Сара Кроссан - Пойманные под стеклом
— Это было мое дружелюбное приветствие, — объясняет генерал. — Если ты хочешь испытать мой гнев, ты можешь попытаться соврать мне. Но если ты хочешь жить, то расскажи мне, где прячется твой напарник.
— Какой напарник? — кровь бежит по шее и лицу Инджера.
— Я хочу знать, с кем ты был вместе, и где прячется твой напарник? Твоя семья живет в куполе? Как дела у твоих друзей? Что ты делаешь здесь снаружи? Ты сажал растения?
Удобрял землю? — генерал громко смеется. — Вы, кажется не понимаете, что ваши усилия бесполезны. Вы хоть представляете, сколько понадобится времени и растений, чтобы на земле было достаточное количество кислорода? Я скажу тебе: тысячелетие. Вы уже умрете к тому времени.
— Почему тогда вы охотитесь за нами? — рычит Инджер.
Генерал хватает Инджера за волосы и приближает его лицо к своему. В этот момент я узнаю торговый знак «Бриз» на его униформе.
— Если ты сейчас же не расскажешь нам, где находится штаб мятежников, мы снесем тебе башку, ты маленький, жалкий гибрид, — голос генерала ледяной и резкий, и я не сомневаюсь, что он серьезен.
— Война началась. Премум на нашей стороне. Вам конец, — говорит Инджер. А затем плюет генералу в лицо.
Тот отпускает его и впечатывает коленом ему в шею. Инджер падает и стонет. Генерал забирается на небольшую кучу с мусором и подносит мегафон ко рту.
— Твой друг у нас. Если ты выйдешь, мы ничего не сделаем ему, — говорит он, хотя Инджер уже лежит обмякнув на земле. — Я повторяю. Твой друг у нас.
Теперь, когда я слышу голос из мегафона, я могу окончательно сказать, что я знаю его.
— Забудь об этом, — отвечает Инджер. — Он уже далеко за горами.
— Капитан, принесите наше волшебное средство, — приказывает генерал.
Капитан стремительно несется к следующему танку и возвращается с оружием монстров, которое он направляет на растительность, прикрытую снегом. черная пена льется из насадки и вскоре после этого вместо лужайки образуется засохшая циновка.
— Даже, если вам удастся посадить что-то… — смеется генерал, — … ну, я думаю, капитан продемонстрировал достаточно, чтобы понять, что произойдет с этим.
— Правильно. Средство для уничтожения растений. И какова следующая формула, над которой вы работаете? Отравление воды?
— Ну, не драматизируй так, сынок, — ухмыляется генерал.
Тогда пелена падает с глаз. Любое сомнение исчезает. Я начинаю дрожать всем телом. Такого не может быть! Но это так. Я жду, что он скажет еще что-нибудь, что подскажет мне, что я ошибаюсь.
Вместо этого он снимает шлем, поправляет дыхательную маску и шланг на форменной одежде и когда он поворачивается, мне становится плохо, я вижу, что не ошибся: генерал — мой отец.
Дыхание перехватывает. Я смотрю на показания баллона: уровень смертельно низок, но еще немного воздуха осталось.
Я смотрю на своего отца, прижимаю кулаки к глазам и стараюсь дышать максимально спокойно. Затем вскочив, хочу бежать наружу, чтобы спасти Инджера, но чья-то рука тащит меня вниз.
Это Сайлас.
— Черт, что ты задумал? Они застрелят тебя.
— Этот тип — мой отец, — мямлю я.
Сайлас не понимает ни слова. — Сиди тихо.
— Это мой отец, — шепчу я еще раз.
Теперь Сайлас смотрит на меня, ничего не понимая.
«Это мой отец, — думаю я. — Мужчина, который командует там на улице. Мой собственный отец. А я думал, что он перебирает бумажки на столе. Я думал, что он делает что-то безумно скучное, но полное смысла.»
— А что с Инджером? — шепчу я.
Сайлас прячется рядом со мной, так близко, что я чувствую дрожь. Мы подглядываем через край шкафа. Снаружи мой отец бегает вперед назад. Он всегда так делает, когда размышляет.
Это свойственно ему. Теперь он останавливается, чешет голову и смотрит на пленника, как будто он ему сейчас скажет, что делать.
Все внутри сжимается, если у моего отца появляется такой взгляд, это значит, что я получу выговор. Но потом мне становится еще хуже, потому что я понимаю, что Инджера ждет что-то намного хуже чем просто нагоняй.
— Президент дал определенные инструкции, — говорит мой отец тихим голосом. — Я не могу пощадить тебя. Я не смог бы тебя спасти, даже если бы ты был моим собственным сыном.
Сайлас в ужасе смотрит на меня.
С этими словами мой отец поворачивается и забирается на башню танка.
— Капитан, — кричит он и щелкает пальцами. — Позаботьтесь о юноше, — а затем он исчезает внутри аппарата.
Капитан кивает солдатам, которые стоят рядом с Инджером, они срывают его кислородный баллон и кидают на землю. Инджер не защищается. Даже без кислородной бутылки он держится прямо.
— Ты можешь провести последние минуты на свободе, — объявляет капитан, и солдаты отходят в сторону, чтобы Инджер мог уйти или убежать, или что он захочет.
Инджер делает пару мелких шагов, и мне кажется, что он старается добраться до здания, в котором мы прячемся. Туда, где находятся дыхательный аппарат на солнечных батарейках.
Но вместо этого он разворачивается и исчезает в здании, из которого его привели ранее.
— Построились и пошли! — командует капитан, после чего солдаты салютуют и встают в ряд. И через несколько минут танки и пехотинцы исчезают из поля зрения.
Сайлас вскакивает и бежит на улицу. Не останавливаясь он наклоняется и поднимает кислородный баллон Инджера. Я никогда еще не видел, чтобы кто-то так быстро бегал и имел такие хорошие рефлексы. Я бегу за ним.
Мы находим Инджера в вестибюле, неподвижно лежащего на земле. Сайлас сразу прижимает маску к его лицу и на полную открывает регулятор, чтобы Инджер получил максимальную дозу кислорода. Но он не двигается.
— Инджер. Инджер, ты в безопасности, — трясет его Сайлас. — Просыпайся.
Но Инджер лежит так тихо и выглядит таким умиротворенным, что нет никаких сомнений.
Он мертв.
Голова Сайласа опускается на грудь, его руки обнимают плечи Инджера. Он плачет, и я отвожу взгляд. Когда снова смотрю на него, он стирает рукавом кровь с лица Инджера.
Затем он застегивает ему куртку и складывает ему руки, так чтобы Инджер лежал как в гробу.
— Это правда был твой отец? — спрашивает Сайлас. Я киваю, так как не могу говорить. — Что ты будешь делать теперь?
Я пожимаю плечами. Без понятия. Я даже не знаю, какие варианты у меня есть.
— Мне очень жаль, — говорит Сайлас.
Мы смотрим на Инджера, и мне кажется, что не стоит нарушать тишину словами. Вероятно я больше не захочу говорить что-либо незначительное. Мне хочется бежать. Прочь отсюда.
Сайлас протягивает мне кислородный баллон Инджера. — Он ему больше не нужен. И мне кажется, что ты будешь в безопасности, только если пойдешь со мной. Осталось на крыше еще что-то, что тебе необходимо?
