Сакё Комацу - Похитители завтрашнего дня
– А наши полицейские, наверное, и стрелять-то не умеют, хоть и носят пистолеты.
– Это точно, – кивнул я. – Только один раз и стреляли – во время первомайской демонстрации, на дворцовой площади. Дубинкой орудовать куда легче. Великая вещь привычка!
– В Аризоне появились гангстеры-лучники. Совершено несколько нападений на банк… А еще тут написано, что у них рапиры, – сказала Кисако.
– Лучники? Это кличка у них такая что ли?
– Да нет, написано – лучники. Без кавычек. Может, опечатка?
– А-а, понял, никакая не опечатка, просто они вооружены луками и стрелами.
– Ах, вот в чем дело… Значит, близится время рубинов гудящих…
– Ты когда-нибудь слышала, чтобы рубины гудели? Совершенно неостроумно! Если хочешь сказать – времена Робин Гуда, так и говори.
– Я и говорю. Это Гоэмончик меня заразил своим чудным языком.
А этот самый Гоэмончик, которому Кисако все гладила и гладила лысину, вдруг страшно покраснел, начал мигать и задыхаться, широко разевая рот.
– Кисако, что это с ним? – обеспокоенно спросил я. – Может, припадок начинается? Ты не знаешь, он не страдает падучей?
– Ничего особенного, – сказала Кисако и почесала у него за ухом. – Он же обожает, когда ему щекочут лысину. Все время просит – почеши, погладь…
Но я не на шутку встревожился. С Гоэмоном творилось что-то странное. Его губы дергались. Может, ему не хватает воздуху?
– Кисако, оставь его в покое! Не видишь – человеку плохо. Что он тебе – кошка или собака?
– Отстань, мне самой приятно, – невозмутимо ответила Кисако. – Когда я была маленькой, был у нас в деревне один идол. Ужасно миленький, головка гладкая-прегладкая, блестит ярче солнышка, точь-в-точь как у Гоэмончика. Я его жутко полюбила. Подойду бывало и глажу по головке. Все глажу и глажу…
– Что ты заладила – глажу! – я рассердился. – Неужели ты такая бессердечная? А вдруг он помрет…
– Ну что ты, это еще зачем?.. Ничего с ним не случится. Правда, дед, тебе ведь приятно и ты совсем не собираешься уми…
– А-а-а… – вдруг застонал Гоэмон.
Я в ужасе уставился на его широко разинутый рот, на его грудь, набравшую воздуха, как мне казалось, для последнего вздоха.
– А-а-а…
– Что с ним?! Гоэмон, Гоэмончик, дорогой, что с тобой?..
– Все. Теперь уже скоро, – все так же невозмутимо сказала Кисако.
– А-а-апчхи!
Плохо было не Гоэмону, а мне.
Громоподобный чих сотряс стены. Лицо Гоэмона сразу приобрело нормальный оттенок. Он мгновенно уснул.
– Ужасно смешной, правда? – сказала Кисако, заботливо вытирая ему нос половой тряпкой. – Он говорит, что чихание – самая приятная вещь на свете.
В дверях появился наш связист и протянул мне английскую газету.
– Где Тамура-сэнсэй? – спросил он взволнованно.
– В соседней комнате. Он размышляет, просил не беспокоить, – ответил я. – Что-нибудь случилось?
– Группа неизвестных напала на лабораторию фирмы «Универсал» на Асигасаки. Лаборатория разгромлена. Президент похищен…
Было очень поздно.
Тем не менее Тамура заявил, что сам отправится в разгромленную лабораторию, что случалось с ним крайне редко. Наверное, ему тоже надоела жизнь затворника.
