Мартин Энвэ - Колыбель. Самые яркие звёзды
— И потому очевидно, чтобы дать народу Джонатана лучшее будущее, необходимы две вещи — устойчивые поставки вителонгина и независимость! Так что, сограждане, мой вопрос не столь странен, как может показаться на первый взгляд. Правильную ли сторону в грядущем противостоянии выбрал Антон Рене, Владыка клана и Дали Джонатан?
— Нам, уважаемые сограждане, остаётся лишь молиться Господу за разум Владыки Джонатана! Хватит ли его мужества, чтобы не принять участия в бессмысленных баталиях, победителями в которых окажутся лишь те, кто их избежит…
*3*1178-09-05 /21.30. Сфера Провинции, планета Калифорния, дискуссионная студия медиа-канала «Кеннет дискавэри».
— …Сегодня в дискуссионную студию я пригласил выдающегося учёного, профессора социологии Калифорнийского Провинциального университета Эркулоса Тациоса. Он прокомментирует для наших зрителей выступление канцлера-секретаря Президента Ратникова, говоря языком журналистов, скандальное, сенсационное, на открытии Осенней сессии Собрания Конфедерации на Колыбели, во Дворце Звёзд.
— Здравствуйте, профессор!
— Добрый вечер, Рене. Рад приветствовать всех зрителей канала «Кеннет Дискавери» и хочу поблагодарить его руководство за возможность высказаться, что называется, «о наболевшем», в прямом эфире.
— Как я понимаю, «наболевшими» являются мысли, возникающие в процессе анализа выступления сенатора Руса?
— И, безусловно, выводы, которые думающие люди легко способны сделать и сами.
— Что ж, надеюсь, вы поделитесь и мыслями, и выводами из них с аудиторией Канала?
— Я готов. И для «затравки» беседы хочу предложить вниманию зрителей краткие тезисы выступления канцлера-секретаря с учётом экспресс-интервью Президента Ратникова, очищенные от шелухи лишних слов.
— Зрители уже в нетерпении, профессор. Однако, прежде чем вы продолжите, я представлю ещё одного гостя нашей студии, действительного члена Академии общественных наук Колыбели, политического советника номинеса Калифорнии, Владыки клана Кеннет, профессора политологии Мигеля Санчеса Рудра.
— Здравствуйте, дамы и господа. Здравстуйте, профессор, господин Маршан!
— Просто Рене, профессор.
— Отлично! И чтобы не путаться титулами с моим коллегой предлагаю обращаться ко мне — «советник». Сейчас это основное направление моей деятельности.
— Спасибо. Итак, профессор Тациос, вам слово.
— О! Со словом, проясняющим картину текущих событий, всё просто. Это слово — «власть»! Именно вопрос о власти разрушил картину спокойного мира, ставшую нам, обывателем, привычной за восемнадцать лет правления Ратникова. Безусловно, отличных лет. Благоденствие наших граждан неуклонно поднималось, стабильность социальной среды росла. Так что за прошедшие восемнадцать лет Правительство Конфедерации заслужило наивысшую оценку. Это ему в несомненный плюс.
Профессор сделал небольшую паузу, а камера сразу показала согласно кивающего его словам советника и вернулась обратно.
— Но ситуация изменилась. До конца официального срока действия нынешнего Первого сенатора осталось два года, и поэтому номинация, ожидаемая в следующем году, играет особую роль. Фактически паи, полученные на этой номинации, станут предвыборной базой уже нового Первого сенатора.
— Если не произойдёт чего-либо экстраординарного, — громко проворчал из своего кресла Мигель Рудра.
— Конечно, но об этом после. Итак, в новой номинации, как показывают проведённые исследования, клан Ратникова получит двенадцать процентов паёв, клан Ким, с которым Ратниковы находятся в прочном альянсе — около семи процентов. Ещё четыре-пять процентов соберут «младшие» кланы, находящиеся под полным контролем Ратниковых и Кимов. Итого — уверенная четверть всех голосов.
Сделав короткую паузу, профессор глотнул воды из стакана, услужливо протянутого роботом-секретарём, и продолжил.
— Как обстоят дела у прямого конкурента Ратникова, сенатора Ореасперы? Его клан, Астурия, получит десять процентов властных паёв, наиболее близкие союзники, кланы Джонатан и Кеннет — по восемь. Да-да! Не для кого не секрет, что Эдуард Третий по непонятным его подданным причинам поддерживает Астурию. Итак «великие» кланы имеют очевидный паритет, не позволяющий им узурпировать власть, но совместно контролируют более половины паёв номинации. Остальные сорок восемь-сорок девять процентов голосов принадлежат «неприсоединившимся». Эти «великие» и «старшие» кланы в сумме владеют почти двадцатью процентами паёв. Кроме них, следует учитывать настроения и многочисленных «младших» кланов, старающихся вести собственную политику — у них оставшиеся двадцать восемь — тридцать процентов паёв. Сейчас большинство «неприсоединившихся» постоянно поддерживают Ратникова, давая ему почти две трети мест в Сенате и три четверти — в Парламенте. Но такая поддержка вряд ли продлиться долго.
— Потому что истекает последний разрешённый Конституцией десятилетний срок? Так? — камера, переключившись на ведущего, сразу перескочила на советника Рудру. — Прокомментируйте, советник.
— Не совсем, дамы и господа. Проблема в альянсе Ратниковых с Кимами. Единственный, кому Ратников мог бы безболезненно «передать» пост Первого сенатора — номинес Энзо Ким. Но клан Ким лишён права занимать властные должности по консолидированному решению Собрания Конфедерации почти шестьсот лет назад…
— Пятьсот девяносто восемь, если точно.
— А потому при текущем положении дел власть перейдёт к другому клану, скорее всего «великому» из неприсоединившихся, поскольку такую кандидатуру на пост Первого сенатора охотно поддержат и Альянс Ратникова с Кимом, и Орден Ореасперы. И здесь-то как раз и кроется опасность: практически неизбежно возникнет конфликт, способный разрушить существующий баланс сил в Конфедерации.
— Конечно, советник, я совершенно с вами согласен! — Воскликнул профессор Тациос, и камера перескочила на него. — Торга! Вот ядро будущего противостояния!
— Действительно. Но я не понимаю вашего воодушевления, профессор.
— Интересно, но объясните нашим зрителям, почему конфликт неизбежен? И каким он будет?
— Неизбежен, — советник тоже воспользовался предложенным стаканом воды, — потому что Торга, оставаясь у Ратникова, гарантирует ему, — или его наследнику, когда он появиться, — возвращение во власть. Единственный источник вителонгина — отличное средство политического давления, практически сверхбомба, угроза применения которой, — в данном случае, отказ в доступе к вителонгину эквивалентен применению сверхбомбы, — обеспечит лояльность всех союзников. При наличии власти у Ратникова, конечно.
