Александр Прокопович - Очередной конец света
Красный квадрат, куда же без него. Номер шесть служил закладкой огромной книги.
Из операторской мне было куда проще продолжать следить за зрителями и почти невозможно — за конвульсиями жертвы. И я увидел то, что искал. Те, кто все еще чего-то ждали, были удовлетворены. Человек пятнадцать — они любовались местом смерти. Такое лицо можно увидеть у преподавателя вокала, когда его ученик на отчетном концерте берет запредельную ноту и делает это абсолютно точно и чисто. Учитель осматривается по сторонам — все слышали? Все видели? Это я его научил!
Аукционист был прекрасен. Как-то не верилось, что до этого убийств на ярмарках не было. Может, просто о них не становилось известно? Едва медики забрали мертвого книжника, как аукционист передал книгу новому победителю. У аукциона и на этот случай были правила. Если победитель не может внести деньги, победителем назначается тот, кто сделал ставку, вторую по величине. Лафафор все же смог потратить свои деньги.
Где-то минуту мне пришлось потратить на то, чтобы перестать считать Лафофора заказчиком убийства. Слишком много, не думаю, что до следующего покушения у меня есть больше часа.
На этот раз я собрал выживших книжников и майора. Мне нужно было только одно, чтобы трое выживших нашли на схеме выставки стенд, хозяев которого книжники не знали. Мне почему-то казалось, что эти должны знать всех.
Лафофор первый нашел нужный квадратик. На периферии выставки. Сразу — даже внимания не обратить.
— Майор, если вы задержите людей на этом стенде, — я старался говорить как можно спокойнее, — то у вас есть шансы, что сегодня убийств больше не будет. Я очень на это надеюсь.
Майор не спрашивал, ждал продолжения. Объяснять слишком долго и бесполезно. А времени совсем чуть-чуть. Усилим давление:
— Сделайте это, а то ведь потом спросят и придется доложить.
Майору не хотелось, чтобы с него спрашивали.
* * *Их оставалось трое, прошло два часа, а книжники все еще были живы. Пусть на каждого из них и заготовлен свой номер, выведенный на красном листе пластика. В офисе майора было комфортно, конечно, не так как в ложах аукционного зала, и напитки проще, и посуда одноразовая…
— Вы можете нам объяснить, что происходит? Два часа все спокойно, но хотелось бы понять…
Это хорошо, что майор маленького роста, он почти не мешал, нарезая круги по офису, было достаточно просто смотреть немного вверх. Я мог его понять, у него в изоляторе сидели семь туристов — обитатели подозрительного стенда, и, кроме того, что убийства прекратились, против них не было ничего.
— Я попробую. Господин Лафофор дал мне подсказку, и если бы я был чуть умнее, одной смерти можно было избежать. Номера. И я, и все мы почему-то посчитали, что это номера жертв. Но господин Лафофор полагает, и я думаю, справедливо, что сам он должен быть если уж не первым номером, то хотя бы вторым. То есть цифры — не имели смысла с точки зрения рейтинга целей, мы достаточно долго их анализировали, эти цифры в принципе не имеют никакого отношения к жертвам.
Дело в том, что мы все время забывали, где мы. Мессе — ярмарочный остров, Павильон — место, где люди встречаются, где проводят семинары, мастер-классы, конкурсы.
Эти убийства — они ведь, скажем так, не самые обычные. Каждое — напоказ.
Более того, если это слово здесь применимо — это тематические убийства. Один раздавлен огромным томом, второй отравлен контактным ядом, нанесенным на страницы книги, третий удавлен переплетной нитью, четвертого убил практически сказочный персонаж, которому эта книга и была посвящена. Все можно было бы сделать проще и эффективней.
Это конкурсные убийства. Совершенные на территории хорошо охраняемой, заведомо трудноисполнимые, убийства, которые ждут своей оценки, быть может, награды. Скорее всего, номера не имеют никакого отношения к жертвам, это номера выступлений участников конкурса киллеров.
Это красиво — провести выставку на выставке. Я надеюсь, организаторы были не в курсе. В одном павильоне в одни сроки проводятся две ярмарки — киллеров и книжников. И все хорошо, только совершенно не облегчает задачу — спасти намеченные цели. Любой турист, прилетевший на Мессе, может быть одним из участников конкурса киллеров.
Когда проходил аукцион, я сидел в комнате оператора голографики. Я смотрел не на сцену, а в зрительный зал. Я видел десятки людей, которые ждали не результата аукциона, а исхода конкурса киллеров. Я думаю, что люди, которые были зрителями на каждом из убийств, имеют нелучшее досье, и полиция Мессе должна ими заняться. Но этого мало.
Я понадеялся на то, что, если уж все так серьезно, у любого конкурса должны быть не только зрители, но и жюри, оргкомитет, причем со всеми степенями комфорта. На огромной ярмарке они просто не могли не иметь своего стенда.
Книжники — это каста. Здесь практически каждый знает каждого. На огромной выставке нашелся только один стенд, принадлежащий фирме, название которой не говорило ничего уцелевшим.
Сейчас, когда арестовано жюри, конкурс киллеров не имеет смысла. Вернее всего, убийцы не будут найдены. Очень вероятно, арестованных придется отпустить. Но конкурс сорван, у них просто нет мотива его продолжать.
— Наверное, и призовой фонд был, — подвел итог Лафофор.
— На счету фирмы, арендовавший стенд с задержанными, после всех выплат за участие в ярмарке должно остаться около миллиона имперских кредитов, — надо же, оказывается, майор все-таки на что-то способен.
— Недорого нас оценили. Даже не знаю, что более меня оскорбляет, то, что решили убить просто так, или то, что за такую мизерную цену. — Лафофор выразительно глянул на коллег, кажется, он прикидывал, сколько он дал бы за убийство других книжников — в отдельности за каждого и за всех оптом. — В мое время, — книжник все не успокоится, — убийцы обходились без конкурсов и без призов. Выжил, выполнил заказ, получил гонорар — вот и победил. До следующей работы.
Офис майора опустел. Аукцион прошел, и книжников больше ничто не держало на Мессе. Ушли не прощаясь. Хотелось верить, что за пределы ярмарки конкурсное задание киллеров не распространяется. Собственно, оставалось только надеяться и верить.
Обычно мне говорят спасибо. Чаще — деньгами. С учетом четверых погибших и того, что виновные счастливы и на свободе, гордиться нечем. Зато Элли купила набор открыток. Не зря смотались. Как бы сделать так, чтобы Император напрочь забыл о том, что в результате привлечения к расследованию одного специалиста расследование скоропостижно зашло в тупик.