Мы спустились к воде, к хорошо укрытой от посторонних глаз бухточке, сели в моторную лодку и вышли в открытое море. Там нас подобрал гидроплан и доставил в Эносиму. Оттуда на машине мы помчались в Асигасаки. Вся эта ночная поездка как две капли воды походила на сцену из приключенческого фильма. Но я давно понял, что все незаурядные личности, все воротилы и боссы обожают устраивать театр для себя, прямо как малые дети. Видно, у них нервы железные. Обычный человек ни за какие блага не стал бы посреди ночи мерзнуть в открытом море и изнывать от страха в кабине крохотного гидроплана, летящего вслепую над черными волнами. Из-за этих самых железных нервов люди и становятся боссами и крупными закулисными фигурами.
В машине, по пути в лабораторию, я просмотрел газету, которую мне дал связист.
В глаза бросился странный заголовок «Д.Д.Т. сделал второе заявление!»
Приглядевшись внимательней, я заметил рядом с первым Д крохотную букву р: Д-р. Не знаю уж, каким образом английская газета присудила Тамуре докторскую степень.
«Доктор Дайдзо Тамура заявил, что вслед за взрывчатыми веществами будет заморожено химическое, биологическое и радиоактивное оружие, а также напалмовые бомбы».
«Ага, все ясно, – подумал я, – вчера Тамура не зря клал земные поклоны перед Гоэмоном».
Чудеса! Как можно парализовать ядовитые газы, бактерии, радиоактивные элементы и напалмовые бомбы, в которых используется сгущенный бензин? Предположим, взрывчатые вещества, обработанные какими-то волнами определенной частоты, перестают взрываться. Впрочем, я этого тоже абсолютно не понимаю, но вроде бы кое-как могу себе представить. А все остальное?..
У фасада лаборатории стояли полицейские машины, и мы поехали к задним воротам.
Внутри нам открылась страшная картина. Словно здесь ураган гулял: приборы разбиты вдребезги, сейфы перевернуты, пол усыпан осколками и обрывками бумаги. Кое-где виднелись пятна крови.
Объяснения давал молодой лаборант в изодранном в клочья белом халате, с огромным синяком под глазом и разбитым в кровь носом.
– Они ворвались сюда около девяти вечера… Человек двадцать-тридцать. Все здоровенные, как профессиональные борцы… Много иностранцев…
– Они о чем-нибудь спрашивали?
Тамура окинул взглядом следы побоища.
– А как же, конечно, спрашивали! Выстроили всех служащих в ряд и давай работать кулаками. Требовали, чтобы мы им открыли секреты нового оружия.
– Интересно, как они пронюхали про мою связь с вами?.. – спросил Тамура.
– Тоже мне загадка! – вмешался я. – Забыли что ли Асивару, бывшего директора?
– И кажется… – лаборант ужасно шепелявил, у него были выбиты передние зубы. – Кажется, похитили руководителя лаборатории и ведущих специалистов.
– Руководителя лаборатории? – Тамура удивленно поднял брови. – А я слышал, будто похитили президента фирмы.
– Президента тоже, только из его дома, – сказал один из телохранителей. – А кроме того, примерно в это же время было совершено нападение на токийскую лабораторию фирмы «Универсал».
– Гм… – Тамура на секунду задумался. – Я это предвидел, только не предполагал, что они начнут действовать так скоро.
– Скажите, что же будет с нашим начальником и президентом? – спросил изжелта-зеленый лаборант. – Мы ведь ничего не знаем о принципах нового оружия. Мы им так и сказали, а они… Знаете, они могут вас шантажировать, теперь у них есть заложники.
– Что поделать, возможно, придется пойти на небольшие жертвы, – холодно сказал Тамура. Я содрогнулся. – Лес рубят – щепки летят. Впрочем, необходимо ограничиться минимальным количеством жертв… Послушайте, – Тамура повернулся к одному из подручных, – вернитесь в нашу машину и дайте по телефону указание срочно созвать всех хранителей школ древнего военного искусства – фехтования, джиу-джитсу, каратэ, ниндзя. У нас существует с ними договоренность. Объявить немедленный сбор.
