Кристофер Сташеф - Волшебник в Хаосе
— Благодарю вас, сударыня, но я несколько утомлен событиями нынешнего дня, а также и нынешнего вечера.
Корт с усилием выдавил улыбку.
— Пожалуй, я согласен со словами сержанта. Мне тоже сегодня уже не до пеших прогулок! Если вы простите мне мою неучтивость, то я поспешу откланяться.
Закончив эту витиеватую фразу, он незаметно, как ему показалось, ткнул сержанта Отто локтем в бок.
Судорожно выдохнув воздух, тот после секундной паузы произнес:
— Я также испытываю сильную усталость, миледи. Вы позволите мне удалиться на покой?
— Конечно, господа! — величественно ответствовала Магда, после чего поднялась из-за стола.
Мужчины поспешно повскакали со своих мест.
— Неудивительно, господа, что после целого дня сражений и отступления вы так утомились! — произнесла хозяйка Куилихена. — Может быть, вы, сержант Дирк, все-таки не откажетесь посмотреть мой сад?
— С удовольствием приму ваше любезное предложение, миледи!
— Вы очень учтивы, сержант! В таком случае, доброй вам ночи, господа!
— Доброй ночи! — в унисон произнесли три воина, вежливо поклонившись, после чего отправились следом за слугой, который повел их в приготовленные опочивальни.
Магда повела Дирка по коридору в направлении выхода.
— Мне очень приятно, сержант, что вы предпочли объятиям Морфея мое общество, хотя вы вряд ли устали меньше ваших товарищей.
— Странно, но я абсолютно не чувствую усталости, находясь рядом с вами, миледи, — заявил Дирк.
В конце концов, если она прекрасно понимает, что он откровенно льстит ей, то почему не польстить еще сильнее?
Магда рассмеялась красивым, мелодичным смехом и вывела неутомимого воина и галантного кавалера в сад, которому лунный свет придавал какое-то удивительное, волшебное очарование.
Сад смотрелся удивительно красиво: старые деревья, согнувшие ветви над цветочными клумбами, и мраморные скамьи вокруг пруда, на водной глади которого причудливо отражался свет луны. Ночной воздух наполнял пьянящий аромат роз.
Магда подвела своего спутника к воде, где уселась на одну из скамей. Дирк встал рядом с нею и принялся оглядываться по сторонам, наслаждаясь моментом умиротворенной ночной тишины и атмосферы дивного волшебства, в которое он совсем недавно окунулся. До него неожиданно дошло, что ощущение безмятежности и красоты ночного сада он испытывает исключительно благодаря присутствию Магды. Душа его открылась очарованию и радостному чувству восторга, вызванному красотой восхитительного сада, но в большей степени красотой юной женщины.
— А вы неразговорчивы, — негромко сказала Магда.
— Я всего лишь наслаждаюсь теми редкими мгновениями блаженства, которыми нас иногда благосклонно одаряет жизнь, — признался Дирк. — Вот и сейчас настало мгновение, вызванное двойной красотой, которой я сейчас любуюсь!
Магда вздохнула и собралась что-то сказать, однако, прежде чем с ее губ успели сорваться слова о том, что лесть все-таки должна иметь какие-то границы, Дирк поспешно переменил тему:
— На меня произвело огромное впечатление то, как живут ваши подданные, миледи.
— Вы что же, недовольны оказанным вам гостеприимством, сержант? — спросила юная женщина с ясно различимой игривой ноткой в голосе.
— Что вы, напротив! Хотя мне и показалось, что вы достойны более роскошных условий жизни! Но вы, вместо того, чтобы пребывать в праздности, делаете все, что только в ваших силах, ради благополучия ваших иоменов.
Магда утвердительно кивнула.
— Мне кажется, очень трудно жить так, чтобы гармонично вписываться в окружающий мир природы и следить за тем, чтобы подданные по крайней мере не испытывали нужды. Наш долг — всячески помогать им жить в достатке и сытости, в надежде на то, что чем богаче они станут, тем более правильным станет их существование, поскольку не будет поводов для того, чтобы все было иначе.
Дирк, нахмурившись, повернулся к своей собеседнице:
— Мне казалось, что учить людей правильно жить — обязанность мудрецов.
— Это долг каждого человека! Каждый должен делать то, что может. Сквайры должны пытаться поступать, как мудрецы, подражая им в аскетизме и отсутствии себялюбия. Нам нравится роскошь и богатство, но мы стараемся никак не зависеть от них. Это — свидетельство того, что мы всегда готовы разделить наше богатство с нашими подданными, а многие из них видят и понимают это и, похоже, делают то же самое.
Нотка игривости в ее голосе исчезла, уступив место серьезности.
— Вы чем-то обеспокоены.
От Дирка не укрылась перемена в тоне собеседницы.
Магда вздохнула.
— Мне всегда очень трудно общаться с братом, объяснять ему, почему так важно заботиться о повышении благосостояния иоменов. Я неизменно стараюсь внушить ему, что наша сила — в любви и верности наших подданных. Ведь они в минуту испытаний станут надежным щитом, способным отразить натиск врага. Он же считает, что все это — напрасная трата денег. Ему кажется, что приличная одежда иоменов — посягательство на нашу казну. Вместо этого можно было бы закупить больше доспехов и оружия.
— А вы не спрашивали его о том, действительно ли оружие — самое главное, что вам нужно?
— Нет, я бы никогда не осмелилась задать ему такой вопрос!
Дирк улыбнулся, будучи не в состоянии даже представить себе, как вообще можно рассердиться на эту женщину.
— Но ведь если иомены довольны жизнью, они и трудиться будут лучше, верно? — спросил он.
— Конечно же! — Глаза Магды восхитительно расширились. — Ведь они получают большие урожаи, чем крепостные крестьяне! Приносят больше зерна, больше фруктов. Они дают нам даже больше, чем оставляют себе для собственных нужд, так ведь?
— Да, видимо, так. Вам просто нужно когда-нибудь сесть и точно подсчитать приход и расход от ваших земель и земель других феодалов, определить, сколько денег идет на личные нужды иоменов и их семей. Я не сомневаюсь, вы увидите, что сальдо точно окажется в вашу пользу.
— А вы очень интересно мыслите, сержант! — одобрительно произнесла юная хозяйка Куилихена. — Похоже, вы не всегда были всего лишь сержантом. Я угадала?
— Если вы желаете знать, был ли я раньше офицером, то я отвечу утвердительно, — признался Дирк. — Когда бы я ни отправлялся в далекое путешествие, мне всегда приходилось начинать все сначала, каждый раз заново поднимаясь вверх по служебной лестнице.
— А вам часто приходится отправляться в далекие путешествия?
— Да. Главным образом для того, чтобы найти ту самую удивительную, единственную женщину, — ответил Дирк, глядя Магде прямо в глаза.
Она выдержала его взгляд, лишь слегка побледнев, замерла на мгновение, затем, покраснев, отвернулась.
