Сергей Снегов - Четыре друга
Я поднялся наверх, еще никогда мне не было так тяжко преодолевать короткую лестницу - два раза, останавливаясь, хватался за перила, чтобы не упасть.
В кабинете Кондрата я вызвал Сомова и доложил:
- Исследование закончено. Разрешите прийти.
И опять он ответил, как в первый раз, когда я просил приема:
- Не надо. Иду к вам.
23
Карл-Фридрих Сомов сидел на диване, я за столом. Я хорошо знал, что сообщать ему, но трудно было заговорить. Слишком много неверного и обманного разделяло нас, чтобы вот так, одной фразой, преодолеть выдуманный барьер. Реально этого барьера не было, как я теперь запоздало сознавал. Он улыбнулся, он понимал мое состояние.
- Итак, вы знаете, отчего погиб Сабуров, - негромко сказал Сомов. Мне кажется, я тоже знаю это. Он погиб...
Я прервал его:
- Да, вы правы. Кондрат Сабуров погиб оттого, что устрашился своего изобретения. Он понял, что мирная установка может стать механизмом уничтожения, может быть использована как боевое оружие.
- Может стать прототипом боевого оружия, а не оружием, не так ли? поправил меня Сомов, - Имею в виду крупные габариты, нетранспортабельность вашей установки.
Он был совершенно спокоен. Он, я сразу понял, заранее знал, что я скажу. И чтобы показать, что я тоже знаю о его невысказанном вслух знании, я и произнес эту фразу: "Да, вы правы". Она была ответом на его мысли, а не на его слова. Но полностью обстановки в ротоновой лаборатории он все же не представлял себе и тоже об этом догадывался.
Сомов с вежливым вниманием ждал ответа. Я резко сказал:
- Именно боевое оружие. Не преувеличивайте трудностей с подвижностью и габаритами. Все это мелочи.
- Но я думаю...
Я не дал ему договорить.
- И Сабуров думал, как вы. Верней, надеялся, что будет так. Но было по-другому, и это стало одной из причин его гибели.
- Ваша мысль мне не ясна, - признался он с некоторым удивлением, Сабуров, стало быть, понял, что ваша установка уже в ее теперешнем виде может быть использована как боевое оружие? Так?
- Нет. Он узнал, что очень легко изменить габариты ротонового генератора и энергетической установки, чтобы система стала вполне транспортабельной. И тогда источник полезной энергии превратится в вулкан смертоносного излучения.
- Как узнал?
- Я ему сказал. И вызвался сделать генератор транспортабельным. Я не подозревал, какие страшные мысли связаны у Сабурова с габаритами наших агрегатов. Мое объяснение привело его в ужас. Он заспешил с постановкой опытов. Принимаю на себя часть вины за его гибель.
- Друг Мартын, не преувеличивайте своих проступков и не придумывайте необоснованных самообвинений. Я числю за вами только одну несомненную вину: что вы поддались вспышке негодования на Сабурова и покинули лабораторию. Останься вы в ней, возможно, катастрофы не было бы.
- Не знаю, не знаю...
- Хорошо, оставим это. Но объясните вот что. Если установка генерирует опасное излучение, то как вы четверо остались невредимы? Очень сложное явление, не так ли?
- Наоборот, очень простое. Наша установка предназначена выдавать полезную энергию, а не генерировать убийственное излучение. Излучение попутный, а не основной процесс. И оно, во-первых, очень слабо, а во-вторых, короткодейственно. При низкой интенсивности оно поглощается полностью так близко и так сразу, что не грозит находящимся вокруг людям. Но попутный процесс легко превратить в основной. И можно так форсировать излучение, что оно потеряет свою короткодейственность. Помните запись Кондрата в дневнике: "Короткодействие? Радиус эффекта?" Он поставил себе этот вопрос. И размещал свои живые пробы на разном отдалении от преобразователя, чтобы установить радиус действия. Кондрат не был специалистом в ротонах и преувеличивал трудности обращения с ними. Что до меня, то берусь в несколько дней превратить нашу установку, ныне безопасную для всех, кто ее обслуживает, в адский механизм, губительный для каждого, кто пройдет мимо лаборатории.
Сомов очень вежливо сказал:
- Удивительно интересно. Вы и вправду хотели бы испытать ваше изобретение, так сказать, на губительность?
- Послушайте, Карл-Фридрих. Давайте не будем ходить вокруг до около важной проблемы, а приступим к ней сразу. Признаюсь, что я долго не понимал вас, мы все, не я один. Но вы разглядели меня, этим объясняю, что мне поручили разобраться в катастрофе. Теперь остается решить, что делать с покинутой всеми Лабораторией ротоновой энергии.
- Ваше предложение, друг Мартын?
- Самое простое - взорвать ее! Или, если не хотите грохота, демонтировать. Чтобы даже памяти не сохранилось о нашем опасном изобретении.
- Я догадывался, что именно это вы и предложите. А вы догадываетесь, что я отвечу на ваше предложение?
- Не только догадываюсь, но уверен. Пожмете мне руку и пообещаете начать демонтаж.
- Пожму вам руку охотно, но не за предложение демонтировать лабораторию, тем более взорвать ее, а за хорошее изучение причин катастрофы. У нас с Ларром иные планы.
- Какие?
- Восстановить лабораторию. И поручить вам возглавить ее.
Я воскликнул:
- Но ведь это значит!..
Теперь он прервал меня:
- Это значит, что основная программа вашей лаборатории - найти новые формы энергии и поставить их на службу человечеству - далеко перекрывает попутные неудобства и опасности. Неудобства мы преодолеем, от опасности защитимся. И лучше всех это сможете сделать именно вы, ибо вы знаете, какие блага принесут миру новые источники энергии, научным преступлением будет отказаться от них. Вы определили меру опасности ваших механизмов и сумеете предохранить нас от превращения полезных изобретений в средства разрушения. Мы с Ларром не раз говорили о вашей лаборатории. Мы не знаем другого человека, который бы так подходил в ее руководители. Сотрудников вы вольны подбирать сами. Ваш ответ я передам Ларру.
Я не спешил с ответом. Я думал об Адели и Эдуарде. Сомов предлагал мне то самое, что позавчера Адель гневно бросила мне в лицо как обвинение. Я пришел в кабинет Кондрата, чтоб утвердиться в нем начальником, так она сказала, так она теперь будет каждодневно думать. Она увидит в моем поступке постыдный ход карьериста. И не пригласить ее и Эдуарда в лабораторию я не могу. Они этого хотят, они имеют на это научное и моральное право. Как отнесется Эдуард к тому, что энергетическая установка способна превратиться в то самое боевое оружие, о каком он мечтает для завоевания Гарпии? Кондрат, охваченный страхом, что Эдуард дознается о такой возможности, удалил его, а заодно разорвал и с женой. А я призову их, продемонстрирую Эдуарду, как легко осуществить его мечту... "Введу во искушение" - так это называлось в старину.
