Александр Беляев - Остров погибших кораблей. Последний человек из Атлантиды. Небесный гость (сборник)
На стук проводника дверь открылась.
– Трижды великий царь Атлантиды предоставил этот дворец в ваше распоряжение, – сказал проводник царю Ашура, протягивая руку.
Почетная стража атлантов потрясла копьями и ударила ими о щиты в знак салюта, и гости вошли во дворец.
II. Сель
– Какая душная ночь! Эта бронзовая облицовка за день так накаляется, что даже ночью дышать нечем. Надо сказать нашему архитектору Кунтинашару, чтобы он выстроил мне дворец из пористого камня, как у Шишена-Итца. Открой завесу, Ца!
Старуху, няньку царевны Сель, звали Гу-Шир-Ца. Но Сель с детства называла ее кратко: «Ца».
Старуха отдернула лиловую завесу, расшитую серебряными лилиями. В открывшейся раме между колоннами сверкнула полоса поверхности океана, переливающаяся лунным серебристым светом. В комнату ворвался свежий ветер и колыхнул широкие концы пояса Сель.
Сель стояла у столика из слоновой кости, заставленного коробочками из яшмы, хрустальными и золотыми флаконами удлиненной формы, миниатюрными чашечками из оникса и сердолика для белил и румян и маленькими статуэтками.
В протянутой руке она держала зеркало из полированной бронзы. Полотняный кусок материи с вытканными змеями и цветами, узко стянутый у бедер, прикрывал ее тело до пояса. Сверх полотна был повязан темно-синий широкий пояс, завязанный узлом у живота. Концы пояса спускались ниже колен. Грудь, шея и руки были обнажены. Руки выше локтя были перехвачены браслетами в виде обвивавшихся змеек. Мелкая чешуя их отливала зеленоватым золотом. На их приподнятых головках сверкали изумрудные глаза.
Сель любовалась собой в зеркало, поправляя распущенные черные волосы.
С одной стороны девушка была освещена красным огнем высокого бронзового светильника, с другой – голубым лучом луны, падавшим сквозь высокие колонны. Бронзовое зеркало несколько золотило ее смуглый цвет кожи, и вместе с двойным освещением ее лицо, отраженное в зеркале, приобрело необычайно сложную окраску.
– Ца, сделай мне прическу. Много приехало гостей на праздник?
И Сель улеглась на низкую кушетку, покрытую шкурой леопарда.
– Едут и едут… Одних царей шестнадцать уже приехало… Царь Шеркурлы, Агада, Эреха, Ура, Ишна, Марсама, Атцора – всех не перечесть… Могуч Гуан-Атагуераган! Весь мир покорили атланты. Взять, к примеру, хотя бы царя Ашура. Каково ему-то на поклон ехать! А не откажешься…
– Ца, какой я сегодня сон видела! Будто мою голубку схватил коршун и уносит. Я стала кричать, а голоса нет… Вдруг орел поднялся и камнем на коршуна! И они задрались так, что летели перья. Но тут я проснулась. Какая досада!.. Я так и не узнала, спас ли орел голубку… Как ты думаешь, что означает этот сон? Спросить разве у Эльзаира? Он хорошо толкует сны.
– И спрашивать нечего. Я сама растолкую. Голубка – это ты. Из-за тебя уж давно пух и перья летят: ссорятся женихи, значит. Вот слыхала я, что царь Ашура опять сватается за тебя. Он и в прошлом году сватался.
– Этот черный, с длинной бородой в кудряшках? Ни за что! Чтобы я поехала с этим коршуном на край света, оставила свою прекрасную страну? Ни за что!
– Слово царское – закон. Не все по нашей воле делается!
– Я сама себе – слово царское. Ну, это мы посмотрим! Что ты долго возишься с прической?
– Готово. Какое платье прикажешь подать к завтрашнему празднику?
– Завтра не платье, а латы, меч и копье!
