Вл. Гаков - НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 21
– Не ходите мальчики в Африку гулять? - откинувшись, с жесткой насмешкой глянул на него Родион. - Во-первых, мной все просчитано. Во-вторых, мы сами выбрали этот ха-ароший обрывчик… И вообще, на нас смотрит история!
Он поднялся, багроволицый, накаленный, сгреб Таволгина за плечи.
– Эх, Вадюша, тебе не понять, какие дураки на какой идее спали! Если бы не мы…
– Это точно, - с облегчением зашумели за столом. - Если бы не Родион Степанович… За Родиона Степановича!
Таволгин удивился - так жадно потянулись руки к новой, невесть откуда выпорхнувшей бутылке.
– Ша! - обрезал Родион. - Не время! Всем быть по местам, чтобы к восемнадцати ноль-ноль…
Он строго глянул на часы. Всех сдуло.
– Вот так, Вадюша, - сказал он тихо. - Живем, экспериментируем, боремся… Подожди, ты же сути дела не знаешь. Как бы тебе объяснить…
Он отвел взгляд к реке, и ее блеск отразился в глазах точечными вспышками.
– В общем, так, чтобы тебе было понятно. Есть лес, и в нем всякая живность. Пичужки-зверюшки и тому подобное. А что они такое для меня как радиофизика? Нет, постой, не с того конца начал… Река вот бежит, вроде она сама по себе. А она в системе! В жестко отрегулированной системе, повторил он как бы с удовольствием. - Движение воздушных масс, осадки, почва - этой системе и конца не сыщешь! Возьмем теперь особь, допустим, зайца. Сам по себе скачет? Не-ет, он тоже в системе. Вида, биоценоза и всего прочего. Значит, не только физиологические законы управляют организмом, но и законы системы. Вот это важно, что заяц ли, муха ли не сами по себе живут, а под-чи-няются целому! Что над ними закон. Когда ехал сюда, обратил внимание, сколько тут деревьев с ободранной корой?
– Нет, - недоуменно ответил Таволгин. - А что?
– А то, что лесничие по поводу леса в тревоге. Разладилась система! Был регулятор - волк, да мы его истребили. Зверь, хищник, ату его! И размножились всякие там положительные герои мультяшек в необозримых количествах. Лес подгрызают. Им что! Ума нет сообразить последствия. Но мы-то щи не лаптем хлебаем, нет, не лаптем - НТР, брат! Здесь, - он постучал себя по лбу, - кое-что держим. Знание! Знаем, что особь - часть системы, вида, а системе присущи свои законы саморегуляции, которых особи видеть не дано, но которые повелевают ею, как генерал солдатом. Волк, так сказать, вневидовой регулятор. Но есть и внутривидовые саморегуляторы, только они плохо задействованы там, где до сих пор управлялся хищник. Понимаешь?
– Понимаю, - ответил Таволгин, хотя понимал не все и не потому, что предмет был для него так уж нов и сложен, а потому, что была в словах Родиона некоторая, похоже, намеренная недоговоренность.
– И славно, что понимаешь, - кивнул тот небрежно. - Ну-с, что из этого вытекает? Коли есть вид, стало быть, есть законы организации и сохранения вида. Так? Обязательные для особи, ибо вид превыше всего. Так? Диктующие, как ей в той или иной ситуации поступить. Посредством чего? Какова физическая природа таких команд? Тут темна водица, но не совсем, не совсем… Тебе, конечно, известен факт, что после гибели мужчин в войнах мальчиков рождается больше, чем девочек? А почему, почему? - Родион наклонился к Таволгину, обдав его своим горячим дыханием. - Срабатывает механизм видовой саморегуляции! Вот!
– Как? - невольно встрепенулся Таволгин. - Каким образом?
– Разберемся, и в этом разберемся, - довольно прогудел Родион. - Важно что? Передается команда, чаще всего не химическим путем, как думали еще недавно. С чего я начал? Отдельная особь с точки зрения радиофизики есть приемопередатчик, настроенный на общие внутривидовые частоты. Тем и обеспечивается единство системы. Улавливаешь практический вывод?
Усмешливый взгляд Родиона приобрел суровость, от которой Таволгину стало не по себе.
– Уж не это ли твой вывод? - с усилием махнул он рукой в сторону фургона.
– Это техбаза. - Родион вскочил. - Эх, вы, гуманитарии! На рельсы все надо ставить, на рельсы… Идем, покажу.
Как раз взревевший мотор автофургона плюнул им в лица сизым перегаром, куда более едким здесь, чем в городе.
– Прошу, - сказал Родион, отворяя дверцу.
Внутри было царство радиофизической техники, в которой Таволгин совершенно не разбирался, да и мысли его были не тем заняты. Глядя на индикаторы, шкалы, переключатели, на все это подмаргивающее, цифирное, живущее как бы автономной жизнью, Таволгин в ответ на разъяснения Родиона лишь покорно кивал головой. Впрочем, и так было ясно, что уж с чем-чем, а с техникой все в полном порядке.
Наконец осмотр закончился, и Таволгин с облегчением вдохнул свежий воздух - свежий, правда, теперь лишь относительно. Аппаратура была и вне фургона. Трое парней с суровыми лицами, держа блокнотики в руках, являли возле нее подобие античного хора. Рев дизеля заглушил плеск воды на порогах, вообще все посторонние звуки, и мир по ту сторону колючей ограды словно онемел, как за толстым, но незримым стеклом. "Если они хотят подманить сюда каким-то своим сигналом животных, то как же грохот? недоуменно подумал Таволгин. - Ведь шум все распугал, должно быть, на километры…"
Спросить было не у кого. Родион, снуя, как челнок, отдавал последние распоряжения.
– С нервами у тебя как? - мимоходом крикнул он Таволгину.
– Что? - не понял тот.
Но не удостоился ответа. Хитро подмигнув, Родион скрылся в фургоне. Раздражаясь все больше, Таволгин не знал, что и думать. Из памяти не шли недомолвки Родиона, напряженное молчание, которое установилось за столом после его внезапного решения повысить какую-то там мощность.
– Долго еще? - наклонился Таволгин к уху одного из парней.
– Сейчас антенну задействуем…
Мгновение спустя антенна повернулась на пол-оборота - очевидно, ее задействовали. Подобной Таволгин не видывал: серповидный изгиб рам заполняли дырчатые, похожие на отполированные терки, зеркальца. Вся эта конструкция точно озирала лес.
Хотя антенна продолжала двигаться, рев дизеля внезапно смолк - должно быть, питание перешло к аккумуляторам. Из фургона встрепанно выскочил Родион. Раскуриваемая сигарета плясала в его пальцах. Парни, приникнув взглядами к шкалам, что-то сосредоточенно записывали.
– Ну как? - вклинился Родион.
– Порядок, шеф…
– Ага, ага, вижу эффектик… Молодцы!
– Что вы видите? - не выдержал Таволгин.
Родион уставился на него, не мигая.
– Эффект леммингов. Сейчас они появятся.
– Лемминги? Здесь?!
– Какие лемминги? Лоси! Я же тебе объяснил: их развелось слишком много.
– Ты говорил о зайцах!
– Да? Ну, это все равно. Что лемминги, что копытные, даже бабочки… Сейчас, сейчас ты увидишь саморегуляцию в действии.
