая аптечку. Кровь больше не шла, ткани начали медленно восстанавливаться, но, конечно, механическую руку так просто было не исправить.
— Так говоришь, словно знаешь, что значит быть человеком.
Ми-Эр не без помощи Тенеана поднялась с пола и перебралась на стул. Помимо видимых повреждений, её ещё и неслабо тряхнуло и ударило, что вызвало ожидаемую слабость.
— Можно, подумать, что вы знаете, — хмуро ответил он, возвращая аптечку на место. — Вы не видите мир, что вас окружает, равнодушны и пусты. Знаете, что вы, Миранда, что другие люди, что андроиды — между вами практически нет различий, кроме внешних. Разный рост, разное телосложение, разные цвета, разный код. Вот и всё. Человечество умерло, умерла личность. Осталась тень, на которую больно смотреть.
Пожалуй, Ми-Эр была ошарашена. То, что говорил этот робот звучало… Возмутительно? Отсутствовала уверенность, что подобное слово подходило под ситуацию, но ясно стало другое. Ни одна машина не то что не посмела бы сказать, даже не подумала б о таком. Вот только на ум не шло ни одного достаточно разумного и убедительного возражения.
Да, их действия подчинялись логике и разуму, в этом плане упрёки ошибочны, но ведь и не об этом шла речь. Получается… Если учесть, что люди старались быть подобны рациональным роботам, если различий осталось совсем немного, значит, справедливы слова о том, что людей больше нет. Есть органические машины, у которых просто перебои иные. У роботов случались перебои в сигналах, а у людей — в рациональности. Но и то, и другое можно починить, вернуть прежний монотонный темп работы. Она попыталась воспроизвести в памяти вид собственной квартиры, городских улиц, и поняла, что уцепиться не за что.