И она сделала резкое движение рукой, как бы рассекая мечом воздух. Под тонкой кожей заиграли хорошо развитые мускулы.
– Я завтра еду с отрядом своих амазонок. Пусть знают все иностранные соколы и орлы, что дочери атлантов владеют копьем и мечом не хуже их воинов. Может быть, это отобьет у них охоту брать в жены амазонку[11].
Протянув плащ под правую руку, она свободным движением закинула конец его на левое плечо.
– Заколи на плече! Опять волочиться будет, – ворчливо сказала Ца и подала Сель булавку, сделанную из красной яшмы в виде человеческого сердца, пронзенного золотой стрелой.
Сель улыбнулась, взглянув на этот древний символ несчастной любви. Брошь была сделана рабом Адиширной-Гуанчем, ваятелем и придворным ювелиром.
– Что делает Адиширна-Гуанч? Как его Золотые Сады? Он успеет их закончить к празднику?
– Говорят, все готово. Он там, в садах.
– Я пойду посмотреть на его работу!
– Что ты, Сель!.. – замахала руками Ца. – Отец строго запретил входить в Золотые Сады, пока они не будут окончены. Завтра их откроют, тогда смотри сколько хочешь!
– Я потихоньку!.. У меня есть ключ.
– Ни один ключ не подходит к замкам, открывающим Золотые Сады.
– А мой подойдет!
Ца подозрительно посмотрела на свою воспитанницу.
– Откуда он у тебя?.. Уж не сам ли Адиширна-Гуанч преподнес его тебе?
– А хоть бы и так! – И, рассмеявшись, Сель обняла Ца. – Идем со мной, моя старушка…
Ца была обезоружена лаской своей любимицы.
– А вдруг отец придет туда и застанет тебя?
– Он сейчас занят своими государственными делами. Вот что: пройдем к нему и посмотрим, что он делает. Если у него с докладом Шишен-Итца, то можно бродить безопасно в Золотых Садах хоть до утра.
Ца неодобрительно покачала головой, но поплелась, ковыляя, за девушкой.
III. Гуан-Атагуераган, царь Атлантиды
Царь занимался государственными делами в длинной, узкой комнате без колонн. Стены были покрыты бронзовыми барельефами, изображавшими подвиги царей Атлантиды. Низ стен, на высоте двадцати локтей, был увешан цветными коврами с вытканными сценами из мифологии. Над самым потолком сквозь квадратные окна виднелось звездное небо. Другой ряд окон выходил во внутренние помещения дворца, на второй этаж. Сюда и забралась Сель со своей нянькой и заглянула вниз из-за шелковой занавески окна.
Гуан-Атагуераган сидел у узкой стены в конце коридорообразной комнаты на высоком троне из драгоценного дерева. Спинка трона украшалась золотым диском солнца. Львиные лапы, вырезанные из слоновой кости, поддерживали ножки трона.
По одну сторону стоял в длинной черной одежде один из жрецов – Вестник Солнца, который совершал объезды владений Атлантиды.
По другую сторону – любимый жрец царя – Шишен-Итца.
У трона на разостланной по мозаичному полу шкуре пещерного медведя лежал на животе раб-скорописец.
Перед ним стоял небольшой пюпитр с листами папируса, тушью и кисточкой.
Царь сидел, устремив неподвижный взор в пространство, и медленно диктовал.
– Пиши: «Я – царь, могучий, почитаемый, исполин, первый, сильный, отважный, лев и богатырь Гуан-Атагуераган, могущественный царь, владыка Атлантиды. Я – непреодолимое оружие, разрушитель городов, попиратель врагов, царю Уруазала, поднявшему восстание против власти моей, – гнев мой падет на тебя.
![Фредерик Дар - Глаза,чтобы плакать [По моей могиле кто-то ходил. Человек с улицы. С моей-то рожей. Глаза, чтобы плакать. Хлеб могильщиков]](/uploads/posts/books/148319/148319.jpg)