Филип Фармер - Многоярусный мир. Том 2. Сборник фантастических произведений
У краснобородых имелась веская причина для враждебности. Всего неделю назад один аэролет поджег несколько их городков и убил множество юношей. Все налетчики обладали некоторым поверхностным сходством с Кикахой. Тот объяснил, что происходит, хотя для полного понимания потребовалось два дня. Его тормозила необходимость говорить через алсхуму, как называли по-тиудски жреца. Кикаха приобрел уважение Бракии, когда Витрус, жрец, объяснил, что Кикаха является правой рукой Аллваллданса-Всемогущего.
Продвижение флота вниз по реке пришлось задержать еще на день, пока вождей и жреца на аэролете возили к пещере с вратами. Здесь Кикаха снова растолковал свой план. Бракия хотел видеть практическую демонстрацию прохождения врат, но Кикаха возразил, что это предупредит Колокольников в Таланаке, что врата открыты для нападения.
Прошло еще несколько дней, прежде, чем Кикаха вчерне обрисовал, а затем детально продумал, как могут пять тысяч воинов промаршировать через врата. Проход стольких воинов за раз через врата потребует строгой синхронности, потому что в результате неверного расчета времени воины в арьергарде будут разрезаны пополам при активизации врат. Но он указал, что Колокольники и дракландцы прошли большим отрядом, а значит и тиуд смогут таким же образом пройти. В то же время он был очень раздражен, нетерпелив и обеспокоен, но не смел этого показать. Подарга, должно быть, уже подняла свою огромную крылатую армаду в атаку на Таланак. Если она собиралась сначала уничтожить краснобородых, то вот-вот обрушиться на их флот.
К этому времени Бракии и вождям не терпелось отправиться в поход. Колоритные и восторженные описания Кикахой таланакских сокровищ обратили их в пылких энтузиастов идеи штурма.
Кикаха построил снаружи пещеры модель больших врат и проводил с вождями тренировки воинов, потребовавшие три дня и добрую часть ночи. К тому времени, когда воины показались ему в нужной мере квалифицированными, все стали измотанными и вспыльчивыми.
Бракия решил, что им нужен день отдыха. Отдых означал прикатывание больших бочек с пивом и огненным спиртным напитком из лодок в лагерь и распитие их, покуда жарилась дичь. Было много пения, криков, смеха и похвальбы, немало драк, кончавшимися тяжелыми ранами или смертью.
Кикаха заставлял Анану оставаться в палатке, по большей части потому, что Бракия не прилагал больших усилий, чтобы не скрывать свое вожделение к ней.
Хотя он никогда не говорил ничего, кроме комплиментов, граничивших с непристойностями — совершенно неприемлемых в обществе тиудов, как заметил жрец — он мог предпринять какие-то действия если алкоголь растормозит его, а это означало, что Кикахе придется драться с ним, поскольку все считали само собой разумеющимся, что она его женщина. Фактически, для поддержания этого обмана, им приходилось разделять одну палатку. Той ночью Кикаха состязался бы с Бракией в поединке, кто кого перепьет, поскольку потерял бы лицо, если бы отказался принять вызов короля. Бракия, конечно же, намеревался напоить его до бесчувствия, а затем отправиться в палатку Ананы. Он весил, наверное, футов на сорок больше Кикахи и по идее должен был суметь перепить его.
Однако незадолго до рассвета Бракия свалился и уснул, к вящей забаве тех немногих краснобородых, которые не отрубились раньше него.
В полдень Кикаха выполз из палатки с таким ощущением в голове, словно он пытался перебодать бизона. Позже проснулся король и чуть не порвал мускулы на боках, смеясь над собой. Он не сердился на Кикаху, а когда появилась Анана, он приветствовал ее на более уверенный манер.
Кикаха порадовался разрешению этой проблемы, но не захотел начинать атаку в тот день, какой первоначально запланировал. Армия была не способна сражаться даже с женщинами, не говоря уже о врагах, ждавших в Таланаке.
Бракия приказал выкатить новые бочки, и пьянка началась опять. В это время на ветку над Кикахой сел ворон, птица размером с земного орла, — одно из очей Вольфа и заговорил хриплым и каркающим голосом:
— Привет, Кикаха! Долго же я искал тебя! Вольф—Господь, послал меня сообщить тебе, что он вынужден отправиться из дворца в другую вселенную. Кто-то похитил у него Хрисенду, и он собирается найти похитителя и убить его, а потом привезти свою женщину обратно.
Ворон-Око продолжал, описав, какие ловушки оставили активированными, какие врата — открытыми, и как он мог, если пожелает, безопасно проникнуть во дворец и покинуть его. Кикаха уведомил Око, что все изменилось, и рассказал ему об оккупации дворца Колокольниками. Ворон не слишком поразился этому. Он только что побывал в Таланаке, так как прослышал, что Кикаха находится там. Он видел Колокольников, хотя, конечно, не знал тогда, кто они такие. Они отбрасывали огромную тень, чернившую землю подписью под смертным приговором, а их крылья были, словно барабаны в день страшного суда. Расспросив его, Кикаха рассудил, что армада обрушилась на Таланак предыдущим днем.
Он прошел к Бракии и сообщил ему эту новость. К тому времени весь лагерь пьяно орал и смеялся.
Бракия отдал приказ. Затрубили большие роги, забили боевые барабаны, воины должны были пойти первыми вместе с Кикахой и Ананой, несшими большой проектор с аэролета. Следующей шла группа великих воинов, двое из которых несли второй проектор. После них — чисто выбритые юноши, которые не могли отращивать бороды и красить их в красный цвет, пока не убьют человека в бою. За ними шла вся остальная армия.
Кикаха, Анана, Бракия и шестеро вождей быстро шагнули в круг серого металла. Вождь отряда, шедшего за ними, начал считать, проверяя правильность времени активации. Внезапно группа очутилась в помещении, не являющимся ожидаемым Кикахой — огромной палатой храма. Это было помещение поменьше, хотя все-таки по большинству стандартов и немалое. Он мгновенно узнал в нем камеру врат неподалеку от середины города, ту, куда он не мог добраться, когда его преследовали Колокольники. Он вытолкнул тиуда из круга.
Те застыли от этого казавшегося магическим перехода.
Потом события происходили быстро, хотя они поглотили много часов, много энергии и много жизней.
Старый город казался объятым пламенем, повсюду бушевали пожары. Происходили они от факелов, брошенных орлицами. В нефритовом городе было мало горючего материала, но шипели и дымились тысячи орлиц, попавших под лучи проекторов Колокольников. На улицах и крышах домов валялись тела больших птиц, тишкетмоакских воинов и дракландцев. Большая часть боев теперь шла поблизости от вершины города, вокруг храма и дворца.
Защитники и орлицы были так заняты, что не заметили краснобородых, пока три тысячи воинов не прошли через врата в город. К тому времени было уже слишком поздно препятствовать проходу оставшихся двух тысяч. Сотни орлиц повернули с вершины города, чтобы атаковать тиуд, и в дальнейшем Кикаха помнил только то, что стрелял из проектора и поднимался на каждый кровавый, дымящийся, горящий уровень. Пришло время, когда заряды проектора иссякли и пришлось использовать ручные лучеметы. Прежде, чем они добрались до вершины, те стали бесполезными, и тогда в ход пошли мечи.
