Константин Белоручев - Станция слепого командора
– Ну, - слова подбирались с трудом, - В общем, спасибо. За все. Я уж не знаю, что ты сделала, и не буду пытаться узнать.
Эйлин почувствовала, что в этих словах заключается высшая благодарность Ивана.
– Ты спасла мне жизнь, остальное не важно. В прошлом, у нас, ну, сама понимаешь…
Эйлин кивнула.
– Ну так вот, извини. Больше это не повториться. Если кто к тебе, ты только скажи. Хорошо?
– Хорошо, - она улыбнулась. Специально для него. - Тебе сейчас надо отдохнуть.
Он сосредоточенно кивнул:
– Как скажешь. Ладно, давай, - он немного помедлил, затем произнес: - Ты, ты не как все. Ты, настоящая…
Пошатываясь он направился к себе.
Она стояла не двигаясь. Его последние слова все еще отдавались у нее в голове. Настоящая.
Они увлеченно перебрасывались большим плюшевым медведем, когда дверь приоткрылась. На пороге стоял Брайан. Эйлин поняла, что это конец.
– Поиграйте без меня. Щасвернус! - она улыбнулась Лиз, взъерошила челку Лауре и вышла.
Она молча шла за Брайаном. Не спрашивая куда. Ей было все равно. Они спустились на пару уровней. Казалось, Брайан искал место, где он чувствовал бы себя более уверенно.
Неожиданно он развернулся. Они стояли прямо посереди коридора. Один на один.
– Ну? - Брайан все вложил в это слово. Он требовал объяснений.
Эйлин безразлично пожала плечами. Он был к этому готов. Откуда-то появился медицинский сканер. Она как-то отстранено отметила, что лицо в этот момент у него стало беззащитным и глупым.
Хотелось взорваться, вспыхнуть, крикнуть: "Ну как, получил? Да, это все я!" Но она лишь развернулась и молча пошла. Прочь. Он не пытался ее остановить. Видно до самого конца надеялся, что найдется какое-нибудь другое объяснение. Какое - не важно. Другое. Но его не было.
Когда Брайан скрылся за поворотом, она перестала себя сдерживать. Она сохранила лицо; большего от человека нельзя требовать. Она бежала по бесконечным коридорам станции, бежала не разбирая дороги. Она всхлипывала прямо на ходу, пускай! пускай слышат если хотят.
Она молча сидела в уголочке размазывая соленые слезы по грязному лицу. Затем обхватила руками колени и уткнулась в них лицом. Она плакала молча, и лишь рыдания время от времени сотрясали ее тело.
Она не знала, сколько прошло времени. Слезы кончились, осталось лишь громкое сопенье и невидящий взгляд. Она не сопротивлялась, когда чьи-то добрые теплые руки обняли ее и куда-то повели. Ее слезы теперь падали в чьи-то горячие объятия.
Она наконец-таки решилась поднять голову. На нее смотрели умные и добрые глаза Галлы.
– Все хорошо, моя девочка, все хорошо, моя маленькая девочка. Я не дам тебя в обиду, все будет хорошо.
И она поверила. Ей очень хотелось верить. Вместо ответа Эйлин лишь крепко-крепко обняла Галлу. Ей было действительно хорошо.
Эйлин открыла глаза. Она была одна. Из соседней комнаты раздавался яростный шепот. Решив, что Эйлин заснула, Галла, вероятно, выскользнула ненадолго.
– До чего ты довел бедную девочку?
– Но ты не понимаешь!
– Что я должна понимать?
– Она, она не такая… - Брайан замялся, но вместо ожидаемой поддержки увидел лишь холодной взгляд. - Она не человек!
Он замолчал словно испугавшись своих слов. Он ведь не хотел никому говорить, даже Галле, и вот!
– Это все?
Брайан открыл было рот, но неожиданно осознал, что больше ему нечего сказать.
– В общем так, мистер Брайан, - голос Галлы стал строгим и отстраненным. - Быть может я всего лишь глупая женщина, и многого мне не понять. Я знаю одно - она ребенок, маленькая девочка. И если Вы мистер Брайан, равно как кто-либо другой, посмеете обидеть ее или двух других моих дочерей, Вам не поздоровится. Все остальное меня не касается. Понятно?
– Все будет хорошо, доченька, - повторяла она, после того как Брайан ушел, нежно поглаживая Эйлин по голове. - Ты со мной. Все хорошо.
– Значит, я был прав. И что это меняет? - командор чуть подался вперед, и лишь костяшки его пальцев побелели. Интуиция не подвела его, там, на корабле-разведчике. Значит, Эйлин.
Брайан говорил, говорил, говорил…
– Это все?
Брайан в изнеможении прислонился к переборке.
– Добро. Она больше человек, чем кто-либо из нас. Как только Энджи придет в себя, я решу, как с ним поступить. Мне все равно, что там произошло у них с Иваном, но за трусость и предательство он ответит сполна. Вы же думайте сами. Если не можете с этим жить, на станции никого насильно не держат. Если же захотите остаться, то измените свою точку зрения. Свободны.
– Ив, знаешь…
Брайан не успел закончить. От мощного удара у него перехватило дыхание, а сердце, казалось, остановилось.
– Следующий раз, я тебе все кости переломаю. Понял?
Иван, ставший вдруг неожиданно маленьким и робким, сидел прямо на полу, держа миниатюрную ручку Эйлин в своих больших грубых руках.
Дверь приоткрылась. В комнату неуверенно шагнул Брайан. Иван бросил на него взгляд, в котором явно читалось предупреждение.
Он сел на краешек кровати. Медленно протянул руку, осторожно коснулся щеки:
– Дочка, ты прости меня, ладно?
Станция слепого командора amp;…
Он много лет назад прочел о лете. Но в его краю не было лета, лишь снег да кристаллы. И он стал странником и спрашивал у всех, но никто не мог указать дорогу. Он бродил много лет и устал. Сел на камень и встретил Ее у колодца. Долго жили они, были счастливы тихой любовью. Но Она отвернулась, лишь только он вспомнил о лете.
Много стран он прошел, много видел и многое понял. Лишь его никогда и никто не захочет понять. Был он странным для них, слишком странным, чтоб быть человеком. Лета не было в душах людей, там осталась зима. Он смотрел в эти лица и искал хоть проблеск рассвета. Но солнце не всходит над снежным безмолвьем равнин. Тих и спокоен шел он сквозь многие годы и улыбкой встречал каждый попавшийся мир. Но миры были чем-то похожи - холодом, болью, и не мог он найти тот, где бывает лето.
И ушел Странник в дорожную пыль.
Эйлин
