Пол Андерсон - Ветер
- Фил и Хилл, - прошептала она наконец, прижавшись к нему. - Фил и Хилл! Дорогой, я знаю одно место в двух километрах отсюда. Деревья там образуют хорошее убежище, и между ними можно видеть луну и воду, а трава там густая и мягкая, как на Земле.
Он пошел за ней, едва способный верить своему счастью.
Она рассмеялась мягким грудным смехом.
- Да, я верила в это, - сказала она. - Я ждала своего дня так долго! Ты не возражаешь против того, чтобы тебя соблазнили? Может быть, у нас действительно мало времени?
- Целой жизни рядом с тобой было бы мало, - сказал он ей.
- Теперь тебе придется помочь мне, любовь моя, - сказала она ему. - Ты первый у меня. Я всегда ждала тебя!
ГЛАВА 14
Аринниан позвал Айат с земли:
- Хой-а-а! Спускайся вниз и идем. - Он усмехнулся и добавил на англике: - Мы, Важные Исполнители, не можем зря тратить время!
Она сделала еще один круг. Солнце, бившее ей в спину, обращало ее крылья в бронзовую бахрому с золотым ореолом по краям. "Она могла бы быть самим солнцем, - подумал он. - Или ветром, или всем диким и прекрасным, что существует над этой ферробетонной пустыней". Айат стремительно понеслась вниз, развернулась в потоке воздуха и остановилась перед ним.
Взгляд ее с тревогой задержался на торпедообразном сооружении, громоздившемся за его спиной.
- Мы должны путешествовать на этом? - Спросила она.
- Поскольку нам предстоит пролететь половину окружности планеты да, - ответил он ей. - Ты обнаружишь, что это не так уж плохо. Особенно потому, что прыжок не будет долгим. До Сент-Ли меньше часа. Ну-ка, дай мне руку.
Пальцы, чьи когти могли оцарапать его, были тонкими и теплыми. Они доверчиво легли на его ладонь. Он подвел ее к трапу. Конечно, ей и раньше приходилось летать на машинах, но всегда на круглых, хрупких и медленных, кабины которых были похожи на стеклянные пузыри.
- Вот проблема, которую чосы, подобные Вратам Бури, должны преодолеть, - сказал он. - Клаустрофобия. Вы очень ограничиваете свои способности и возможности путешествовать, когда окружаете себя прозрачным веществом.
Она подняла голову:
- Если страдания Водана могли быть большими, то мне стыдно, что я отстаю от него, Аринниан!
- Я надеюсь, что ты увидишь то, что видел Водан. Ему нравится в космосе, не так ли?
- Д-да. Он говорил мне об этом. Мы должны непременно увидеть другие планеты после войны.
- Попробуем сегодня же убедить тебя, что в путешествии, как и в цели, есть что-то особенное. М-м-м, знаешь, Айат, две близкие по духу пары, путешествующие вместе. Ну, вот мы и здесь!
Он усадил ее в кресло помощника пилота, хотя она была его пассажиркой.
- 83
- Обычно это не бывает необходимым, - объяснил он. - Флиттер является космическим - на нем легко можно достичь Морганы, ближайших планет, если это нужно, - так что его ускорительные поля вполне терпимы, если не считать внутреннего веса при состоянии свободного падения, но мы полетим высоко, в тех слоях атмосферы, где не создается сонический эффект. А поскольку во время войны могут нарушаться любые правила, и над нами имеется целая серия орбитальных крепостей, то.
Она склонила свой гребешок к его плечу.
- Конечно, Аринниан, - пробормотала она.
Он прикрепился, проверил приборы, настроился и взлетел. Первые минуты полета находились под контролем, и они без труда прошли охранные проекторы, охранявшие космопорт. Оказавшись за их пределами, он стал набирать высоту, пока позволял закон, пока верхние слои атмосферы не придали его лодке силу, обеспечивающую минимальный расход времени для достижения цели.
- О-о-х, - выдохнула Айат.
Полет их был спокойным. Видеоэкраны давали возможность созерцать пространство в нескольких направлениях. Внизу серебряным океаном стлался Авалон. Вокруг - пурпурное мерцание, солнце, луна, несколько звезд - огромное, неподвижное, спокойное пространство.
- Ты должна была видеть эти места, - сказал Аринниан.
- Да. Но это не то же самое, - Айат схватила его за руку. Благодарю тебя, мой дорогой соратник!
"А я стремлюсь к Тэбби, чтобы рассказать ей о плане, который нам может помочь и который позволит нам работать вместе. Как смею я быть так счастлив?"
Они летели в итрианском молчании, которое умеет создавать больше понимания, чем человеческая болтовня.
Они были недалеко от цели своего назначения. Но пробившись через туман, они обнаружили, что небо над ними жемчужно-серое, а остров скопление мягких зеленых цветов. Посадочное поле было маленьким, высеченным среди гор в нескольких километрах от того места, где жила Табита.
Когда Крис сообщил ей о своем приезде, она обещала его встретить.
Он расстегнул костюм слегка задрожавшими пальцами. Не прекращая помогать Айат, он открыл воздушный замок. Появился трап. Ветер взъерошил его волосы - теплый, сырой ветер, напоенный запахом джани, росшей вокруг поля. Табита стояла рядом и махала ему.
Левой рукой. А правая покоилась в руке землянина.
Через полминуты она крикнула:
- Ты что, намерен простоять там весь день, Крис?
Он спустился. Они обнялись и пожали друг другу руки на человеческий манер. Тем временем ее нога касалась ноги Рошфора. На ней не было ничего, тело украшал лишь рисунок. В него входил и такой банальный фрагмент, как пронзенное стрелой сердце.
Аринниан поклонился.
- Нам нужно обсудить важный вопрос, - сказал он на планхе. - Лучше сразу пройти в дом Драуна.
Действительно, партнер и начальник Табиты ждал их у себя дома.
- Слишком много юнцов и приверженцев, - проворчал он. - Необходимо помнить о соблюдении тайны - или вообще ничего не выйдет. Хотя мы и знаем, как ты любишь общение.
- 84
- Гости в моем доме всегда желанны, - строго сказала женщина.
Аринниан подивился тому напряжению, присутствие которого он ощутил в атмосфере. Или оно в нем самом?
Драун, иссеченный шрамами, худой, не встопорщил перья, а опустился на хвост, показывая, что он сердится, не переставая поглаживать бывший при нем нож. Взгляд Табиты, устремленный на Рошфора, был, казалось, менее нежным, чем на поле, и более призывным.
Оглядевшись, Аринниан обнаружил, что гостиная несколько изменилась. Но это ему понравилось. Табита сама отделывала дом. Потолок, флюоропанель, был низким по интрианским стандартам о гармоничности пропорций. Несколько расшитых циновок лежали на полу из полированного дуба, между стенами из серного дерева огромные окна, несколько кушеток, низкие столики, каменная ваза, наполненная цветами. Все было сверкающе чистым, устранен обычный для нее домашний беспорядок, как то: стоящая не на месте пепельница, валяющаяся трубка, раскрытая книга, модель корабля, который она мастерила.
