Александр Колпаков - Пришелец
Диск замолчал.
Ошеломленные друзья принялись горячо обсуждать необычайное сообщение. То что Электронный Мозг (вернее, его исполнитель диск) говорил на чистом русском языке, казалось им чудом. Они продолжали недоверчиво коситься на Семена.
— Здесь нет ничего удивительного, — пояснил Назаров. Математический анализ и законы кибернетики — только и всего. Пока мы оживленно переговаривались здесь, разгадывая функции роботов, Электронный Мозг успел подвергнуть анализу нашу речь, разложил ее на электромагнитные импульсы и снова синтезировал в сочетании с своими понятиями. Кроме того, он, возможно, накопил огромный запас слов, подслушивая земные радиопередачи. Впрочем, подробнее об этом мы потолкуем на «Байкале».
* * *
Наконец они могли выйти из «Летучего Голландца». С облегчением увидели они родные стены «Байкала». Радости Маши не было предела. Она поочередно бросалась то к одному, то к другому, целовала, обеспокоенно заглядывала в лица.
— Мы должны продолжить изучение звездолета… — сказал ей Назаров. — Теперь и ты можешь пойти с нами!
Космонавты быстро перекусили и отдохнули несколько часов. Проснувшись, они захватили с собой необходимые приборы и вернулись на звездолет.
…Вооруженные более мощными средствами и уже приобретенным опытом, байкальцы в течение трех последующих суток шаг за шагом овладевали основными цепями управления. Наконец Назаров нащупал робота, открывающего доступ в зал Электронного Мозга. Он оказался таким, каким его показывал на экране «человек», только величиной он был с купол Исаакиевского собора!
Семен вскрыл центральную часть Электронного Мозга и показал товарищам слои кристаллов, утопающие в переплетении ячеистых структур.
— Вот жизненный центр Электронного Мозга, — промолвил он. Достаточно его повредить, и корабль превратится в простое скопление металла и приборов.
— И ты решился бы уничтожить это чудесное произведение разума? — спросил Назарова Балаев.
— Никогда! Даже если бы нам угрожала опасность!..
Когда они вернулись в салон, Ли Фу-чен продолжил разговор.
— Я вспоминаю случай с четырьмя англичанами, описанный в одном научном журнале. Высланный Фобосом на Землю космический корабль, повинуясь заданной ему программе, захватил своими щупальцами англичан прямо на пляже, втянул их в свой внутренний отсек и доставил на Фобос. Некоторое время англичане были пленниками Фобоса, как оказалось огромного Электронного Мозга, созданного тысячелетия назад марсианами. Узнав, что Фобос не имеет представления о таких человеческих качествах, как хитрость и коварство, пленники обманули его, заставили его отправить их на Землю. Но перед отлетом они разрушили чудесный механизм!
— Варвары! — возмутился Назаров. — Погубить такое чудо марсианской техники!
— Но они не видели другого выхода, — вступился за англичан Балаев (он тоже читал это сообщение).
— Это не оправдание! Они просто обокрали человечество, лишив его возможности познать Фобос.
Внезапно раздался грохот. Космонавты почувствовали, как их прижимает к стенам салона.
— Что… происходит?! — воскликнул Балаев, падая на Ли Фу-чена, который, в свою очередь, не удержался на ногах. Маша судорожно уцепилась за Назарова, обхватившего «улитку».
— Тревога! — закричал Семен. — Звездолет закончил накопление энергии! Электронный Мозг, выполняя программу, включил параболоид! Корабль возвращается домой!..
— Что же делать?! — воскликнула Маша.
Гул перешел в рев. Замерцали лампы, мелодично запела «улитка». Вспыхнул грушевидный экран, на нем синеватыми линиями обозначился план нашей солнечной системы и силуэт «Летучего Голландца». Звездолет разворачивался перпендикулярно плоскости эклиптики!
— Звездолет уходит к Тау Кита! — воскликнул Балаев, силясь подняться с пола. — Останови его!..
— Назад, в «Байкал»! — скомандовал Назаров и, увлекая за собой Машу, бросился к выходному люку. Космонавты последовали за ним. Они бегом миновали три тамбура и вышли из звездолета.
Их встретило безмолвие космоса, но они едва не ослепли: вдали, за параболоидом, бушевало море сиреневого света немыслимой яркости. Солнце в этом свете померкло, стало просто серым пятном! Звездолет извергал фотонно- мезонный поток, порождающий субсветовую реактивную тягу. Зажмурившись, они ощупью переползли по соединительным фермам в «Байкал».
…В рубке «Байкала2 тревожно пели астронавигационные приборы. Акцелерограф показывал ускорение, равное двум «g». Скорость корабля неумолимо нарастала.
— Что будем делать?! — крикнул Ли Фу-чен. — Отцепляться?
— Ты с ума сошел! — Назаров удержал его руку, готовую включить автомат, убирающий соединительные фермы. — Нас сразу отбросит в фокус параболоида, и мы сгорим в миллионноградусной жаре!
— Тогда останови звездолет! — потребовал Балаев.
— Я этого еще не умею, — возразил Семен. — Нужно долго изучать процессы, происходящие в Электронном Мозгу звездолета, чтобы решиться произвольно менять его программу. Я надеюсь научиться этому в пути… Машина заработала, теперь ее не остановишь! Разве… только… разрушить Электронный Мозг?…
— Нет! Этого делать нельзя! — сказал Балаев.
— Тем более, что неизвестно, к чему бы это привело, добавил Назаров.
— Что же тогда делать?. — Маша умоляюще смотрела на Семена.
— Лететь к собратьям по разуму! — чуть торжественно ответил Назаров. — Мы донесем нашим далеким собратьям весть о мире без оружия, о Стране Строящегося Коммунизма!.. Нам первым из людей выпало счастье увидеть мир других разумных существ. Мы познаем цивилизацию Феры и привезем на Землю неоценимые знания!..
— Да, но… — Балаев невольно почесал «затылок» шлема. — До Тау Кита одиннадцать световых лет. Сколько времени займет наш полет?…
— Не так много, как ты думаешь, — ответил Семен. — Изучая «улитку», я установил, что «Летучий Голландец2 развивает скорость, только на одну сотую процента меньше скорости света! По законам теории относительности, мы долетим до Феры за три-четыре месяца- конечно, в собственном времени звездолета.
— А на Земле за этот же промежуток времени пройдет 20–25 лет! — подхватил Ли Фу-чен. — Мы возвратимся в Эпоху Завершенного Коммунизма.
— Что мы будем есть в дороге? — спросила Маша.
— Как что?… Запаса продовольствия и воды у нас хватит на год, не то что на три месяца. Так летим, друзья? — Назаров крепко взял Машу за руки.
— Летим! — воскликнули Ли Фу-чен, Балаев и Маша.
…Поглядывая на экран астротелевизора, в котором полыхали сиреневые протуберанцы, Семен Назаров сосредоточенно передавал на Землю радиограмму.
