Фрэнк Герберт - Мессия Дюны
Но некоторые несоответствия он все же разглядел: слишком старательно контролировался голос, какой-то мельчайшей детали не хватало, чтобы точно воспроизвести форму плеч и посадку головы Свободной. Но тем не менее приходилось признать прекрасную работу. Даже роскошное платье слегка выпачкано, чтобы передать истинное состояние… Черты лица воспроизведены с удивительной точностью. Лицевому танцору удалось вжиться в эту роль.
— Отдыхай в моем доме, дочь Отейна, — произнес Пол ритуальное приветствие Свободных. — Ты желанна, как вода после долгого пути по пустыне.
Она слегка расслабилась — в ней появилась уверенность, что ее приняли за чист монету.
— Я принесла сообщение, — сказала она.
— Человек сам по себе сообщение, — отозвался Пол.
Скайтейл негромко вздохнул. Все идет хорошо, но наступает решающий момент: Атридес должен вступить на нужную тропу. Он должен потерять свою возлюбленную из Свободных при таких обстоятельствах, когда никого нельзя будет обвинить Неудача должна исходить только от самого могущественного Муад Диба. Он должен полностью осознать собственно неудачу и принять предложенную тлейлаксу альтернативу.
— Я — дым, исчезающий в ночи, — сказал Скайтейл, что в соответствии с кодом Свободных означало: «У меня дурные новости».
Пол старался сохранять спокойствие. Он почувствовал себя обнаженным. Мощный оракул скрывал этого лицевого танцора. Лишь отдельные детали этого мгновения были известны Полу. Он знал только, чего он не должен делать: он не должен убивать этого лицевого танцора. Это приведет к будущему, которого нужно избегать любой ценой. Он, возможно, как-нибудь сумеет проникнуть во тьму и изменить ужасающий рисунок будущего.
— Сообщи мне твою весть, — сказал Пол.
Баннерджи передвинулся так, чтобы иметь возможность следить за лицом девушки. Она, казалось, впервые заметила его; взгляд ее задержался на ноже, который держал в руке глава службы безопасности.
— Невинную не следует подозревать во зле, — сказала она, глядя прямо в глаза Баннерджи.
«Хорошо сказано, — подумал Пол, — так сказала бы подлинная Лачма». На мгновение он с болью вспомнил о настоящей дочери Отейна — труп в пустыне. Но времени на такие переживания не было. Он нахмурился.
Баннерджи продолжал следить за девушкой.
— Мне велено передать сообщение наедине, — сказала она.
— Почему? — резко спросил Баннерджи.
— Таково желание отца.
— Это мой друг, — сказал Пол. — Разве я не Свободный? Мой друг может слышать все, что слышу я.
Скайтейл задумался. Действительно ли существует такой обычай у Свободных, или это проверка?
— Император может устанавливать свои законы, — сказал Скайтейл. — Вот сообщение: мой отец хочет, чтобы вы пришли к нему, взяв с собой Чани.
— Зачем мне брать с собой Чани?
— Она ваша женщина и сайадина. Она должна подтвердить, что мой отец говорит в соответствии с обычаями Свободных. Это водное дело, а по правилам нашего племени нет ничего важнее.
«В заговоре участвуют Свободные, — подумал Пол. — События продолжают совпадать. Да, а у меня нет иного выхода, кроме как участвовать в них».
— О чем будет говорить твой отец?
— О заговоре против вас. О заговоре среди Свободных.
— Почему он не пришел сам? — спросил Баннерджи.
— Мой отец не может прийти сюда. Заговорщики подозревают его. Он не пережил бы пути.
— Почему он не мог сообщить подробности через вас, раз уж он доверил такое сообщение дочери? — спросил Баннерджи.
— Подробности заключены в дистрансе, который может открыть только Муад Диб, — сказала она. — Больше я ничего не знаю.
— Почему бы не прислать дистранс сюда? — поинтересовался Пол.
— Это человек-дистранс.
— Тогда я пойду, — сказал Пол. — Но пойду один.
— Чани должна идти вместе с вами.
— Чани ждет ребенка.
— Когда это женщина-Свободная отказывалась?
— Мои враги давали ей яд, — сказал Пол. — Роды будут трудными. Здоровье не позволяет ей сопровождать меня.
Прежде чем Скайтейл успел справиться с собой, странные чувства отразились на лице девушки: раздражение, гнев. Скайтейл напомнил себе, что у каждой жертвы должен быть путь к спасению, даже у Муад Диба. Но заговор еще не провалился, Атридес остается в сети. Он застыл в определенном образе и скорее убьет себя, чем примет другой. Так было некогда с Квизац Хадерахом тлейлаксу. Так будет с этим. И тогда наступит черед гхолы.
— Позвольте мне попросить саму Чани решить это, — сказала девушка.
— Я уже решил, — возразил Пол. — Вместо Чани меня будешь сопровождать ты.
— Нужна сайадина!
— Но разве ты не друг Чани?
«Попался! — подумал Скайтейл. — Может, он что-нибудь заподозрил? Нет! Это просто осторожность Свободного. И ведь противозачаточное средство факт. Что ж, существуют и другие пути».
— Отец велел мне не возвращаться, — сказал Скайтейл. — Он сказал, что вы не будете рисковать мной и предоставите мне надежное убежище.
Пол кивнул. Все соответствовало. Он не мог отказать в убежище, а она должна подчиниться приказу отца.
— Я возьму с собой жену Стилгара, Хару, — сказал Пол. — А ты расскажешь, как пройти к твоему отцу.
— Откуда вы знаете, что можно доверять жене Стилгара?
— Я знаю это.
— Но я не знаю.
Пол покусал губы и спросил:
— Жива ли твоя мать?
— Моя настоящая мать ушла к Шаи-Хулуду. Ее сестра, моя вторая мать, жива и заботится об отце.
— Она сейчас в съетче Табр?
— Да.
— Я помню ее, — сказал Пол. — Она заменит Чани. — Он подозвал Баннерджи. — Пусть адъютанты отведут дочь Отейна Лачму в ее помещение. Баннерджи кивнул. Адъютанты… Это ключевое слово означало, что вестницу надо держать под особой охраной. Он взял ее за руку. Она сопротивлялась.
— Как же вы пойдете к моему отцу?
— Ты опишешь путь Баннерджи, — пояснил Пол. — Он мой друг. — Нет! Отец приказал! Я не могу!
— Баннерджи? — спросил Пол.
Баннерджи помолчал. Пол видел, что он роется в своей энциклопедической памяти.
— Я знаю проводника, который отведет вас к Отейну, — сказал он.
— Я пойду один.
— Сир, вы…
— Отейн хочет, чтобы было именно так, — сказал Пол, почти не скрывая иронии.
— Сир, это слишком опасно, — запротестовал Баннерджи.
— Даже Император должен иногда идти на риск, — ответил Пол. — Решение принято. Выполняйте.
Баннерджи неохотно вывел лицевого танцора из комнаты.
Пол повернулся к черному экрану за своим столом. Он поймал себя на том, что ждет падения камня с высоты.
Должен ли он сказать Баннерджи о подлинной природе вестницы? Нет! Такой инцидент не записан на экране его видения. А каждое отклонение грозит целым водопадом насилия. Нужно найти точку приложения сил, то место, где он мог вырваться из ведения.
