Евгений Филенко - Бумеранг на один бросок
И этот «кто-то», конечно же, я.
Ненавижу быть героем-одиночкой!..
Все происходит в считанные мгновения, в такт ударам моего сердца.
Раптор «Ламантинов» вываливается из сектора вбрасывания и бешеным носорогом несется на Хуана Мануэля.
Их же флингер летит на освободившееся место.
Я просто делаю шаг вперед — и опережаю его.
Я длиннее любого из «Ламантинов» на полторы головы, и руки мои длиннее, и прыгаю я, пусть и на последнем издыхании, но все равно на метр выше. И шелл естественным образом попадает в мои объятья.
«Ги-ган-тес-ко!.. Ги-ган-тес-ко!..»
Все орут, как ненормальные, а в особенности Хуан Мигель. Потому что Хуан Мануэль, занятый толкотней с чужим раптором, выбыл из задуманной комбинации.
«Ламантины» наваливаются на меня, пытаясь овладеть шеллом. И мне ничего не остается, как метнуть его Хуану Мигелю…
…слишком сильно.
Хуан Мигель пытается перехватить его на лету, и — о, чудо! — ему удается перенаправить шелл Оскару за миг до того, как самому вывалиться из сектора.
Оскар раскручивает шелл, со страшной силой направляет его в окно…
…и попадает точнехонько в пузо этому слоняре, гарду «Ламантинов».
Шелл отлетает в руки раптора противников.
У того на руках все козыри. Ни одно из заковыристых правил фенестры не может запретить ему завершить атаку.
И он передает шелл своему флингеру, о котором все уже и думать забыли, но которого черти взяли и принесли в сектор к Феликсу Эрминио.
Флингеру достаточно привстать на цыпочки и уронить шелл в окно поверх его головы.
Что он и делает.
«Шорт-флинг», короткий бросок из внутреннего контура. Десять паршивых очков в пользу «Ламантинов», всего только десять…
…но нам конец.
Мы бесхитростно сливаем остаток матча и уходим с поля под свист болельщиков и унылое молчание группы поддержки.
Гильермо Эстебан сидит на скамейке запасных, уронив голову на руки. На что он рассчитывал — непонятно. Он что, всерьез думал, будто мы способны победить?!
А рядом с ним — странный тип в костюме крокодила. То есть, во всем зеленом — зеленые брюки, зеленый пиджак и светло-зеленая майка. И болотного цвета очки-мовиды на клювастом носу. Я знаю, что ему плевать на фенестру, плевать на наш позорный проигрыш, плевать на горе Гильермо Эстебана. Ему нужен только я, и это именно за мной он неотрывно следит из-под своих стекол-болотец.
2. Не хочу быть игроком
После ужина ко мне пришел Чучо. Мы слушали музыку и пялились на закат, говорили же мало и обо всяких пустяках, старательно обходя тему игры. В субботу занятий не будет, потому что весь курс отправляется в Аквапарк, а оттуда на субмарине — на дно морское, смотреть развалины и, если свезет, живых акул — говорят, из океана пришла парочка настоящих, вполне здоровых и потому голодных тинторер. Список кандидатур на скармливание открыт для обсуждения. В девчачьей группе появилась диковатая новенькая, но на уроки пока не ходит, потому что сеньор Эрнандес посоветовал ей вначале пройти это самое… акклиматизацию, потому что новенькая откуда-то с севера. Я припомнил: тысячу лет тому назад я тоже проходил акклиматизацию, то есть болтался в тени араукарий и мимоз, закутанный в белые прохладные одежды, как привидение, с дурацкой панамой на голове, купался в море дважды в день, строго по пятнадцать минут, и с тоской думал, что эта каторга никогда не закончится… а уже через неделю способен был без ущерба для здоровья сидеть в воде хоть с утра до ночи, с перерывами на еду и занятия… а еще через месяц мог целый день провести в инфобанке, даже и не вспоминая о пляже…»Сегодня она была», — сказал Чучо со значением, и я не стал уточнять, где именно: и так все было ясно. В конце октября обещан был визит «Черных Клоунов Вальхаллы» с их знаменитым «Пыльным Треком», происходить действо будет на стадионе «Меса Редонда» в Валенсии, то есть на расстоянии вытянутой руки от Алегрии, сразу после того, как закончится чемпионат Студенческой Лиги по фенестре… Мы переглянулись и поняли, что никуда нам от этой темы не уйти.
— Это была не игра, — сказал я, — а убийство.
— Мы же не профи, — кивнул Чучо. — Мы всего лишь дети. Кому в голову могла прийти дурацкая идея заявить детей на участие в чемпионате Лиги?
— Гильермо Эстебану, конечно.
— Просто удивительно, что мы продержались так долго.
— Это все из-за братцев Хуанов де ла Торре. Если честно, они классные игроки.
— А «Ламантины», наверное, ничем другим и не занимаются, как перепихивают пузырь из сектора в сектор.
— Мне хотелось просто взять и уйти с поля, и никогда не возвращаться.
— Но ты тоже неплохо играл.
— Перестань, Чучо. Я бездарь. Я ползал по полю, как весенняя улитка. Нет, как вымирающий архелон.
— Все дело в том, что мы, остальные, ни на что не годны. Мы просто загоняли тебя. И сами сдохли. Только близнецы Хуаны де ла Торре могут выдержать весь матч в таком темпе. Но они, наверное, как-то по-другому устроены внутри. «Ламантины» все такие, а у нас — только близнецы.
— Ты знаешь, Чучо, я тоже устроен по-другому.
— Брось, Север…
— Правда, правда. Но это мое устройство не годится для фенестры.
— У тебя хорошие данные. Гильермо Эстебан говорит, что для своего роста ты удивительно пропорционально сложен. У тебя руки, как у гиббона. В игре против большинства студенческих команд ты можешь просто стоять, выкатив щупальца, и забирать шелл на подлете.
— Только не против «Ламантинов».
— Это уж точно.
— А «Ламантины» в Лиге считаются середнячками.
— Это уж верно.
— Мне страшно подумать, как бы мы стали играть с теми, кого здесь считают лучшими.
— Они бы просто перебрасывали шелл с цвета на цвет и не обращали бы на нас внимания.
— Даже на близнецов.
— Даже на них…
Я удрученно вздохнул. Чучо положил мне руку на плечо.
— Твоя последняя передача была слишком сильной, Север.
— Угу.
— Никто тебя не винит.
— Знаешь, Чучо… Наверное, мне не обязательно быть игроком в фенестру.
Он поглядел на меня с изумлением.
— Чем же ты собираешься заняться?
— Ну… я еще не думал. Может быть, музыкой. Или архитектурой. Да мало ли чем!
— Ты решил стать ботаником?! — с ужасом спросил Чучо.
— Что в этом плохого?
— Ничего, но…
— Слушай, Чучо… Сегодня, на поле, я вдруг почувствовал, что не понимаю, зачем там нахожусь.
— Что тут непонятного? Это же игра! В ней у каждого — свое место. Ты раптор, значит — ты находишься на поле, чтобы перехватить шелл и отдать его хантеру или флингеру.
